Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
— Да я это… Я подумал, что ты мне расскажешь про наследство, доставшееся от бабы Ютты.
— Пфф! Наследство. Не наследство это, а одно издевательство! Чемодан без ручки — как ты говоришь! Не земля это. Неудобье. Гора это!
— Гора? — удивился я. — У нас рядом нет гор. Или бабуля владела горой где-то в Лапландии?
— Сказали тебе — гора! Значит, гора! Как был неслухом, так им остался. «Рассветная гора» (Ruskotunturi). Тут неподалёку от Улеаборга. Даже странно, что ты про неё не слышал. Да и гора она только по местным меркам. А так — холм непонятный посреди наших равнин. Высотой
— Шестьдесят метров? Да. Не очень высокая гора, — согласился с ним я. — Как она вообще досталась бабуле?
— От отца, прадеда твоего, Тапио. А он её в карты выиграл. Мы только налог за неё и платили. Так и не смогли придумать для чего её использовать. Рудознатцы обследовали — и руд никаких не нашли. А камень там добывать — невыгодно. Тогда было. Сейчас, если железную дорогу подтянуть, то, может, и появится выгода. Я Ютте приказал от неё избавиться. Передать в дар губернии. А она, как видишь, не послушалась. Ну, теперь это твоя проблема, что с этой горой делать. Я не сильно удивлюсь, если ты и на ней заработаешь.
— Это надо смотреть на месте, деда. Мне сейчас особо не до всяких гор. Мне надо успеть до конца июня закрыть все задолженности в университете. Так что, давай перейдём к этим папкам, — и я кивнул на стол.
— Как скажешь, Матти. В первой папке, — дед Кауко придвинул её ко мне. — Находится копия моего завещания. Здесь же список предприятий и размер доли, который принадлежит мне и который перейдёт к тебе, когда меня Господь приберёт. Во второй — твои доли в тех же самых предприятиях. Третья — это отчёт о поступлениях роялти за твои изобретения. Отдельно отчёт, какие средства я брал из этих сумм и куда их я потратил. И там же выписка из Юго-Западного банка Лондона (South Western Bank) о состоянии твоего счёта. Сейчас на твоём счёту три с половиной миллиона фунтов.
— Ну ничего себе, — удивился я и первым делом притянул эту папку, и принялся знакомиться с бумагами.
— А ты думал, что твой дед все твои деньги по ветру спускает? — проворчал старик. — И было бы больше, если бы ты не тратил их на всякие элеваторы.
— Я ничего не мог думать, так как ты перед нами не очень-то и отчитывался, — пробурчал я в ответ, продолжая знакомиться с документами. — И, кстати, по поводу элеваторов. Раз у меня будет доступ к деньгам, то я закажу постройку ещё нескольких штук.
— Ну ты! Нам один элеватор в Улеаборге обошёлся в сто тысяч долларов. А ты ещё собрался строить. Зачем столько? — возмутился дед.
— Чтобы народ кормить, когда война начнётся. А для этого нам надо иметь по элеватору в каждом городе, где есть наши предприятия. И в Лиинахамари вам тоже не помешает построить.
— В Порт-Романове — уже.
— Ого. Быстро вы.
— А чего тянуть? Название всем понравилось, Сенат утвердил, а Мехелин подписал указ о переименовании. И мне всё равно непонятно — зачем столько элеваторов? Мы же сейчас зерно покупаем в России — так и будем покупать.
— Деда, когда идёт война, все железные дороги будут работать на неё. Плюс мобилизация. В основном, крестьян. Всё это вызовет не только рост цен на хлеб, но и снизит
— По совету Эдвина Бергрота. Это самая стабильная валюта на сегодняшний день.
— Да бог с ней, с этой валютой. Ты же читал мою книгу и должен помнить, что в случае мировой войны они окажутся почти в блокаде, их экономика рухнет.
— Я помню твои предсказания. Но не особо верю. Что должно такого произойти, чтобы британский фунт обесценился?
— Всего лишь голод и угроза морским доставкам. Собранная армия требует много продовольствия. Да и сами подданные британской короны тоже хотят кушать ежедневно и подешевле. А ввоз под угрозой. Естественно, цены пойдут вверх не столько на продукты, сколько на доставку на остров. Торговцы предпочтут брать золотом. Да и кредиты на войну тоже будут давать только под залог золота. И очень скоро золотой запас иссякнет. И англичанам придётся отказаться от золотого стандарта.
— Мда. И какой выход? Во франки или доллары переводить?
— Лучше в доллары. Переведи всё в городской банк Нью-Йорка (CitiBank). И нам польза будет в случае войны.
— Это же какая?
— Вряд ли североамериканцы тоже сразу в войну ввяжутся. А мы сможем закупать необходимое в Нью-Йорке и вывозить в наш порт. И на экспорт отправлять тоже теми же судами. А что в четвёртой папке? — вспомнил я.
— Здесь, — дедуля похлопал по оставшейся папке. — Здесь документ о передаче тебе полных прав на гимнастическое общество «Пионер». Всё, теперь ты официально совершеннолетний, и сам будешь владеть своими пионерами.
— Ясно, — немного растерянно произнёс я, так как напрочь забыл о перерегистрации пионерии на себя. — Спасибо, деда.
— И это ещё не всё. Ты, как опекал нашу столичную промышленность, так и продолжишь её опекать. У тебя очень хорошо получается. Кроме столицы возьмёшь на себя химический завод в Сало и предприятия в Або. К автотракторному заводу там добавилась ещё верфь «Крейтонъ и Ко». У них сложилась плачевная ситуация после неудачной попытки переноса производства в Санкт-Петербург, так что Аксель Веннер-Грен выкупил их почти даром. Теперь их надо нагрузить работой и подтянуть под наши стандарты. Ну, рабочий посёлок, столовая, душевые. Всё, как ты любишь. Вот этим и займёшься. И да! Помнишь, что ты мне обещал придумать холодильный шкаф, как только у нас появится химический завод?
— Да, — не совсем уверенно согласился я с дедулей, хотя и не мог вспомнить когда такое говорил.
— Вот и займись.
……
— Нам надо свою типографию. Отцовская не справляется с заказами. А он не хочет её расширять, — горячился младший Эркко, везя меня в Сало на химический завод.
Моя рука хоть и зажила, но очень быстро уставала, если я её слишком долго напрягал. И в первую очередь это касалось управления автомобилем. Если по столице я ездил не так много, то для путешествий за её пределы, мне нужен был водитель.