Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
— А сколько тебе надо? Аэропланы сделаны из дерева, ткани и бумаги. Тебе, если приноровишься, и десяти патронов хватит, чтобы размочалить хвост у вражеского аппарата. Учись стрелять в воздухе — и будет тебе счастье. Так, теперь попробуй вставить магазин в приёмник снизу. До щелчка.
— Ага. Сейчас. Вставил. Дальше что?
— Передёргиваешь затвор и нажимаешь на этот рычаг слева.
— Ого, вот он какой, оказывается, прицел, — прокомментировал пилот, вставший в вертикальное положение кольцевой прицел.
За основу этого прицела, я взял
— Ну, и как им пользоваться?
— Подожди немного. Тебе позже Франц Францевич расскажет. Теперь посмотри вниз, под ноги. Видишь справа у самого края педальку? Это вместо спускового крючка. Чтобы ты не отрывал для стрельбы руки от штурвала. Нажми на секунду. Но только на одну. Просто нажми, скажи «раз» и отпусти.
Та-та-та-та-та — коротко пророкотал пулемёт.
— А куда мы стреляем? Мы там никого не заденем? — забеспокоился Том Рунеберг. — И как им управлять? Ну, как наводить на цель?
— Не бойся. Патроны холостые. А наводить на цель придётся всем корпусом, так как пулемёт жестко закреплён в корпусе гондолы. В двухместном варианте можно установить пулемёт на треноге для отдельного стрелка. Чтобы он поверх головы пилота стрелял.
— Ладно, понял. Стоп. А куда гильзы деваются — в этот мешок — а зачем?
— Ну, сам подумай. Если бы они летели на пол кабины, то могли бы попасть под педали управления. А если наружу, за кабину, то могли бы или повредить винт или отрикошетить от него и ударить по тебе. Тебе нужно во время боя получить латунной гильзой по голове?
— Нет. Понял. Просто сразу не сообразил, — виновато улыбнулся наш пилот. — Матти, скажи, а почему магазины, а не лента?
— Потому что если заклинит ленту, то ты останешься безоружным. Управлять самолётом и снимать кожух одновременно — ты просто не сможешь. А если переклинит один патрон, то просто передёрнешь затвор — и всё. Но, Шмайссеры сейчас работают над созданием барабанного авиационного пулемёта. Так что, скоро ты сможешь получить новое оружие. О! К нам бегут, — показал я на паренька с красной повязкой на рукаве.
— Господа инженеры! — выпалил запаленно подросток. — С вышки звонили, — и он показал в сторону парашютной вышки. — Что на горизонте появился дирижабль.
— Если это «Балтика», господа, то к нам вернулся глава корпорации. Если он конечно предпочёл не поезд после предыдущего полёта, — усмехнулся я. — Ладно, пока он долетит и пришвартуется, пройдёт ещё немало времени. Дежурный! — Обратился я к так и оставшемуся возле нас пареньку. — Беги в диспетчерскую и позвони на вышку, пусть прекращают прыжки и готовятся к швартовке дирижабля.
— Слушаюсь, мой диктатор! — мальчишка отсалютовал мне пионерским жестом и умчался в сторону аэродромных строений.
—
— Фу-ты ну-ты. Ну, прости меня, отец авиации. Ты мне лучше ответь, почему до сих пор не скопировал «Гном Омегу», которую я тебе купил в Париже? Два года прошло, а я так и не вижу отдачи от той покупки.
— Да это, — как-то разом растеряв весь свой боевой задор и возмущение, пробормотал молодой инженер. — Сначала руки не доходили. А затем Расмуссен с него три цилиндра снял.
— Ну хоть кому-то он пригодился. Теперь ясно, где Йорген взял новый двигатель на мотоцикл. Ладно, пойду переодеваться, мыться и готовиться встречать гостей, — показал я пилоту свои чумазые руки. — А тебе про прицел сейчас всё расскажет Франц Францевич.
— Стой, стой, стой, Матти. А как насчёт бомбового оружия? Ты же обещал что-то придумать.
— Мы с господином Лендером уже придумали. Бомб пока не будет, но будут стальные дротики. Уже даже поле с манекенами готовится для отработки сброса этих стрелок.
— Дротики? Как-то не серьёзно звучит.
— С высоты двести-триста метров они такую скорость наберут, что будут пробивать насквозь всадника с лошадью. Если их массово сыпать на пехотные и кавалерийские колонны, то это будет вполне действенным оружием.
— Всадника с лошадью? — как-то странно на меня посмотрев, спросил тихим голосом Рунеберг. — А это не слишком? Какой-то не очень цивилизованный способ.
— А перкеле его знает, — пожал я плечами. — Не проверим — не узнаем. Всё, я убежал.
……
— Конничива, Хонда-сан, — поздоровался я с нашим японцем, первым выбравшимся из гондолы дирижабля. — Как долетели?
— Здравствуй, Матти-кун, — в ответ поклонился он мне. — Отлично добрались. Ветер на этот раз был попутный.
— А мне кланяться не будешь? — проскрипел дед Кауко, вылезающий как-то бочком из гондолы.
— Здравствуй, дедушка, — и я низко поклонился старику.
— Здравствуй, здравствуй, внучек, — и дед Кауко неожиданно полез обниматься. — Тонтту твой мне отличный подарок организовал на день рождения. Как бы мне его теперь отблагодарить? Тут поклонами дело не ограничится.
Во второй половине июня пионерские строительные отряды начали копать котлованы под фундамент будущих цехов станкостроительного завода на месте бывшего хутора Элиярвен, в пятнадцати верстах от города Кеми. И практически сразу наткнулись на странную породу, в которой местный учитель химии и физики Карл Матилайнен опознал хромитовую руду.
Дали срочную телеграмму деду Кауко. Тот своим приказом остановил все работы и, из-за отсутствия доступных геологов, вызвал из Оутокумпу нашего металлурга и рудознатца Котаро Хонду. Который незамедлительно и прибыл в Улеаборг, прилетев на дирижабле «Балтика». Этот аппарат после достройки старший Рунеберг отправил для испытаний в Оутокумпу, где располагалась единственная установка по производству газа гелия.