Венец из окровавленных костей

Сторибрук Сэд

— Простите, сэр, но милорд просил, чтобы его не беспокоили. — В его голосе слышалась волнительная дрожь. Он явно знал, кто перед ним стоит, но приказ есть приказ.

— Тогда передай милорду, что прибыл его брат и хочет его увидеть! — Громко, так чтобы его было слышно через дверь, крикнул принц.

— Да, сейчас, — парень открыл задвижку в верхней части двери: — милорд, ваш…

— Заходи уже, Гластейн! — Послышался раздраженный голос из темного дверного проема.

Принц улыбнулся и зашел в отпертую рыцарем дверь. Оказавшись внутри, он быстрым взглядом пробежался по темной комнатушке, заваленной свитками, книгами и осевшей повсюду пылью, которая служила его брату кабинетом. Его младший брат всегда окружал себя огромным количеством чужой писанины. И было время, и его он сумел подсадить прочесть пару тройку трактатов.

Нет, Гластейн конечно читал выданные учителями церковные книги и несколько трактатов о налогах и военном деле, но от брата он перенял иные книги. В основном, это летописи, крайне скудно описывающие времена до Альфреда Святого или народные сказания об Артуре Рейне. Еще парочку пошловатых рыцарских баек, довольно-таки неплохо написанных, надо было сказать и прочее.

— Редманд! — Принц обнял начавшего вставать с кресла браться и принялся его трясти. — Ты давно ел, побледнел, не видел тебя месяц, а кажется, что ты постарел на пару лет!

— Последние дни оказались весьма напряженными. — Пробубнил Редманд.

— Наслышан, наслышан….

— И что думаешь? — Редманд вопросительно посмотрел на брата.

— Разочарован твоими действиями брат. — Гластейн попытался это сказать более мягким тоном, но не вышло. — Прости, но ты допустил все эти беспорядки.

— Понимаю. — Редманд сел на широкое деревянное кресло. — Убийство первосвященника застала нас врасплох, мы сами не знали кого винить. По улицам слухи расползлись быстрее, чем я успел собрать лордов, а большинство стражников, если и не присоединились к погромам, то крайне не охотно вмешивались. Все были напуганы, а напуганной толпе нужна кровь.

— И вы ей ее дали…

Редманд задумчиво покачал головой. В комнате воцарилась тягучая напряженная тишина. Гластенй не хотел так сразу накидываться на брата, но получилось как получилось. Пытаясь отстраниться от напряжения, он перевел взгляд на кипу свитков и книг на комоде на который он упирался ладонями. Большая часть книг была без корешков и со стертыми надписями на обложке, которые уже и прочесть нельзя было.

— Что ты здесь понаставил? — Гластейн попытался сделать голос как можно более веселым. Он пдоднял со стоявшего рядом комода, первую попавшуюся потрепанную толстую книгу. — «Расселение племен Даннан на севере. Из записей миссии Коена Святейшего». — Вслух прочел принц еле различимые буквы. — Твое, это увлечение как-то связано с нападением? — Обратив внимание на то, что весь комод был буквально заставлен старыми томами о жизни и культуре древнего племени, заметил Гластейн.

— Нет, просто…Пытался размышлять о наших проблемах на севере.

— Ты о чуме?

— Не только, и о свободных танах.

— А, что о них думать, они наши верные союзники, я сам с ними бок о бок бился. Лихие рубаки, не хуже пресловутых синеволосых муровингов.

— Война на юге окончена брат. Куда же наше рыцарство теперь устремит свой взор, подумай… — вдумчиво проговорил Редманд.

— Я не допущу этой войны. Но об этом позже.

— Да, позже…

Между ними вновь выросла проклятущая стена молчания. Гластейн попытался выдавить из себя наиболее важный для него вопрос:

— Отец… — наконец произнес он, однако тут же запнулся, сглотнул застоявшийся в горле ком. — Отец не приходил в себя?

Редманд отставил бумаги в сторону, вздохнул:

— Нет, как неделю случился удар, открывал глаза лишь на несколько минут. Часто бредит. Ты к нему…

— Еще нет, после совета зайду.

Гластейн погрузился в печальные мысли о своем больном отце-короле. Из них его вырвал громкий крик из-за двери.

— Милорд, лорд Бортон просил передать, что все лорды-советники прибыли!

— Ну что ж, начнем. — Вздохнул Гластейн.

***

Лорд Грегори Бортон и раньше присутствовал на королевском совете высших лордов, но только во время войны, когда в этот просторный зал собирались не только лорды-советники, но и весь свет военной аристократии. Народу здесь было тогда, не протолкнуться. Споры, крики, звяканье мечами, удары кулаками по столу. Бывала и яростная бранная ругань. В этом плане, высочайшие лорды ничем не отличались от низкорожденных.

Но сейчас, в этом просторном зале находилось меньше десятка человек — лорды-советники и он сам. Зал выглядел строго и без излишеств, как и подобает месту, в котором высочайшие

принимали важнейшие решения. Голые серые каменные стены, большой, крепкий, с обитыми железом ножками стол, без резьбы и украшений, такие же стулья. Все было массивным и крепким, во всем чувствовалась твердая королевская власть. Это, надо признать, слегка давило, эмоционально. Однако не смотря на серость, помещение не плохо освещалось. Свет исходил из трех больших окон и сети факелов, развешанных на стенах, так же, на самом столе располагался подсвечник.

Света здесь хватало, но зал очень сильно выделялся от разукрашенных фресками и колоннами коридоров дворца. Будь на то воля самого лорда Грегори, он бы сделал это место повеселей. Н была не его воля.

Оторвавшись от рассмотрения убранства взгляд Грегори проскользил по лордам-советникам. Сегодня здесь собрались все пятеро высших советников, вернее четверо из них были таковыми, пятым был представитель церкви, которого Грегори раннее не видел. Обычно пятое место занимал господин первосвященник, но церковь еще не успело выбрать нового, поэтому его место занимал какой-то представитель столичных церквей. На его стороне сидел добродушный сэр Джеральд Берген, командующий флотом и смотритель за морскими путями — в меру упитанный, добродушный на вид усатый старикан. Он был немногим младше самого Грегори. Далее восседал Торвен Аррон — близкий друг самого Грегори и короны. Старый вояка, командующий королевской гвардией и занимающейся рекрутством и учетом графским войск. Когда то этот пост мог занять сам Грегори, но отказался, чтобы стать наместником короля Рейна в герцогстве Клермонтском. Он прослужил там три года. Герцог Клермонт — восточные соперник Рейна, однако его земли служат хорошей преградой от варваров востока и полчищ лесных Даннан. На другой стороне стола сидели, пожалуй, самые значимые и труднозаменяемые члены совета. Сутулый казначей Годвин Оулдман и лорд-канцлер Эревард Гис. Который, пожалуй, был самым из присутствующих. Он был высок и очень жилист. Издали можно было подумать, что он невероятно тощ. Однако вблизи, даже сквозь одежду можно было почувствовать остатки былой физической силы. Лорд Эревард в свои годы был прекрасным воином, впрочем, как и все здесь. Лорд-советники сменялись куда реже королей. Только канцлер и казначей прослужили уже двум. И, настает черед третьего.

Двери со скрежетом распахнулись, да так, что Грегори вздрогнул. В зал в сопровождении двух стражников вошли принцы — Гластейн и Редманд. Достойные сыны своего отца, бог отнял у короля всех последующих детей и их жен, но оставил двух, самых крепких, самых сильных. Многие считали это проклятием, но Грегори больше благословением. Братья росли во взаимном уважении и редко ссорились. А младший и вовсе на трон не рвался. Что радовала, не не то, чтобы Редманд уступал своему брату, напротив, он создавал впечатление мудрого и умного парня, однако когда оба сына короля хотят трон, быть беде. Был конечно еще и третий… «нда, третий» — вздохнул про себя Грегори — «На совет он опять не явился».

Принцы сели рядом с друг другом. Когда они находились вот так рядом можно было получше найти их схожесть. Походи они были в первую очередь глазами — темно-карие, во взгляде чувствовалась снисходительность и умение повелевать, от отца. Они оба не носили бород, только Гластейн сейчас был с десятидневной щетиной. Оба высокие, хорошо сложенные, разве что Редманд гораздо бледнее и немного тоще своего брата, но клинок держал он крепко, Грегори сам учил, наряду с сэром Аароном и кчей других прославленных фехтовальщиков. Однако различий между братьями было больше: Гластейн на манер северян отращивал длинные волосы, Редманд тщательно стриг, следил чтобы пряди не доставали плеч. На лице старшего красовалось несколько небольших вмятин и шрамов — подарки с войны, и в целом лицо у него было более живое и крепкое: подбородок большой, слегка вздернутый, у младшего подбородок был куда тоньше, треугольный. А вот лоб наоборот, выше, линия волос задиралась высоко. Однако следов облысения, как у Грегори не было. «Это все из-за книг, кто умнее у того и лоб больше становится, поэтому много знать это вредно, а то некрасивым станешь» — шутил как-то Гластейн. Однако некрасивым ни Редманда нр Гластейна нельзя было назвать, а как еще высокая королевская кровь. И, что не мало важно. Без капли кровосмешательсвта. Выходить замуж братьям и сестрам было строго настрого запрещено еще до Альфреда.