Венец из окровавленных костей
Шрифт:
— Эй… — горец пнул по ногам. — Дернешься, ноги отрежу.
Двое подхватили Хага и подвели к костру. Он был слишком слаб, чтобы сделать хоть что-то, и просто плыл по течению. Ноги наконец-то расслабились и медленно волоклись по земле, он даже не чувствовал боль от трения с землей. Наконец его дотащили и швырнули перед костром на чью-то лежанку. Под задницей впервые за несколько дней оказалось что-то мягкое. Напротив него сидел лишь один горец, больше у костра никого не было, но он четко ощущал на себе десятки пристальных взглядов. Да и руки у него были связаны. Он уселся поудобнее, как только
— Хочешь воды? — Первым прорвал молчание вождь, не отводя куска камня от клинка. Его голос не казался таким приглушенным, видимо, снял свою маску.
Хаг мотнул головой.
— А еды? — так же медленно спросил он.
— Ну, если мне развяжут руки. — «Попытка не пытка». — И он удивился, когда стоящий позади безмолвный горец разрезал путы.
Парень потер отекшие кисти. Огляделся.
— Пытаешься найти своего тана?
Хаг не ответил, слабыми руками он обхватил поданный ему деревянный черпак с жирной кашей. Эта маленькая, с кулак, порция, казалась ему безмерно тяжелой. От мясного запаха желудок тут же вывернуло, но он сдержал рвоту. Внутри головы отдалось дергающей болью.
— Крепко тебя приложили — все таким же неспешным тоном продолжил Йемен.
В глазах продолжало мутить. Хаг беспомощно смотрел на подачку. Он одновременно и хотел все это съесть, но не мог. Наконец, тело само выбрало и из измученных рук плашка упало прямо на землю. Видимо, вождь во тьме не заметил расстроенный и разочарованный взгляд северянина.
— Хм — усмехнулся Йемен. — Мог бы мне ее в рожу кинуть, если захотел свою гордость показать.
«Пусть уж думает, что это я гордый, а не слабый» — решил про себя Хаг. Но при виде растекающегося жира под ногами навернул слезы на глаза. В сердцах он уже рыдал. Рыдал от собственной беспомощности. Рыдал от осознании того, что если бы не боль при каждом движении головой, он бы пал ниц…пал, и зачерпывал бы долбанную кашу с земли…
Вождь перестал царапать свой клинок точильным камнем. Меч, свистнув в воздухе, вонзился в землю.
«Я смогу до него дотянутся» — прорвалось сквозь боль.
Йемен словно угадал мысли своего молчаливого собеседника, и демонстративно вытащил из ножен нож, повернулся наконец-таки лицом, положил нож на колени.
— Возможно, ты успеешь. — бросил вождь.
Хаг сжал пальцы в кулак, по всей руке разлилась ноющая боль. Мыслью он понимал, что не успеет, что слишком слаб для того, чтобы даже нормально удержать клинок.
— На — вождь протянул свой бурдюк. — Немного облегчит боль.
Хаг вытянул дрожащую руку, схватил подачку, окончательно похоронив остатки гордости. Боль и жажада взяли вверх. Не таким уж и крепким храбрецом он оказался. Попытавшись убрать остатки разочарования в самом себе из глаз, он поднял взгляд на Йемена. В свете костра его равнодушный взгляд отдавал чем то демоническим. Цвет глаз был необычайно светлым. Стало ясно, что он скрывал под железной маской:
Вождь наклонился, чтобы подкинуть дров в костер, и Хаг смог разглядеть черную ворону на бритой голове Йемена.
— Пей быстрее или отдавай. — пробубнил вождь, в его голосе прорвались доброжелательные нотки.
Хаг опрокинул бурдюк, попытался заглотнуть сколько мог. Алкоголь больно обжег раны на лице. Но внутри разлилась приятная теплота.
— Можешь еще отпить. Благодарности не жду. — Добавил вождь.
Опрокидывая второй раз, он попытался разыскать тана вокруг. Но если он и был где-то рядом, то вряд ли отличался чем-то от десятков лежащих теней горцев.
— Жив твой Дунланг, не беспокойся, мне хотя бы его привезти в дар.
«Хотя бы его».
— Друид отправился к своим с радостной вестью о большом подношении — он усмехнулся во весь рот, шрамы сомкнулись, сделав из его лица подобие кровавой паутины. — Представляю, как они разочаруются.
— Это все, чтобы порадовать друидов? — Наконец спросил Хаг.
— Ух ты, я думал мне одному за нас говорить придется… — Он отпил из бурдюка. — И да, и нет. Нужно было выгулить молодняк, ну и трону подношене принести. А кровь такого могучего воина, как Дунланг неплохо покормит ворон. Великое семя от его преподношения выйдет. Великое, сильное…
— А от меня? — Хаг слишком поздно осознал глупость вопроса.
Вождь ожидаемо рассмеялся.
— Может, что и выйдет. Твой отец был верным богам, но дядя…Кстати, раз уж вспомнил, как он?
Хаг уставился недоумевающим взглядом — «вот ты меня резать собираешься, а кишки по идолу размазать, а тут о здоровье родных интересуешься». Либо это было издевкой, либо на минуту Йемен забыл, куда ведет их.
— …я даже рад, что в мои лапы попал не он. Не хотелось бы, чтобы он погиб так…как суждено Дунлангу.
«И мне…, или…нет».
— Он, конечно, отринул истину. Одним из первых, если не самым первым, но сделал это честно, да и в бой ни раз бок о бок ходили. А этот, — он посмотрел в сторону, видимо, где-то там и лежал бессознательный Дунланг — никогда мне не нравился. Огромный, сильный, спора нет, но тупой. А вот твой дядя другое. — Он улыбнулся, от искренности улыбки Хагу стало не по себе. — я даже рад, что оказался прав и по ложному следу пошел именно Хорн.
— Но его сыновей ты чуть не убил… — Со всевозможной издевкой осадил одухотворенный поток Йемена, Хаг.
— Значит, и они были с Дунлангом. Что же он у руки своей не держал? А, ну да, это должна была быть их битва, а не его. — Сам себе ответил вождь. — ну, они в порядке?
— Да.
— А почему ты не ушел?
— С Дунлангом веселее.
— Да неужели!? Теперь вижу, что ты сын своего отца!
«Ты не первый, кто подметил. Проклятье, к чему все это. Я не предам Дунланга».
Хаг с удивлением заметил, что дрожь в руках прошла, и, пальцы смыкались куда лучше и сподручнее.
— С ним и вправду веселее. Может и вороны веселее станут, испив его.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
