Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972
Шрифт:
Г. М. Марков, автор отчета, отложившегося в бумагах Союза писателей, сетует и на иные примеры недоброжелательства, скопившиеся за дни конгресса: «Из Толстых в Венецию приехали Татьяна Альбертини-Толстая, Сергей Толстой, Александра Толстая (внучка) и Илья Толстой, причем ведущую и далеко не всегда дружественную по отношению к нам роль играла Татьяна Толстая <…>» [535] . Там же кратко упомянуто о присутствии на конгрессе нескольких русских эмигрантов и периодически возникавших дискуссиях с их участием. Одну из них упоминает хроникер «Граней» – когда Г. Адамович (выступавший в качестве манчестерского профессора) противопоставил Толстого Достоевскому («Для западного мира, в течение последнего пятидесятилетия, скорее влияние Достоевского оказалось преимущественным, но это несомненно не так для русских, к какому бы политическому направлению они ни принадлежали» [536] ), ему возражал В. Ермилов, «сказав, что в Советском Союзе и Достоевский и Толстой считаются великими писателями и что не следует и неправильно противопоставлять одного другому» [537] .
535
Отчет Г. М. Маркова об участии советской делегации в чествовании памяти Л. Н. Толстого в Венеции // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 1793. Л. 1.
536
Раевский Н. Впечатления от Венецианского конгресса // Грани. 1960. № 47. С. 150.
537
Там же. Ср., кстати, несколько гипертрофированный ретроспективный восторг от риторической
С радостным возбуждением он слушал мое сообщение о том, как делегация Союза писателей в острой полемике отстояла художественный гений Л. Н. Толстого, его неувядающее художественное творчество от тенденциозных попыток буржуазных оппонентов исказить, сузить значение творчества Толстого, представив великого писателя земли русской не гениальным художником, глубоко уходящим корнями в живую жизнь народа, а лишь религиозным проповедником и моралистом» (Марков Г. Снова о Константине Федине // Воспоминания о Константине Федине. М., 1981. С. 15).
Адамович, едва вернувшись домой, описывал детали мероприятия – и в газетной хронике [538] , и в частных письмах:
Все было интересно, венецианский «конгресс» был пышен до крайности, но я устал от него и от обозревания красот так, что теперь буду лежать дня три. Остаюсь, впрочем, при своем мнении, что очаровательнее Венеции нет, вероятно, ничего на свете. <…> В Венеции была советская делегация, и в ней – проф<ессор> Гудзий, тамошняя знаменитость и душка (правда), помешанный на поэзии. Знает все и всех, а когда я назвал Ваше имя, сказал: «Ну, как же – „Двор чудес“! Где она и что она?» Я Вас описал, как мог [539] ;
Вы спрашиваете о Венеции. Было очень пышно, нарядно, многолюдно, вроде какого-то парламента. Но по существу довольно сумбурно, «кто в лес, кто по дрова». Советские делегаты держались вежливо и любезно до крайности, хотя Слоним устроил маленькую перепалку из-за доклада Ермилова, по духу, конечно, вполне советского. Меня очаровал проф. Гудзий, – кажется, Вы его знаете или с ним были в переписке? Умный, скромный, милый, и много рассказавший интересного. Было немало Толстых: мой доктор, Сергей, Татьяна Альбертини и Никита (не знаю, чей он сын) из Стокгольма, болтавший совершенную чепуху. Зато Сергей, доктор, прочел доклад хороший, с защитой Софьи Андреевны, правда, вскользь, но верной. Говорили на всех языках мира, но переводчики из кабинок тут же все переводили, так что люди сидели в наушниках. К моему большому удовольствию Глеб Струве к прениям приглашен не был и сидел в публике, в компании с Лоллием Львовым [540] .
538
Адамович Г. В. По поводу Толстовского съезда в Венеции // РМ., 1960. № 1566. 18 августа. С. 4–5.
539
Письмо к И. Одоевцевой от 9 июля 1960 г. – «Верной дружбе глубокий поклон»: Письма Георгия Адамовича Ирине Одоевцевой (1958–1965). Публ. Ф. А. Черкасовой // Диаспора: Новые материалы. Т. 5. Париж; СПб., 2003. С. 580–581.
540
Письмо к В. Н. Буниной от 12 июля 1960 г. – Переписка И. А. и В. Н. Буниных с Г. В. Адамовичем (1926–1961). Публ. О. Коростелева и Р. Дэвиса // И. А. Бунин: Новые материалы. Вып. 1. М., 2004. С. 159.
Несмотря на сравнительное изобилие источников, единственная деталь, касающаяся бытовой стороны поездки, скорее символична, чем обстоятельна, – много лет спустя Гудзий вспоминал, что они с Ермиловым плавали по Венеции в одной гондоле [541] .
40
Официальные материалы о выезде советских писателей за рубеж сохранились в крайне фрагментарном и неупорядоченном виде. Так, наряду с неплохо документированным визитом на Толстовский конгресс, в официальных списках Союза писателей СССП 1960 года значатся еще четыре итальянских визита мастеров слова: в феврале Б. Н. Полевой, Г. М. Мусрепов и Г. С. Брейтбурд ездили на неделю ради участия «во встрече европейских и негритянских деятелей культуры» [542] ; в июле М. П. Бажан, А. Б. Чаковский, М. И. Алигер, М. Танк и тот же Г. С. Брейтбурд (главный по советско-итальянским культурным связям [543] ) посещали 2-й конгресс Европейского сообщества писателей [544] ; в сентябре с таинственной формулировкой «по плану „Литературной газеты“» путешествовали Л. А. Кассиль и С. С. Смирнов, и, наконец, в сентябре А. А. Сурков, М. П. Бажан и (конечно) Г. С. Брейтбурд участвовали в работе руководящего Совета Европейского сообщества писателей [545] . Относительно следующих лет подобные сводки не сохранились или пока не найдены. Это же касается и документов Союза кинематографистов, в которых могли бы оказаться целые комплексы переписки, касающиеся участия в Венецианских кинофестивалях, традиционно расположенных к советским фильмам. Пока же приходится поневоле довольствоваться документами разысканными или очевидными. Так, неплохо известны обстоятельства поездки девятнадцати советских писателей осенью 1962 года – в основном благодаря тому, что по пути они сговорились сочинить коллективный травелог, причем каждому члену делегации отводился один день [546] . Венеция досталась Я. Хелемскому:
541
Кулешов В. И. «Он между нами жил…» (МИФЛИ и МГУ) // Воспоминания о Николае Каллиниковиче Гудзии. М., 1968. С. 53.
542
РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 95. Л. 3.
543
Иногда итальянские контрагенты обращались к нему напрямую, минуя официальные каналы: ср. в письме П. Крига от 31 марта 1967 года: «Я организую фестиваль в Сполето в этом году и пишу Вам потому что мы решили пригласить русского поэта, а если возможно, то двух. Мне называли некоторые имена, включая Окуджаву и Юнну Мориц среди молодых, Твардовского и Мартынова среди давно утвердившихся. Но я предпочел бы повторить то приглашение, которое мной было сделано в прошлом году. Если б Вы могли прислать к нам Вознесенского, это как всегда заинтересовало бы публику и все было бы очень хорошо. Но мы хотели бы услышать и нового русского поэта. Поэтому я предлагаю, чтобы Вы направили и другого поэта по Вашему усмотрению, просто лучшего из тех, кого Вы сможете найти, но такого поэта, который еще не имел возможности приобрести себе известность здесь на Западе» (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 27. Ед. хр. 315. Л. 13). А. Т. Твардовский, вернувшийся в 1968 году из очередной поездки в компании Брейтбурда, жаловался встречающим: «Что-то он плохо себя чувствует. Утром принял какую-то смесь. А у него печень. Ох, как любит поесть! Едем, уже спать пора. Можно где-нибудь остановиться, поужинать. Нет, он будет тянуть еще сорок километров до какой-нибудь траттории, а там разведет такой торг. Есть ли это, и есть ли то. А вообще знающий человек и отличный помощник. Без него в Италии мы бы пропали» (Кондратович А. Новомирский дневник. 1967–1970. М., 1991. С. 244).
544
Подробности об этой поездке см. на с. 531 наст. изд.
545
РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 95. Л. 1, 3, 4.
546
Подробности см. на с. 585–586 наст. изд.
У отеля «Принчипе», как и у большинства венецианских зданий, два фасада: один – парадный, отраженный в воде, другой – сухопутный. Парадный выходит не больше не меньше, как на Канале Гранде. Сухопутный – на привокзальную улочку.
Я спустился в холл. В дверях справа зеленела вода, подступающая к террасе летнего ресторана. Слева, в доме через улицу, посверкивала витрина магазинчика с венецианским стеклом.
Вооруженный кинокамерой «Ако-8» и фотоаппаратом «Зоркий», я сперва пошел направо.
На террасе меня обдало резкой сыростью и ослепительным светом. Канале Гранде сам по себе не слишком широк, во всяком случае
Но если поднять глаза, общий план канала прекрасен [547] .
547
Хелемский Я. Сто первая Венеция. Третий день // Знамя. 1963. № 8. С. 180.
В длинный венецианский день вместились наблюдения за бытовой жизнью города, прогулка по набережной, осмотр вокзала (!), плавание на гондолах с товарищами по делегации («Старик, будь человеком, щелкни нас» [548] ), посещение собора Святого Марка и Дворца дожей и даже распропагандированный американец, случайно подвернувшийся под руку («– Хиросима тоже была красивым городом». – «Кристофер вздохнул и сокрушенно развел руками» [549] ). Тем же вечером делегация покинула Венецию.
548
Там же. С. 182.
549
Там же. С. 186.
Документы, касающиеся писательской поездки следующего, 1963 года, сохранились не полностью, но зато представляют собой черновые персональные списки с вычеркиваниями и маргиналиями, позволяющими наблюдать (хотя и в заведомой неполноте) особенности работы механизма, регулирующего советские зарубежные экскурсии. Так, первая версия списка туристов, собирающихся в Италию в октябре 1963 года по линии Союза писателей, открывается именем филолога К. С. Айни, снабженным карандашной пометкой «ЦК Таджикистана». Далее следуют искусствовед М. М. Ашрафи, поэт и депутат Верховного Совета Литовской ССР К. П. Корсакас, прозаик и бывший нарком государственной безопасности той же Литовской ССР А. А. Гузявичюс, вычеркнутый карандашом Д. А. Юделевичюс, потом поэты М. А. Дудин [550] , Н. М. Полякова (вычеркнутая на одном из этапов), В. В. Торопыгин [551] и О. Н. Шестинский. Далее следуют писатель В. Н. Собко, филолог В. Д. Войтушенко и неизвестная нам Я. В. Собко (вероятно, родственница другого соискателя); трое последних объединены фигурной скобкой и пояснением «Киевский промышленный обком» [552] .
550
О его венецианских впечатлениях см. с. 650–652 наст. изд.
551
См. также с. 966–968 наст. изд.
552
РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 17. Л. 48.
Насколько можно понимать логику вычеркивания из списков (судим по нескольким образцам, подшитым в том же деле), «иностранная комиссия» Союза писателей старалась не пускать никого дважды в одну и ту же страну: так, из поездки 1963 года именно по этой причине были выброшены М. В. Исаковский и его жена. О самом путешествии сведений у нас немного; главными из них мы обязаны сложившейся традиции ретроспективного отчета, который писал – скорее не по велению сердца, а по заданию организаторов – один из путешественников. В этом случае летописцем был П. А. Сажин, прозаик-маринист. В итоговом тексте он хвалил подбор попутчиков («Поездка прошла отлично: группа оказалась хорошей и дружной (были мелкие издержки за счет особенностей характера некоторых чересчур ярких творческих индивидуальностей. Но под воздействием коллектива эти особенности не успевали приобрести устойчивости)» [553] ), мягко сетовал на недостаточную проработку экскурсий («Мне кажется, что в программу итальянских маршрутов следовало бы включить поездки на некоторые итальянские предприятия, посещение рабочих клубов. Неплохо было бы ввести в программу и прием в редакции „Унита“») и радовался щедрости благодетелей: «Между прочим, Союз писателей правильно сделал, что добился выделения для писателей-туристов специальной суммы в инвалюте на кино и театры. К сожалению, сумма эта очень незначительна (2.500 лир) по сравнению со стоимостью билетов <…>». Впрочем, конечный бенефициарий отчета (или, по крайней мере, один из них) виден из последней его части: «Из нашей группы личные контакты были лишь у Н. К. Чуковского с Гидашами (Будапешт) и у Камала Айни с итальянским профессором, видным иранистом, участнико<м> 25 Московского конгресса востоковедов синьором Скерча» [554] .
553
Отчет П. А. Сажина о поездке в Италию группы советских писателей в октябре 1963 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 1880. Л. 1.
554
Там же. Л. 2, 4.
41
Не хуже сохранились документы о подготовке двух писательских поездок в Италию в 1964 году – в апреле-мае и ноябре. Отчет о первой писал литературовед М. Р. Шкерин:
Докладываю: туристская группа писателей, бывшая в Италии с 22 апреля по 4 мая, благополучно вернулась 5.5.64 г. в Москву. В соответствии с планом «Интуриста» мы посетили: Турин, Милан, Геную, Флоренцию, Рим, Неаполь и Капри. На пути в Италию мимолетно осмотрели Париж, а на обратном пути в Москву осмотрели Будапешт.
Я не перечисляю по фамилиям тех, кто входил в группу – они известны Правлению, – скажу только, что коллектив подобрался хороший, взаимоотношения сразу же установились товарищеские, и за все время путешествия не произошло ни малейшего инцидента [555] .
555
Отчет М. Р. Шкерина о пребывании в Италии группы советских писателей с 22 апр. по 4 мая 1964 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 1890. Л. 1.
Организация поездки не обошлась без досадных недочетов – так, на Капри желающие не смогли увидеть здание, где располагалась ленинская партийная школа («Ни бывший с нами представитель „Интуриста“ <А. П.> Муратова, ни итальянский гид не знали этих достопримечательностей»), а советник посольства по культуре Г. В. Горшков не смог организовать автобус, чтобы доставить делегацию на первомайский вечер. Но главный ее недостаток был в ее маршруте:
«Все мы очень жалели, что в программе не было Венеции. Это исключение решительно ничем не оправдано. На будущее Венецию непременно надо включить в программу взамен Турина, где нет никаких достопримечательностей» [556] .
556
Отчет М. Р. Шкерина о пребывании в Италии группы советских писателей с 22 апр. по 4 мая 1964 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 1890. Л. 2, 1.
Это удалось исправить при подготовке второй экскурсии, состоявшейся зимой того же года. В документах иностранной комиссии СП СССР сохранились рекомендации ее будущим участникам – так, Комиссия по выездам за границу при Башкирском обкоме КПСС рекомендовала включить в ее состав Мустая Карима и его жену, Правление Союза писателей Украинской ССР в симфонии с Киевским промышленным обкомом советовали отправить в Италию И. А. Цюпу, М. С. Цюпу и Л. И. Кравец. Союз советских писателей Азербайджана настоятельно рекомендовал прозаика и сценариста Э. К. Мамедханлы, поэта М. Г. Сеидзадэ и фантаста Е. Л. Войскунского. Затем Союз писателей передавал список (пополнившийся лицами из неизвестных нам источников) в МИД, который, кажется, часть соискателей вычеркнул – так, из списка, несмотря на рекомендацию киевских партийных властей, выбыла М. С. Цюпа. Отдельными путями двигался еще один список, подшитый к делу с визой «Решение МГКПСС», – в нем значилась писательская чета М. З. Дальцева и Н. С. Атаров, литературовед Б. Я. Брайнина, переводчица Е. Д. Калашникова, филолог С. А. Макашин с женой Т. М. Велембовской, прозаик О. Н. Писаржевский, автор учебника по истории марксистско-ленинской философии А. П. Петрашик, Н. К. и М. Н. Чуковские, Д. Д. Благой, драматург А. П. Штейн и неизвестная нам Л. Я. Бутневская [557] . Старостой и летописцем группы был назначен Н. С. Атаров, на первой странице отчета которого приведен итоговый список экскурсантов:
557
Материалы о выезде советских писателей… в Италию в декабре 1964 года // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 26. Ед. хр. 220.