Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"
Шрифт:
— Это и есть мое прошлое?! Ты блефуешь!
— Значит, вообще ничего не помнишь, — окликнул парня голос с акцентом сзади, когда Ангел, наконец, отпустил его. Это заключение сделал Морихей Уехиба.
— Конкретного ничего, — проговорил Кэно хриплым голосом, держась рукой за шею, — но чувствую, что моя прошлая жизнь… она причиняла мне боль. Вы отвечаете за эти слова?
— Голову даю на отсечение — это так, — поклялся японец. — В Австралии, в Пэрте я пытался навести о тебе справки. Ты был обычным бездомным воришкой. Здесь тебе дадут совершенно иную жизнь.
— Постой! Ты говоришь: «Наводил справки»? Тебе известно мое настоящее имя?
Морихей
— Нет. Иди за мной.
Лидер анархистов зашагал вперед по коридорам, торопясь и не оборачиваясь, Кэно следовал за ним на приличном расстоянии, сложив руки за спиной и глядя в пол. Пытаясь пересмотреть свое отношение к Черному Ангелу, он невольно подумал о том, что попал в эту организацию не просто так. И тут же разум заполнило предчувствие того, что теперь его судьба определена, что вся его жизнь будет принадлежать этому клану, он сам отдаст свою душу «Черным драконам».
Морихей вошел в просторный зал для тренировок и скинул плащ.
— Я решил сам лично обучать тебя. Черный Ангел владеет отличными знаниями, но алкоголь… Когда он пьян, он не рассчитывает удар. Ему бы пить бросить — был бы отменный боец, — японец задумчиво почесал затылок. — Стиль боя, которому я собираюсь обучить тебя, — с пафосом заговорил он, — синъицюань — один из видов боевых искусств Китая, основанный на проработке внешней формы и волевого наполнения движений. Это крайне жесткий стиль.
Только сейчас Кэно заметил три иероглифа и надпись «Xing Yi Quan league» на футболке главаря.
— Ты член Лиги Синъицюань?
— Был им. До того, как стал террористом. Здесь мы все приносим в жертву свою прошлую жизнь. Так вот, согласно китайской космогонии, мир основывается на взаимопереходе и взаимной борьбе пяти первостихий: земли, металла, воды, огня и дерева. В синъицюань используют два возможных типа их взаимодействий. Это «цикл взаимопорождения»: земля порождает металл, металл порождает воду, вода порождает дерево, дерево порождает огонь, огонь порождает землю. И «цикл взаимоподавления»: земля подавляет воду, вода подавляет огонь, огонь подавляет металл, металл подавляет дерево, дерево подавляет землю.
— На этом и базируется нанесение и отражение ударов? Что-то не улавливаю связи…
— Именно на этом. Металлу соответствует рубящее движение сверху вниз, дереву — пробивающее движение, воде — буравящее движение снизу вверх, огню — взрывной удар с одновременным приподнимающим блокированием другой рукой, земле — поперечное блокирующее или сваливающее движение. Это основа классического стиля синъицюань. У каждого стиля боя своя философия. Боевые искусства на то так и названы, потому что каждое из них — это «искусство».
— Красивые слова, но только слова, — разнесся по залу чей-то хриплый голос. — Прежде всего, это бой. Жестокий и беспощадный, и жестокость это прикрыта красивой философией про взаимодействие первостихий и тому подобный бред.
— Это твое субъективное мнение, Клык, — обернувшись на голос, строго сказал Морихей, но вдруг почему-то отвел глаза в сторону. — Мне страшно хочется переубедить тебя, но я не могу. В чем-то ты все же прав…
Клык вошел в зал и осмотрел Кэно с головы до ног.
— Что за пацан? — совершенно холодно спросил он.
— Лучший «черный дракон», — ответил лидер и тут же внес поправку, — ну, в будущем…
— То есть?
— Возьмешься обучать парня ножевому бою?
Тусклый свет едва освещал загорелое лицо Клыка. Это был высокий, широкоплечий человек средних лет с
— Ты не ответил на предыдущий вопрос, — требовательно заметил он Уехибе.
Японец подошел к Рейнджеру вплотную и шепнул ему на ухо:
— Считай, что мне привезли груду кирпичей. И я найму лучших архитекторов, чтобы построить небоскреб.
— Кто «зодчие»? — уловил аллегорию Клык.
— Я, ты, Скарлетт, Страйдер…
— Ты допускаешь ошибку, Морихей, — недовольно качая головой, уведомил он японца. — Кирпич ни слова тебе не скажет на твой проект, он — строительный материал в твоих руках. Но человек… Человек, да будет тебе известно, имеет собственное мнение. Ты не заставишь его идти против воли. В этом твоя ошибка: ты ничего не добьешься, если будешь смотреть на людей, как на ресурс.
— Чему еще вы собираетесь обучить меня? — прервал голос Кэно их беседу. Морихей облегченно расслабился — спор с Клыком явно доставил ему недовольство. — Я видел нож Страйдера. Очень красивый нож. И эффективный. Такой если войдет в плоть, так войдет капитально! Я хотел бы в совершенстве владеть боем на ножах.
— Ах, да, — собрался с мыслями глава клана, — чуть не забыл. Я собирался научить тебя управлять боевой техникой, разбираться во взрывных устройствах и огнестрельном оружии. Я хочу сделать тебя одним из лучших «Черных драконов». Но обучение бою на ножах гораздо результативнее после освоения рукопашного боя…
— Неужели? — иронично бросил Клык и выхватил из-за спины один нож. — Кэно, так тебя кличут? Покажи, на что ты способен. Бей в полную силу, не бойся — я профессионал. Я должен знать, с кем мне предстоит работать.
Кэно взял нож из его руки и выставил кулаки перед грудью. Он ловил внимательным взглядом каждое движение Клыка, пытаясь перенять какую-нибудь долю его опыта, не ударить в грязь лицом. К его удивлению мужчина не стал в боевую стойку — он стоял спокойно и расслабленно, раскинув руки в стороны, и перебрасывал в правой руке нож, будто игрался им, как ни в чем не бывало. Кэно выбросил руку вперед легко и неуверенно, боясь нанести вред противнику, но его рука была мгновенно перехвачена. Клык стиснул пальцы с небывалой силой, в мышцах Кэно нарастала боль, холодное лезвие всей длиной легло на его шею. Каменное лицо Рейнджера не дрогнуло — он отпустил парня и снова отошел, начиная новый бой. «Да уж, был бы это реальный бой — меня бы уже зарезали», — тревожно сообразил Кэно и попытался сосредоточить все усилия. Морихей наблюдал за испытанием с содроганием сердца и то и дело вытирал со лба пот, взгляд японца исподлобья следил за пляской сияющих клинков, острых, как лезвие бритвы. Здесь неверное движение могло стать роковым, и он очень надеялся на опыт, расчет и холодный разум Клыка.