Верити значит истина
Шрифт:
Но его беспокоило не то, что девочки были в детском саду. Ему, похоже, нравилось, как они общаются с другими детьми, потому что он не мог заткнуться, но за несколько месяцев до этого мы обнаружили, что у Честин сильная аллергия на арахис, поэтому Джереми был осторожен. Он не хотел, чтобы кто-то заботился о ней, кроме нас. Он боялся, что в детском саду будут небрежно к ней относиться, хотя Честин была именно тем ребёнком, которого я любила. Я не была дурой. Я убедилась в том, что они знают всё о её аллергии.
Что бы ни раздражало
Я намеренно начала ужин поздно вечером, чтобы девочки были в постели, когда мы ели. Их было всего двое, так что, к счастью, их уложили в семь. Было почти восемь, когда я накрыла на стол и позвала Джереми, чтобы тот пришёл и поел.
Я старалась сделать это как можно романтичнее, но трудно приготовить цыплёнка и пельмени. Я зажгла свечи на столе и настроила свой плейлист через беспроводные динамики. На мне была одежда, но под ней нижнее бельё. То, что я делала не так часто.
Пока мы ели, я пыталась завязать с ним беседу.
— Я думаю, что Честин теперь полностью приучена к горшку, — сказала я ему. — Воспитатели помогли ей в детском саду.
— Это хорошо, — сказал Джереми, листая телефон одной рукой и поедая другой.
Я подождала немного, надеясь, что то, что было на его телефоне, отойдёт на задний план. Когда этого не произошло, я поудобнее устроилась в кресле и снова попыталась привлечь его внимание. Я знала, что разговор о девочках был его любимой темой.
— Когда я забирала их сегодня, воспитатель сказала, что на этой неделе она выучила семь цветов.
— Кто? — сказал он, наконец-то встретившись со мной взглядом.
— Честин.
Он уставился на меня, бросил телефон на стол и откусил ещё кусочек.
В чём, чёрт возьми, его проблема?
Я видела гнев, который он пытался подавить, и это заставляло меня нервничать. Джереми никогда не расстраивался, а когда расстраивался, я почти всегда знала, почему он расстроен, но сейчас всё было по-другому.
Я больше не могла этого выносить. Я откинулась на спинку стула и бросила салфетку на стол.
— Почему ты злишься на меня?
— Я не сержусь. — Он сказал это слишком быстро. Я рассмеялась.
— Ты жалок.
Он прищурился и наклонил голову.
— Что??
Я наклонилась вперёд.
— Просто скажи мне, Джереми. Хватит этого дерьмового молчания. Будь мужчиной и скажи мне, в чём твоя проблема.
Его кулаки сжались и разжались. Затем он встал и кинул тарелку через стол и, она разбилась об стену столовой. Я никогда не видела, чтобы он выходил из себя. Я застыла с широко раскрытыми глазами, когда он вышел из кухни.
Я слышала, как он хлопнул дверью нашей спальни. Я посмотрела на беспорядок и поняла, что мне придётся убрать его после того, как мы помиримся, чтобы он знал, как сильно я его ценю. Даже, если он был главным
Я задвинула стул и пошла в спальню. Он расхаживал взад-вперёд. Когда я закрыла за собой дверь, он поднял голову и остановился. Он так старался в этот момент привести свои слова в порядок — всё, что ему нужно было сказать мне. Как бы я ни злилась на него за то, что он бросил еду, которую я так усердно готовила для него, мне было неприятно, что Джереми расстроился.
— Это происходит постоянно, Верити, — сказал он. — Ты постоянно говоришь о ней. Ты никогда не говоришь о Харпер. Ты никогда не рассказываешь мне, чему Харпер научилась в садике или, как у Харпер идут дела с приучением к горшку или, все те милые вещи, которые говорила Харпер. Это Честин, всё время, каждый день.
Дерьмо. Даже несмотря на то, как я стараюсь это скрыть, он всё равно это видит.
— Это неправда, — сказала я.
— Это правда, и я пытался держать рот на замке, но они становятся старше. Харпер заметит, что ты относишься к ней по-другому. Это несправедливо по отношению к ней.
Я не знала, как выбраться из этого затруднительного положения. Я могла бы защищаться, обвинить его в чём-то, что мне не нравится, но я знала, что он прав, поэтому мне нужно было найти способ заставить его думать, что он не прав. К счастью, Джереми отвернулся от меня, и это дало мне время подумать. Я посмотрела вверх, как будто я обращалась к Богу за советом. Глупо, девочка. Бог не поможет тебе выбраться из этого.
Я осторожно шагнула вперёд.
— Не то, чтобы мне больше нравилась Честин. Она просто… умнее Харпер. Он оборачивается, злясь ещё больше, чем до того, как я открыла рот.
— Честин не умнее Харпер. Они совсем другие, но Харпер очень умная.
— Я знаю, — сказала я, делая ещё один шаг к нему. Я старалась говорить тихо. — Любимый, я не это имела в виду. Я хотела сказать, что легче для меня, это то, что Честин делает всё, что любит. Она оживлена, как и я. Харпер нет. Я не делаю из этого шоу. Она похожа на тебя в этом смысле.
Его взгляд был непоколебим, но я была почти уверена, что он купился на это, поэтому я продолжила.
— Я не давлю на Харпер, когда она в таком настроении, так что да, я больше говорю о Честин. Иногда я больше сосредотачиваюсь на ней, но только потому, что я понимаю,
что это два разных ребёнка, с двумя разными наборами потребностей. Я должна быть двумя разными матерями для каждой из них.
Я хорошо умела говорить всякую чушь. Вот почему я стала писателем.
Гнев Джереми медленно таял. Его челюсть не была так напряжена, когда он провёл рукой по волосам, принимая во внимание то, что я только что сказала.
— Я беспокоюсь о Харпер, — сказал он. — Больше, чем следовало бы. Я не думаю, что относиться к ним по-разному — это правильная вещь, чтобы идти вперёд. Харпер может заметить разницу.