Верити значит истина

Гувер Колин

— Оу.

— Я могу запереть их после того, как ты пойдёшь спать, и открою перед тем, как ты проснёшься. Если тебе нужно будет выйти — ты всегда можешь написать мне или позвонить, и я открою дверь за считанные секунды, но мне кажется, что ты будешь лучше спать, чувствуя то, что дверь заперта.

Я не уверена, что чувствую по этому поводу. Не знаю, почему это кажется более радикально, чем замки на внутренней и внешней стороне двери, которые будут использоваться для одной и той же цели: держать меня в моей комнате. Даже,

если мысль об этом заставляет меня ощущать себя некомфортно, но будет хуже зная то, что я смогу снова выйти из комнаты.

— Мне нравится такая идея. Спасибо.

Эйприл заходит в дом и останавливается, проходя мимо кухни. Джереми всё ещё смотрит на меня, игнорируя её присутствие.

— Я чувствую, что тебе нужно взять перерыв на сегодня. Я перевожу взгляд с Эйприл на Джереми.

— Я предпочитаю заняться какими-то делами.

Он молча смотрит на меня перед тем, как кивнуть, понимая такую причину.

— Доброе утро, — говорит Эйприл, сбрасывая грязные туфли у двери.

— Доброе, Эйприл, — небрежно отвечает Джереми, словно ему нечего скрывать. Он проходит мимо неё к задней двери в то время, как она не двигается. Она пристально смотрит на меня, сдвинув очки на кончик носа.

— Доброе утро, Эйприл. — Я не выгляжу такой невинной, как Джереми. Я возвращаюсь в офис Верити и начинаю свой день несмотря на то, что не могу прийти в себя после того, что произошло ночью.

Я провожу свой день, сидя в интернете и читая сообщения. Кори отправил несколько интервью, чего я никогда не получала. Многие вопросы похожи тем, что все хотят знать почему Верити наняла меня, что планирую написать, как мой прошлый опыт поставил меня в положение написать для неё. Я копирую и отвечаю на все вопросы.

После обеда, я сосредотачиваюсь на разработке написания седьмой книги. Я отказалась искать часть этой книги у Верити, и решила начать всё с нуля. Это сложно, потому что я устала из-за прошлой ночи. Я не в себе, но пытаюсь не думать об этом.

После полудня, я чувствую запах тако. Это заставляет меня улыбнуться, зная о том, что он специально готовит их для меня. Я уверена, что он оставит мне одну тарелочку, как всегда. Просто я не в том положении, чтобы ужинать вместе с ними, когда Эйприл и Верити за столом.

Я провела следующие несколько минут, думая о Верити и почему так её боюсь. Я смотрю на коробку, в которой лежит её рукопись. Ещё одна глава, и я остановлюсь. Обещаю.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Прошло шесть месяцев с тех пор, как они родились, и я всё ещё хочу, чтобы их не существовало.

Но они есть, и Джереми любил их. Я так устала. Иногда я себя спрашивала, а стоит ли оно того. Иногда мне хотелось собрать чемоданы, уехать и никогда не возвращаться.

Единственное, что меня останавливало — это он. Жизнь без Джереми — это не жизнь, в которой я хотела бы прожить. У меня было два варианта:

1) Жить с ним и с девочками, которых он больше любит, чем меня.

2) Жить без него.

В тот момент они были сделкой. Я ненавижу себя за то, что не использую противозачаточные средства, за то, что я думала, что смогу это сделать и всё будет хорошо. Всё было не в порядке. Во всяком случае, не со мной, как будто моя семья существовала в снежном шаре. Внутри всё было уютно и идеально, но я не была частью их; я была просто посторонним человеком, смотрящей внутрь.

Ночью на улице шёл снег, но в квартире было тепло, и всё же я проснулась из-за озноба. Я не могла перестать дрожать. Кошмар, который я видела, был настолько ярким, что я чувствовала его последствия в течение нескольких часов после того, как проснулась. Кошмарное похмелье.

Я мечтала о будущем, о девочках, о Джереми и обо мне. Им было лет по восемь- девять. Я не была уверена, потому что я не знала много о детях и о том, как они выглядят на каждом этапе. Я просто помню, как проснулась и почувствовала, что им было восемь или девять.

Во сне я проходила мимо их спальни. Я заглянула внутрь и не могла понять, что я вижу. Харпер лежала на Честин, накрыв голову подушкой. Я бросилась к кровати, испугавшись, что уже слишком поздно. Я оттолкнула Харпер от сестры и отодвинула подушку. Я посмотрела на неё и со вздохом закрыла рот рукой.

Там ничего не было. Лицо Честин спереди было гладким, как лысина на затылке, никакого шрама, ни глаз, ни рта. Нечего душить.

Я взглянула на Харпер, заметив её зловещее выражение лица.

— И что же ты сделала? А потом я проснулась.

Моя реакция была не на сон. Это было до такой степени похоже на предчувствие, и как сильно он меня потрошил.

Я обхватила руками колени, раскачиваясь взад-вперёд на кровати, гадая, что же это за чувство. Боль. Это была боль. И… душевная боль.

Я чувствовала боль в сердце во сне? Когда я думала, что Честин мертва. Мне хотелось упасть на колени и заплакать. Именно это я и чувствовала, когда думала о возможности смерти Джереми. Я бы потеряла все функции жизнеспособности.

Я сидела и плакала, чувство было настолько подавляющим. Неужели я, наконец-то, соединилась с ними? С Честин, по крайней мере? Разве это было чувство, когда ты мать? Любить что-то так сильно, что мысль о том, что это будет оторвано от тебя, причиняет физическую боль?

Это было самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала с тех пор, как девочки были зачаты. Даже, если я чувствовала это только к одной из них, это всё равно что-то значило.

Джереми перевернулся на кровати. Он открыл глаза и увидел, что я сижу, обняв колени.