Вернуть мужа. Стратегия и Тактика
Шрифт:
Первый поцелуй легкий, поцелуй-дыхание. Тараканы ахают и шлепают меня ладошками по спине.
Второй крепкий, терпкий, злой. Тараканы охают и бьют меня уже кулачками.
Третий перемещается с губ на шею, опаляет горячим сбивчивым дыханием. Тараканы лупят по мне всеми конечностями.
– Пусти!
– кричу я и начинаю отталкивать Максима, но это бесполезно, мышцы его рук, плеч, груди становятся железными.
– Как далеко вы уже зашли?
– шепотом спрашивает Максим, покрывая поцелуями шею и плечи .
–
Слово "целовались" напоминает мне о его нежном поцелуе и девушке Насте.
– Да!
– кричу я ему в лицо, и он неожиданно отпускает меня.
– Да! Целовались! Как и вы!
И опять это правда. Бабушка бы мною гордилась. Максим меняется в лице и с усилием делает глубокий вдох.
Тараканы начинают стыковать буквой "П" длинные столы для праздничного застолья, таскать табуретки.
– Варя! Это сумасшествие какое-то!
– Максим берет мои руки.
– Это от злости, от отчаяния. Я за эти недели потерял остатки здравого смысла из-за моей самонадеянности, из-за твоей глупой ревности. Столько сделал ошибок. Я хотел...
Расчудесно! Моя ревность глупая, а его умная? Самого штормит от этой самой умной ревности.
– Не важно, что ты хотел. Важно, что ты сделал, - говорю я, отбирая свои руки.
– Все сложно, правда. Но это не должно разрушить нас, наш брак. Все это очень старая история...
– Старая?
– поражаюсь я.
– Насколько старая?
– Ты не поняла. Она для нас старая, - начинает оправдываться муж.
– Это не наша история, не моя. Вернее, не только моя. Ворошить ее не стоит. Ты не понимаешь, насколько все станет еще сложнее.
Где-то я все это уже слышала... Не надо. Не стоит. Не понимаешь.
– Так объясни! Помоги понять! Ты реально думаешь, что я сейчас забуду про НЕЕ и про ВАС?
– меня трясет от ярости и желания расколотить об его голову вторую кофейную чашку.
Тараканы бросают табуретки и начинают натягивать веревки, ограничивая площадку для поединка, превращая ее в ринг.
– Я понимаю твою ревность. Я сам от такой страдаю. Но тебе ничего не надо бояться.
– Ты сегодня плохо подготовился, - усмехаюсь я.
– Не те слова подбираешь.
– Да я вообще не знаю, с чего начать!
– Максим отходит от меня, спрятав за спиной руки.
– Я не хотел бы и начинать. Если бы ты разрешила... Я уже сотни вариантов перебрал, как... Как уберечь ее. Чтобы не узнала.
– Уберечь ее?
– меня режет пополам от отчаяния и ревности.
– Ты пришел ко мне, чтобы поговорить, потому что хочешь уберечь ее?
– Ты ревнуешь не к той женщине, - устало говорит Максим.
А ты не к тому мужчине! Так хочется мне ответить, но я этого не говорю.
– Есть еще одна женщина?!
– горько ехидничаю я.
– А можно всех посмотреть?
– Так. Мы сейчас помолчим чуть-чуть,
– Максим усаживает меня на диван и садится рядом.
– Но сначала я должен знать, что между вами происходит. Это выжигает меня изнутри. Я скоро потеряю человеческий облик.
Подобное предположение смешит моих тараканов: их вообще веселит наш с Максимом "человеческий" облик.
– Нами?
– туплю я, устав так, словно всю ночь в одиночку разгружала вагон с углем.
– Ты про Вовку?
– Есть еще кто-то?!
– снова заводится Максим, противореча собственной установке на "выдохнем".
Тараканы подначивают меня сказать:
– Есть. Кирилл.
– Ермак?
– выразительно поднимает брови Максим.
– Мне надо беспокоиться еще и по этому поводу?
– Я не давала никакого повода, - отвечаю я ударом на удар.
– Но ты можешь начинать беспокоиться.
– Я беспокоюсь, Варежка, - тихо говорит Максим.
– Очень беспокоюсь, потому что ты с каждым днем все дальше от меня. А я не могу всего тебе объяснить.
– Как мой отец!
– упрекаю я мужа.
– Он тоже не мог всего объяснить. Двадцать четыре года не мог.
Максим бледнеет, бледность эту не может скрыть даже загар:
– Ты встречалась с Валентиной?
– А ты не знал?
– саркастически усмехаюсь я (мне так кажется, что саркастически).
– Ты же все всегда обо мне знаешь.
– Стараюсь знать, - поправляет меня муж.
– Но я не слежу за тобой. Кроме того, я просил ее. Очень просил пока...
– Ты встречался с ней, с ними!
– обвиняю я.
– Как ты мог мне не рассказать, что нашел ее?
– Ва-ря! Ва-ря!
– скандируют тараканы, выстроившись в шеренгу.
– А как я мог рассказать?!
– Максим смотрит на меня как на умалишенную.
– Это не моя тайна. Я обещал ее найти - я нашел. Совершенно логично и естественно, чтобы первый шаг к тебе навстречу сделала она. Иначе бы ты сама обвинила меня в том, что я ее вынудил, раз столько лет она...
– Не разговаривай со мной, как адвокат с неразумной клиенткой!
– возмущаюсь я.
– Ты бы мог подобрать слова, убедить меня...
– Я подбирал слова для Валентины Георгиевны, но она уперлась, что твой отец не одобрит вашей встречи. Ты же знаешь теперь - у них у всех была причина.
– Была!
– соглашаюсь я раздраженно.
– Машка. Ты узнал это и не сказал мне! Своей жене!
– Как ты не понимаешь?
– удивленно спрашивает Максим.
– Это не моя и не твоя тайна. Да. Это напрямую касается тебя. Но твоя сестра, ее мать... Рита, ваш отец. Столько людей и судеб завязано клубком. Ты серьезно считаешь, что сейчас вы его быстро и легко распутаете? Сомневаюсь. Распутывать должен тот, кто запутал.