Вернуть мужа. Стратегия и Тактика
Шрифт:
– Что именно он сказал, - продолжаю допытываться.
– Дословно не помню. У меня нет твоей способности запоминать тексты, - огрызается сестра.
– В общих чертах. Позвонил. Спросил, не знаю ли я подробностей вашей с Максимом размолвки. Я сказала, что не знаю. Я ж понимаю, что это не мое дело. Он сказал, наверное, это недоразумение. Я ответила, что думаю так же. Он попросил поговорить с тобой и успокоить. А я...
– Что ты?
– с тревогой смотрю на замявшуюся Мышильду.
– А я ему сказала, что Варька
– Что должно проясниться?
– зло интересуюсь я.
– Что Максим ни в чем не виноват!
– закруглилась Мышильда, застегнув ремешки босоножек.
– Ну, как тебе?
Мышильда выглядит хорошо. Высокая, стройная. Этот наряд спрятал ее угловатость и излишнюю худобу. Но негустые волосы до плеч портят впечатление. Когда сестре было годика четыре, я читала ей сказку про Щелкунчика. Книга была большая, тяжелая, красочная, с изумительными картинками. На одной из них была изображена королева Мышильда, по фантазии художника, с реденькими волосиками на полулысой головке, на которой набекрень сидела королевская корона.
– Я так не думаю, - отвечаю я рассеянно.
– Плохо?
– расстраивается Мышильда.
– Очень хорошо!
– искренне уверяю я.
– Сейчас с прической только придумаем что-нибудь. Я не думаю, что что-то прояснится, если Максим объяснится. Просто после нашего разговора все станет бессмысленно безвозвратным.
– Я не знаю, что говорить ему в ответ, - тихо признаюсь я сестре.
– Услышишь, что скажет он, и сориентируешься, - успокаивает меня Мышильда.
– В том то и дело, - шмыгаю носом.
– Я не хочу это услышать.
– Почему?!
– Машка изумляется.
– Ты даже не знаешь, что он собирается сказать. Вот скажи, Максим тебя за жизнь хоть раз обманывал? По-настоящему?
– А можно обмануть понарошку?
– горько усмехаюсь я.
– И что за выражение "за жизнь"?
– Так обманывал или нет?
– Нет, не знаю, - теряюсь я.
– А вот Сашка с Леркой сразу бы сказали, что "нет", - упрекает меня сестра.
– А они ему не жены. Разве не странно?
Я ничего ей не отвечаю, только пожимаю плечами.
– Ладно, - примирительно говорит Мышильда.
– Давай мерить на тебя.
К семи часам мы готовы. Помучившись с Мышильдиными волосами, чтобы сделать хотя бы подобие прически, подобрав мне белый брючный костюм и ярко-красную блузку, мы выходим из подъезда.
Батюшки! Перед нами два автомобиля: знакомый белый кадиллак и незнакомая черная хонда. Ермак и Вовка.
– Разрешите представиться, сестры Дымовы!
– приседает в книксене Мышильда.
– Ты еще реверанс изобрази, - весело шепчу я.
– Вот еще, реверанс!
– шепотом возмущается сестра.
– Книксена хватит!
Вовка в черной футболке с принтом "белая варежка"и джинсах. Ермак в белой
– Одетта и Одиллия!
– хихикаю я, не сумев сдержаться.
– Что?! Ты о чем? Белый и Черный Лебедь?
– недоумевает Мышильда, но, вынырнув из шутовского поклона и посмотрев на встречающих, понимает и тоже веселится.
– Прикольно!
– Варя, вы прекрасны!
– пожимает мне руку Ермак и оглядывает с головы до пят, потом поворачивается к Машке.
– А вы, Мария (Мышильда слегка морщится), не уступаете сестре ни в чем.
– Почему же?
– кокетничает Машка.
– Уступаю. В возрасте.
– Пошли, старуха!
– обнимает меня за плечи Вовка и по-братски целует в щеку.
– Пусть молодежь гуляет, а мы по-стариковски...
– Пофшшли, - шамкаю я в ответ.
– Разжуешь мне ростбиф?
– Не вопрос!
– обещает Вовка и, подмигнув Ермаку и Мышильде, усаживает меня в хонду.
Я жду Максима. И когда мы едем до клуба "Лисий хвост", я оглядываюсь в поисках.. Максима. И когда мы рассаживаемся впятером за столом с шестью креслами, я осматриваюсь, боясь и желая его увидеть. И когда мы весело смеемся, вспоминая забавные школьные истории, я напрягаюсь, ожидая услышать его голос, окликающий меня.
– Сашка, - тихо обращаюсь я к подруге, когда Игорь с Вовкой уходят курить.
– Максим придет?
– Ты хочешь, чтобы он пришел?
– Сашка своим взглядом держит мой, не дает опустить его в тарелку.
– Не знаю.
– А когда будешь знать?
– совсем как Максим на презентации Милиной книги говорит Лерка.
– Вы меня осуждаете за то, что я отказываюсь с ним разговаривать?
– спрашиваю я лучших своих подруг и смотрю на них, не опуская глаз.
– Осуждаем?!
– поражается Сашка.
– Ты дурочка, Варька?
– Нет, конечно, нет!
– ужасается Лерка.
– Не осуждаем, переживаем.
– Я не верю в измену Максима. Ни в физическую, ни в любую другую, - говорит уверенно Сашка, положив руку на папку меню, словно дает клятву на Библии.
– И я не верю, - просто говорит Лерка, отправляя в рот виноградинку.
– Его пытать другие женщины будут, он тебя не предаст.
Лерка вдруг наклоняется ко мне и горячо, несвойственно ей эмоционально, добавляет:
– Если бы меня так любил мужчина...
– Как?!
– сердясь, перебиваю я.
– Как так?!
– Сильно. Больше, чем себя. Больше, чем весь мир вместе взятый, - теперь сердится Сашка.
– Не обижайся. Мы не видели то, что видела ты. Но я уверена, что всему этому есть какое-то простое объяснение, - растолковывает мне Лерка.
– Какое?
– со стоном спрашиваю я.
– Не знаю, - досада искажает Леркино идеальное лицо, и она начинает перечислять.
– Клиентка, любовница или жена клиента, знакомая родителей, родственница.