Верные друзья
Шрифт:
Но вот наконец дернулся и открылся занавес.
Посредине ярко освещенной сцены стоят три стула. В центре сидит Чижов, Лапин и Нестратов, держась руками за спинки стульев, стоят по бокам и растерянно улыбаются. Гремят аплодисменты.
Нестратов делает шаг вперед, поднимает руку, судорожно глотает воздух и застывает.
– Давай!
– раздается сзади энергичный шепот Лапина.
– Дорогие товарищи!..
– от неловкости Нестратов говорит срывающимся голосом и заискивающе улыбается.
– Разрешите
Чижов хихикнул, и Лапин сердито ткнул его кулаком в бок.
– ...поздравить вас, - уже тверже продолжает Нестратов, - с вашими замечательными производственными успехами. Мы с огромным удовольствием выступим сегодня на вашем вечере, но мы должны вам признаться заранее произошла ошибка. Мы не артисты. Я, например, архитектор...
По залу прокатывается взрыв хохота. Какой-то веснушчатый матросик, прижав к груди фуражку, восторженно восклицает:
– Ох, дает! Вот это дает!
Нестратов, пожав плечами, продолжает:
– Вот он - врач, а третий наш товарищ - животновод. Смех в зале становится громче.
Лысый толстяк, утирая мокрые глаза от слез, стонет тоненьким голоском:
– Ох, не могу! Я, говорит, архитектор... А то еще, бывает, пожарными представляются... Ох, комик!
Нестратов, обернувшись к Чижову, яростно цедит сквозь зубы:
– Это все твои дурацкие шутки... Что делать?
Чижов подходит ближе.
– А я откуда знаю, что делать? Что я - конферансье, что ли?
Лапин тоже подходит. Он очень напуган. Растерявшись окончательно, друзья забывают, что на них смотрит зал, и сбиваются в кружок.
– Скандал, - бормочет Лапин.
378
– Надо быстро что-то придумать!
– шепчет Чижов и, обернувшись, посылает залу обаятельную улыбку.
– Ей-богу, намнут нам шею и будут глубоко правы.
На сидящих в зале зрителей все происходящее на сцене производит впечатление заранее отрепетированного номера. Разыгрывается довольно сложная пантомима, из которой явствует, что Нестратов негодует. Он вне себя. Он даже показывает Чижову кулак.
– Ох, дает!
– восхищается матросик.
В это мгновенье Нестратов, махнув рукой, пытается удрать со сцены. Но попытка покинуть друзей в тяжелом положении не удается - Лапин и Чижов перехватывают его по дороге и тащат обратно.
Смех в зале усиливается.
Чижов с мужеством отчаяния выходит вперед, к рампе.
– Друзья мои!
– кричит он.
– Я один во всем виноват! Вяжите меня, но дайте рассказать правду...
Гром аплодисментов прерывает его речь.
– Ладно, - свирепо говорит Чижов, - тем хуже для вас.
– Он обращается к Лапину: - Следи за Василием, чтобы не сбежал!
– И скрывается за кулисами.
Воцаряется полная тишина.
Лапин и Нестратов стоят окончательно растерянные. Через секунду
– Вспомним-ка молодость! Авось пронесет!
И Чижов запевает:
Мы вам расскажем, как мы засели,
Как мы однажды сели на мели,
Плыли, плыли, вдруг - остановка,
Скажем прямо: очень неловко.
Нестратов выступает вперед, подбоченивается и важно, с укоризной, по-нестратовеки, смотрит на друзей:
Хуже на свете нет положенья,
Чем человеку сесть без движенья.
Ох ты, ух ты, - скучно и сыро,
Ох ты, ух ты, - ждать нам буксира.
Лапин грустно поет:
С этого места, как говорится,
Вверх не подняться, вниз не спуститься,
Ох ты, ух ты, - некуда, братцы,
Ох ты, ух ты, - с мели податься.
Слушает затаив дыхание веснушчатый матросик. Лысый толстяк цокает языком.
– Хороши артисты!
Чижов выхватывает гитару из рук Лапина и с азартом продолжает:
Чайки над нами весело вьются,
Рыбы под нами громко смеются.
Лапин взмахивает рукой, и зал подхватывает:
Ха-ха, ха-ха,
Плещется речка,
Ха-ха, ха-ха,
Ну и местечко!
Друзья заканчивают песню:
Если придется плыть вам по свету,
Не забывайте песенку эту.
В каждом деле, двигаясь к цели,
Надо всюду видеть все мели {*}.
{* Текст песни поэта Н. Матусовского.}
Пристань. Луна над Камой.
Окруженные шумной толпой провожающих, друзья стоят у готового к отплытию плота.
– Огромное вам спасибо!
– Приезжайте к нам!
– Обязательно приезжайте!
Захмелевший Нестратов, обнимая за плечи седоволосого речника, говорит несвязно, но торжественно:
– А знаете ли вы, дорогой мой Иван Ильич, что такое архитектура? Это музыка, застывшая в камне! Да, да! Что может быть прекраснее человеческой мысли, воплощенной в точном, великолепном здании?
Друзья пытаются унять расходившегося Нестратова, но он, увлеченный собственными мыслями, уже не говорит, а почти кричит в полный голос:
– И не верьте вы этим болтунам, этим горе-новаторам - Ллойду, Гропперу и прочим. Они, видите ли, выдумали теорию о распаде города. Они мечтают о том, чтобы человек, как одинокий затравленный волк, строил себе жилище вдали от других людей... А мы говорим, что это чепуха!
Веснушчатый матросик так же, как и на концерте, глядя прямо в рот Нестратову, шепчет:
– Вот дает! Вот это дает!
Нестратов взмахивает рукой и торжественно заканчивает:
– Вся наша советская наука о градостроительстве утверждает, что это чепуха! Мы мечтаем о великолепнейших белых городах в зеленом кольце садов, которые украсят нашу землю...