Верные друзья
Шрифт:
– А я всем нужен, - усмехается Нехода, - всем! Но я же не могу... Что? Разорваться? С шести утра, говорите, ждете меня? А я с пяти объекты объезжаю. Если я не интересуюсь, как рабочий класс живет, - никто этим не поинтересуется! Все на мне... Ездил в общежитие, в баньку...
Он снисходительно-начальственно смеется, но, заметив группу комсомольцев, внезапно мрачнеет, что-то негромко говорит секретарше и проходит к себе в кабинет,
– Товарищи, - железным голосом произносит секретарша, - сегодня у товарища Неходы приема не будет - у товарища Неходы важное совещание.
И, не слушая возмущенных, огорченных
– Идите...
Кабинет Неходы.
Маленькая комната с непомерно большим столом, добрую половину которого занимает чугунный чернильный прибор, изображающий каюра и бегущую собачью упряжку.
Нехода сидит за столом, помешивая ложечкой сахар в стакане чая, и перелистывает бумаги, положенные перед ним секретаршей.
Когда в кабинет входят комсомольцы, он, не поднимая головы и словно не замечая их появления, открывает ящик письменного стола и достает ручку с пером. Затем внимательно разглядывает перо на свет, придвигая бумаги, обмакивает перо в чернильницу и пишет на докладной записке: "Утверждаю". Потом, секунду подумав, приписывает перед "утверждаю" "не", закрывает крышку чернильного прибора, прячет перо в стол, вытирает платком голову и, взглянув наконец на комсомольцев, начинает.
– Так что же это получается, товарищи комсомола?
– говорит он, постукивая ребром ладони по краю стола.
– Некрасиво, дорогие товарищи, получается! Выходит, через голову партийной организации и мою как начальника строительства...
– Мы с партийной организацией советовались, - вставляет Мазаев, но Нехода не обращает внимания на его слова.
– ...через голову, говорю я, партийной организации и мою как начальника строительства, посылали кого?.. Кого? Комсомолку, техника-строителя Катерину Синцову... К кому? К академику Нестратову! Шуточка!
– Он усмехается.
– А зачем? Мы ваше предложение насчет местного материала взяли, как говорится, на заметку, пошлем в свое время письмо в Архитектурный надзор. Архитектурный надзор свяжется с Москвой...
– Дедка за репку, бабка за дедку, - фыркает Катя.
– Смешки отставить!
– говорит Нехода и вдруг багровеет, встает и начинает кричать.
– Не дедка за репку, а должно быть... Что? Порядок! Проект утвержден? Утвержден! Наше дело строить - и точка, а вы... Меня и так со всех сторон тянут, ночи, как говорится, недосыпаю! Сердце себе к чертям собачьим срываю, а тут еще вы... Ну, сунулись вы к товарищу Нестратову?! Он вас... Что? Принял? Нет-с, шалишь! И правильно! Потому что товарищ Нестратов - государственный человек, он на всякого не станет время терять. А моего времени вам не жалко! Для вас тут я - Нестратов!
Резко хлопает дверь из приемной, и в кабинет Неходы входит Наталья Сергеевна. Она ничем не напоминает маленькую женщину на пароходе, которая куталась в уютный пуховый платок. Сейчас на ней пиджак, брюки, заправленные в короткие сапоги, в руках монгольская плеть - камча. Она быстро и решительно подходит к столу Виталия Григорьевича, резко ударяет кулаком по запыленным бумагам:
– Долго будет продолжаться это безобразие?
– О чем речь, товарищ Калинина?
– спрашивает Нехода.
– Я занят в надлежащий момент. А горячиться - это всякий может. Нам государство поручило не горячиться, а... Что?
Нехода снова аккуратно раскладывает бумаги, наводит на столе порядок, нарушенный Натальей Сергеевной.
– Да вы в своем уме, Виталий Григорьевич?
– удивленно спрашивает Наталья Сергеевна.
– Мы с вами будто только сегодня увиделись...
– А как бы полегче?
– огрызается Нехода.
– Ведь не такой уж маленький человек товарищ Нехода, чтобы с ним так разговаривать. Роняете, понимаете... Что? Авторитет! Со мной сам секретарь, ежели угодно знать, райкома такие разговоры не ведет. Только работать мешаете, товарищи дорогие!
– Нехода расправляет плечи, чуть склоняет голову набок и становится в эту минуту чем-то очень похож на Нестратова.
– Забыли, куда попали! Государство поручило руководство строительством... Кому? Мне!
– Ладно, не будем ссориться.
– Наталья Сергеевна ищет убедительные слова, но голос ее звучит безнадежно, как у человека, который в тысячный раз повторяет одно и то же.
– Вы строите... Государство поручило вам, как вы любите говорить, построить...
Здесь Нехода одобрительно кивает головой.
– ...построить город животноводов, - продолжает Наталья Сергеевна. Так?
Нехода безмолвствует.
Комсомольцы, которые затаив дыхание прислушивались к разговору, хмуро и виновато опускают головы.
– К августу вы должны были все закончить? Так?
Нехода безмолвствует.
– Мы, - стукнув кулаком о ладонь, почти кричит Наталья Сергеевна, - мы начали к августу стягивать сюда стада! Вы вдумайтесь в это! Знаете, что это значит? С зимы работали над маршрутами, над стоянками, кормовыми местами, водопоями. Мои табуны стоят полукольцом у города... Мы-то успели все. А вы, товарищ Нехода?
– Потребительски рассуждаете, товарищ Калинина, - важно роняет Нехода.
– В общем масштабе нужно, а вы... Но только я на вас не... Что? Не обижаюсь. Мне не обиды строить, а ответственный объект! Как вышестоящей инстанцией подписано - так и строим, как не подписано - так и не строим.
Нехода разглагольствовал бы еще очень долго, но за стеной раздаются какие-то возгласы, слышится перестук копыт, и в кабинет влетает пропыленный до самой макушки, загорелый паренек лет семнадцати.
– Наталья Сергеевна!
– выкрикивает он, задыхаясь.
– Степь горит, пожар в степи... Табуны на город пошли... Сюда... Табунщики их сбивают, не могут сбить - они, понимаете, к реке прорываются... Попадут на стройплощадку, побьются, перекалечатся, жеребят помнут...
– Дождались!
– с глухой яростью бросает Наталья Сергеевна и бежит к дверям.
Комсомольцы устремляются за нею.
– Помочь надо!
– на ходу кричит Катя.
– Помочь надо, Леша! Созывай ребят!
Нехода остается один.
– Как это так - табуны на город идут? Это ж получается... Что? Непорядок! Они мне тут побьют все, поломают... А отвечать... Кому? Неходе? Нет, дорогой товарищ Калинина, вам отвечать, вам!
Наталья Сергеевна, подхватив повод, отводит от коновязи длинноногую кобылу, вскакивает в седло.
– Людей предупреди!
– приказывает она пареньку.
– Люди пусть прячутся! Никого чтоб не было на дороге! Ах, беда, беда!