Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Идут гудки, — проинформировал Мэлоуни.
— Нет гудков, — произнесла в микрофон чернокожая женщина.
Мэлоуни неодобрительно посмотрел на нее:
— Нет, нет, я сказал, что идет дозвон.
Она пожала плечами:
— Поступила информация с улицы, что звонка не слышно.
— Что? — не поверил Мэлоуни, и тут же в трубку раздалось «алло?».
— Нет сигнала, — продолжила женщина. — Возможно, он сломан.
— Но… — начал Мэлоуни и голос в трубку повторил:
— Алло? Алло?
— Здравствуйте! — произнес инспектор в динамик.
—
— Кто ты такой, черт бы тебя побрал?
— Я…хм… — голос занервничал и замолк, прокашлялся и продолжил. — Я парень, ну вы знаете, тот парень…с, хм, парень с «вещью».
— Вещью? — сбитые с толку лица столпились вокруг инспектора.
— С кольцом. Кольцо.
— Боже мой, с кем ты говоришь? — не выдержал Закари.
Замахав рукой в сторону Закари и других, Мэлоуни продолжил:
— Где ты?
— Ну, э-э…Мне кажется, что лучше об этом вам не говорить.
Чернокожая женщина что-то нервно и приглушенно заговорила в микрофон. В трех милях от них, таксофон продолжал искриться в лучах утреннего солнца, одинокий, молчащий, свободный, безобидный и невинный. Продавец кокаина медленно прошелся возле него и продиктовал номер телефона в свою пивную банку. Двое пьянчуг шатаясь, направились к детской площадке. Санитары завели свой грузовик.
— Черт бы тебя побрал, сукин ты сын, что происходит?
— Номер правильный, — проинформировала женщина.
Другая чернокожая сотрудница, которая до этого тихо и быстро разговаривала по другому телефону, добавила:
— Телефонная компания подтверждает, вызов идет на выбранный таксофон.
— Понимаете, — голос в ухе Мэлоуни продолжил, — я просто хочу вернуть его, понимаете?
— Подожди, — попросил инспектор, накрыл динамик ладонью и обратился к второй женщине: — Что ты сказала?
— Телефонная компания утверждает, что вызов идет через автомат. Они уверены, что вы разговариваете с кем-то в том таксофоне.
В трех милях от них шахматисты сложили доску, так и не закончив партию. Болельщики, которые наблюдали за ними остались недовольны: «Вы что, ненормальные? Что с вами? Человек, тебе оставалось три чертовых хода до мата». Раздающая брошюры старушенция пересекла Хадсон-Стрит, вплотную подошла к автомату и стала его внимательно рассматривать. Двое сотрудников ТПС в униформе, забыв о мерах предосторожности, стали в дверях ресторана, уперли руки в бедра и смотрели на злосчастный телефон.
Несмотря ни на что, голос в трубке продолжал говорить.
— Я сказал, подожди! — заорал Мэлоуни в трубку, а затем прокричал остальным: — Заткнитесь! Тони, оцепить район! Ты, передай телефонной компании, чтобы они высунули голову из задницы и ответили мне, что же происходит. Ты, скажи нашим людям, чтобы приблизились, но продолжали держаться в тени. Ты, ты записываешь?
Белый мужчина, который сидел рядом с чернокожими женщинами кивнул своей головой в наушниках.
— Ты «перехватил» голос на другом конце провода?
Еще один утвердительный кивок.
— Отлично, а то мне пришлось
— Я думал, что мы могли бы договориться…
— Просто замолчи и послушай меня. Договориться с тобой?
Каппеллетти похлопал Мэлоуни по плечу, но тот лишь сердито сбросил его руку.
— Пойти на сделку с тобой, сукин ты сын? Даже не собираюсь напрягать мои голосовые связки обсуждением такой омерзительной сделки.
Каппеллетти более активно похлопал инспектора по плечу, на этот раз Мэлоуни вывернул его руку и отпихнул, а в трубку произнес:
— Вот, что я скажу: я «возьму» тебя, ты, всезнающий ублюдок. Когда мои руки доберутся до тебя, ты месяц будешь катиться кубарем с лестницы! — и он громко бросил трубку на рычаг, не обращая внимания на слабое «но» Каппеллетти.
— И что же ты собирался сказать мне такое важное, что не могло подождать?
Каппеллетти вздохнул:
— Держи его на связи.
30
— Смотри сюда, — объяснял Энди Келп Дортмундеру еще до звонка в полицию, — если у тебя есть вот такое техническое устройство, которое производит телефонная компания, то ты вынужден пользоваться их оборудованием, соединяться с оператором каждый раз, когда захочешь им позвонить. Но вот этот из Западной Германии — видишь, стоит надпись на дне? — его нужно установить на диск того телефона, с которого ты хочешь позвонить, затем подключить к разъему, к которому идет телефонный провод, после с другой стороны подключить телефон и устройство сработает. Без помощи оператора или кого-либо еще.
— Но, — заметил Дортмундер, — в таксофонах нет гнезда, разъема.
— Но к ним идут линии. И это устройство, сделанное в Японии, эти маленькие зубцы сдавливают провод, подключаются к нему, так что можно подсоединиться к любым линиям в городе.
— Звучит прекрасно, — сказал Дортмундер. — К чему заранее можем подключить этот аппарат?
— К другому таксофону.
— Отлично, — согласился Джон. — Значит, стою я возле второго автомата, а в это время один из придурков в полицейском отделении отследит номер первого телефона, на котором установлены немецкий гаджет и твой японская примочка, и вскоре они доберутся до автомата номер два и арестуют меня. И, наверное, придется мне нелегко, поскольку они будут немного раздражены всеми проблемами, которые им пришлось преодолеть.
— Скорее всего, нет. Ведь тебя не будет возле второго телефона.
— Я схожу с ума. Где, черт возьми, я должен тогда находиться, возле третьего таксофона? Сколько таких устройств у тебя есть?
— Никаких больше автоматов, — пообещал Келп. — Джон, представь себе Нью-Йорк.
— Зачем?
— Потому что это наша территория, наш город, Джон, так что давай воспользуемся этим. И что здесь самое главное?
— Никаких вопросов и ответов, — ответил Дортмундер, сжав свою пивную банку с такой силой, что расплескал немного жидкости. — Говори, что ты задумал.