Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.
Шрифт:
Опять спустившись в метро, мы доехали до станции, где можно уже было сесть на автобус и добраться домой.
В центре мы не стали толкаться в очередях, а здесь, в нашем микрорайоне, зашли в гастроном и купили кое-каких продуктов. Холодильника у нас не было, мяса и колбасы с сыром брали немного, потому что на другой день всё испортится. Немного подумав, я пришёл к абсурдному выводу: холодильники создали дефицит продовольствия! Всё перетащили из магазинов в свои холодильники! Хранят, хранят, потом выбрасывают и снова забивают морозилку…
Это
– Сань, а, Сань! – перебил мои странные мысли Зяма, - А как мы Алёнке подарок дарить будем?
– Действительно! – остановился я, - Сегодня же узнаешь, когда у неё день рождения!
– Я?! – воскликнул Зяма, вытаращив глаза.
– Ну, не я же! – парировал я его выпад, - Но, если он уже прошёл, или ещё не скоро, я всё беру на себя. Договорились?
– Договорились, - что-то прикинув, про себя, согласился Зяма.
Дома Алёнка встретила нас ворчанием, хотя видно было, как она рада нас видеть, глазки так и сияли, даже когда смотрела на меня.
Ворчала она на нас, наливая в тазик тёплой воды, чтобы мы помыли ноги. Алёнка каждый день мыла полы в квартире, ходила сама босиком, и просила так делать и нас.
Мы переоделись в домашнее, и Алёнка принялась нас кормить. Я подумал, что о лучшей жизни и мечтать не стоит, не нужен нам больше никто. Почему нас не хотят оставить в покое? Живут же счастливо другие дети?
Зяма бросал на меня настороженные взгляды. Чувствовал друг моё философское настроение. Целый день говорю какие-то странные вещи, совсем неподобающие десятилетнему ребёнку. Значит, не к добру. Что-то должно случится. Я подмигнул ему, поблагодарил девочку за прекрасный ужин, и отпросился у них в комнату, попить чай в одиночестве. Не успел я выпить чай, как явился обескураженный Зяма.
– У неё день рождения через неделю. Десять лет будет.
– Вот видишь, как всё удачно! – обрадовался я. – Подарок есть, тортик купим, надо бы проигрыватель с пластинками где-то попросить. Ты не знаком с соседями?
– Ты же знаешь, Сань, я только с тобой дружу…
– Ладно, не переживай. Наверняка Лена знает, у кого можно попросить проигрыватель. Я потом схожу, и принесу. Если тяжёлый, вместе сходим. Договорились?
– Зяма с готовностью кивнул.
Отдохнув, мы с Зямой отправились работать по хозяйству, колоть дрова на несколько дней, носить воду в зелёный эмалированный бачок, который стоял на кухне.
Алёнке я отдал половину оставшихся денег, с трудом заставив отнести бельё в прачечную, а то девочка хотела сэкономить и заняться стиркой. Наши вещички ещё ничего, не тяжело стирать, но большие простыни!
Хотя их было всего две, плюс ещё три наволочки.
С другой стороны, где-то я читал, один из великих борцов вместо тренировок стирал и выжимал бельё. Только объясни это нашей девочке! Наверняка высмеет и не разрешит мальчишкам стирать.
Я
Сделав все неотложные дела, мы поужинали, посидели вместе, разговаривая ни о чём и обо всём, после чего улеглись спать пораньше, с утра я думал не лениться, сбегать на стадион. Кто его знает, вдруг не примут?
Алёнка отвернулась от меня, они с Зямой о чём-то шептались. Ну и пусть! Я лежал, глядя в потолок и думал, что завтра будет на полигоне и зачем мне это надо.
А надо мне это, чтобы выполнить задание отца. Надеюсь, на полигоне есть полоса препятствий, должны быть и макеты домов, в которые надо каким-то образом попадать.
Ногу надо подлечить, не заживает. Рана то затянется, то снова откроется. По-хорошему, не беспокоить бы, чтобы свежая кожица наросла, да времени нет. Покажу военврачу, если там есть медпункт.
– Сань! – до меня дошло, что меня окликают уже не первый раз.
– Что? – спросил я, поворачиваясь к друзьям.
– Ты что, обиделся на нас? Сначала думал, ты спишь, потом смотрю, глаза открыты.
– Нет, что ты! Задумался. Спите, не обращайте на меня внимания.
Алёнка тоже вопросительно смотрела, а после моих слов снова повернулась к Зяме.
Вот ведь! Хорошо хоть, не ко мне её тянет, как бывало с девочками раньше. Может, на самом деле, оставить его здесь? Попадётся. Кто его будет кормить? Пойдёт воровать, и попадётся. А Ленке лучше здесь, я думаю, чем в детдоме.
Немного подумав об этом, я заснул.
На другой день, размявшись с утра на стадионе, мы поехали по указанному адресу, на полигон. Все втроём.
Сначала на девятом автобусном маршруте, потом пешком, пока возле нас не остановился «бобик».
Это мы проголосовали.
– Далеко вы, молодёжь? – поинтересовался усатый майор, выглянув в окошко.
– На полигон, к полковнику Бахметьеву, - ответил я.
– Родственники? – поинтересовался майор.
– Считайте, что так, - согласился я. Нам сразу разрешили сесть в машину.
– На экскурсию, что ли? – не унимался майор, обернувшись к нам.
– Да, товарищ майор, хотим посмотреть, как здесь ребята тренируются. Может, тоже захотим.
– Похвально, только у нас набор с двенадцати лет. Вам, по сколько?
– Уже десять, - гордо сказал я.
– Солидно! – согласился майор. Нас завезли в воинскую часть, не стали высаживать на КПП, майор попросил дежурного лейтенанта позвонить полковнику, чтобы встречал племянников.
Полковник встретил. Мы стояли перед ним, с рюкзачками за спиной, опустив головы. Полковник выговаривал, в основном мне, что девочек он не собирается тренировать, здесь мужское общество, и мы можем отправляться восвояси, потому что он, полковник Бахметьев, привык к подчинению и выполнению приказов, а не к самодеятельности.