Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
– Что-то у вас здесь вольница, - не поверил я.
– Да это перед отъездом в летний лагерь, воспитателям не до нас, всё свалили на старших, отрядов и групп…
– Никит, поясни мне, чем отряд от группы отличается? – попросил я.
– Отряды, это пионерские отряды, группы, это младшие и старшие ребята, не пионеры.
– Ясно. А что по телевизору?
– Мультики должны быть, может, кино покажут. Пойдём? Или сестру будешь ждать? Можешь не увидеть её сегодня.
– А что? – насторожился я.
–
– Хорошо! – кивнул я, и вспомнил, достав леденцы: - Ники, угости малышей.
Никита улыбнулся, подставляя ладони:
– Спасибо, малыши любят сладости!
Я всё же решил прогуляться по территории, мне так и не показали потайной ход на волю, да и пора знакомиться с новым местом жительства. Но недолго я оставался один, меня догнали Сашки.
– Санёк, побежали на спортплощадку, пока там никого нет.
Прибежав на площадку, обнаружили своих ровесников из других групп. Сашки быстро познакомили меня с ними, пояснив, что это любители спортивных упражнений.
Конечно же, они заинтересовались моими возможностями. Я решил прикинуться обычным мальчиком, подтянувшись лишь десять раз. Правда, ребят удивило, что я не запыхался, тут же упал и отжался двадцать раз, тоже решил, что хватит. Тем не менее, ребята были впечатлены, никто от меня подобного не ожидал, глядя на моё худосочное тельце. Меня засыпали вопросами, чем я занимался, не знаю ли какие виды борьбы.
Я отвечал, что меня учили всему понемногу, не мог я открыть тайны борьбы, которой пользуются бандиты. В той средеТам нет места никаким правилам, там надо остаться в живых и нанести как можно больший урон противнику. В ответ я только смущённо улыбался и пожимал плечами.
Ребята пояснили, что они занимаются самбо, под руководством тренера, так что я вполне могу записаться к ним, а пока тренировок нет, они бегают, прыгают, занимаются на турнике, упражняются с гантелями.
Я присоединился к ним. В волейбол поиграть не получилось: мяча не было.
Лизы нигде не видел, поэтому немного загрустил, думая, что вечером она опять уйдёт к своим хозяевам, и мы не увидимся до завтра. Бедная Лиз! У неё даже игрушку отобрали, некого утром обнимать, успокаиваясь. Дурацкие правила. Брат и сестра ходят друг к другу на свидание, как в тюрьме.
Тем не менее, спортивные занятия помогли провести время, не заметил, как подошло время ужина.
Сбегав в умывальник, мы с Сашками побежали в отряд, чтобы организованно пойти в столовую.
Сегодня у нас было картофельное пюре, сдобренное чайной ложкой сливочного масла, хлеб, полусладкий чай. Ребята тихо поудивлялись, но ничего не сказали.
Только мы принялись за еду, в столовую вошёл директор детдома. Все встали.
– Сидите, сидите, ребята! –
Посмотрев в наши тарелки, фарфоровые, кстати, Михаил Иванович удивился:
– А где котлеты?
– Пост, батюшка… - тихо сказал я, но в наступившей тишине был услышан, пришлось встать.
– Милославский, - сказал директор, слегка кивнув, но, не разрешая сесть. – Дежурный! – крикнул он.
К нам подбежал испуганный мальчишка лет тринадцати, в пионерской форме и с красной повязкой на рукаве.
– Дежурный по столовой воспитанник Кулешов! – отрапортовал мальчишка, вскидывая руку в пионерском салюте.
– А где воспитатель, или вожатые? – поморщился Михаил Иванович.
– Не знаю, меня оставили за старшего!
– Почему у детей в тарелках одно пюре? Где котлеты? – сурово спросил директор. Мальчишка замялся, быстро глянув в сторону столов, где сидели старшие ребята.
– Ну? – грозно спросил директор.
– Что вы пристали к ребёнку?! – дерзко встрял я, - Как будто не знаете, где котлеты! Это я здесь первый день, а вы…
– Рот закрой! – спокойно сказал директор, хотя по его лицу пошли пятна, - В карцер захотел?
Я криво усмехнулся и опустил глаза. Я вдруг понял, почему он пришёл к нам на ужин. Хотел показать новичкам, что здесь не так уж и плохо. Мне стало стыдно за свои слова.
Мне так и не разрешили сесть. Все принялись поедать пюре, а я стоял, глядя, как директор обошёл все столы, ничего не сказал и ушёл на кухню.
– Что не ешь? – спросил меня Никита, - Ешь, больше ничего не будет.
Я послушался, быстро доел остатки пюре, и запил невкусным чаем с запахом веников.
Потом мы встали, построились и вышли во двор, на «наше» место. Все молчали, устроившись, кто где.
– Зря ты так, - негромко сказал Никита.
– Что, зря? – не понял я, - Ничего я не говорил лишнего, или хочешь сказать, он не знает, что у вас отбирают самое вкусное? Так же нельзя, у маленьких нельзя ничего отбирать, не по Понятиям… - я резко замолчал, испуганно глядя на друзей. Я не хотел, чтобы они узнали о моей принадлежности к воровской среде.
И тут я увидел Лизу! Я вскочил и помчался к ней, уже ничего не видя и не слыша вокруг. Я кинулся к ней на руки, не заметив сразу у неё в руке бумажный пакет.
– Санька, осторожней! – смеялась моя любимая сестрёнка, - Пирожки уроню.
Лиска прекрасно знала о моей слабости к жареным пирожкам. Я сунул нос в пакет, откуда шёл восхитительный аромат тёплых ещё, пирожков. Но тут же смутился:
– А как же ребята?
– Не могу же я на всех набрать пирожков! – засмеялась Лиза, - Пойдём, здесь я видела укромное место. Тут всего четыре пирожка, только дразнить.