Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
– Урою! – прохрипел мальчишка, с трудом поднимаясь на ноги.
– Веди, - приказал я, - иди впереди! – я аккуратно заправил майку в трусы, незаметно спрятав заточку под резинку, и пошёл за своим проводником.
Проводник завёл меня в класс самоподготовки, где сидели ещё трое мальчишек лет двенадцати – тринадцати. Они сидели за столом, на котором стояла банка шпрот, один из мальчишек делал бутерброды.
– Привёл? – спросил один из них, похоже, самый старший, - Что за живот
– Прихватило, - ответил я за него, - в туалет бегал.
– Жрать меньше надо! – сказал мальчишка, откусывая от бутерброда кусок, - Ну, что стоишь? Беги в туалет! – мой проводник ушёл, бросив на меня многообещающий взгляд. Но не будет же он рассказывать, что его побил сопливый пацан! Я решил понаглеть, чтобы сразу расставить все акценты:
– Что ночью жрёте? Не наедаетесь? У малышей еду отбираете, ещё и ночью жрёте? – криво усмехаясь, спросил я. Старший подавился шпротами, его сосед постучал по спине, а третий кинулся ко мне:
– Что, борзый? Директору настучал на нас, ещё пи…шь!
– Сядь, Сявка! – продышался, наконец, старший.
– А ты, пацан, только появился здесь, уже свои порядки наводишь? Сам ещё домашними пирожками серешь, а указываешь нам, как жить?
Я молчал. А что, про пирожки он, верно, сказал, недавно их ел.
– Я пригласил тебя для разговора, - важно сказал старший, - для начала познакомимся: я старший этажа, все старшие пацанских отрядов и групп подчиняются мне, ясно? – я пожал плечами:
– Что же ты порядок не наведёшь, командир? Почему позволяешь малышей обижать? Они же твои младшие братишки, ты заботиться о них должен.
– Я забочусь! – повысил голос командир, - Только есть ещё старшие, - уже тише сказал он, - приходится слушаться.
– Шестеришь потихоньку? – усмехнулся я.
– Колян, дай, я ему!..
– командир кивнул. Ну, всё, мне надоел этот Сявка, и, когда он рванул ко мне, я не стал уклоняться, а впечатал ему в нос основанием ладони. Поверьте, это очень больно! Сам попадался, когда учили драться. Сявка, с воем, отшатнулся от меня, зажимая кровоточащий нос.
Третий пацан, который до этого времени молчал, кинулся на меня, его я тоже ударил ногой в живот.
Пацан согнулся, а я выхватил трофейную заточку и подскочил к командиру.
– Стоп, стоп! – вскричал тот, не успев даже подняться на ноги.
– Стоп, так стоп, - сказал я, оглядываясь. Тот мальчишка, что привёл меня сюда, уже вполне пришёл в себя и готов был порвать меня на мелкие части, но остановился, увидев свою заточку.
Быстро проверив шорты, он убедился, что это его вещь, закричал:
– Отдай! Это моё! – и протянул ко мне руку.
– Сейчас! – весело ответил я, - Руки убери, пока не отрезал!
–
Два наряда на кухню.… Будешь спорить, туалет будешь мыть. А ты давай её сюда, - протянул он руку.
– Я похож на идиота? – звонко спросил я, - Вас четверо, я один!
– Никто тебя не тронет, не бойся!
– Я и не боюсь! – хмыкнул я, убирая заточку на место, - Хорошая вещь, в городе пригодится, а то вы не умеете ей пользоваться. Деньги тоже пригодятся.
Вовка пошарил, по карманам, печально вздыхая:
– Он вытащил у меня деньги!
– Меньше будешь хлебалом щёлкать! – осадил его командир, - Давай знакомиться, - протянул он мне руку, - Коля Зубов!
Я помедлил, не решаясь подавать руку, всё ещё настороженно поглядывая по сторонам.
– Что, ссышь? – презрительно спросил Коля, - Не бойся, подлянки не сделаю.
– Да как-то стрёмно мне с вами дружбу водить, четверо больших пацанов нападают на малыша…
– Ты, малыш, как тебя звать-то? – начал сердиться Коля.
– Саша Милославский, - решил ответить я.
– Э? – командир почесал затылок, - А кто тебе будет Жорж Милославский?
– Жорка? Откуда ты его знаешь? – удивился я.
– Мы много, что знаем, - слегка гордясь собой, сказал Коля, - Так что?
– Жорка мой брат, - нехотя признался я.
– Вот это здорово! – протянул командир, - Пацаны, мы чуть не вляпались! У него ещё папка – вор в законе!
– Заткнись! – прошипел я, - Вы и так вляпались! Только попробуйте об этом где-нибудь ляпнуть!
– Всё, всё! – воскликнул командир, поднимая руки, - За своих отвечаю!
Мальчишки кивнули, включая всё ещё всхлипывающего Сявку. Вовка не стал вспоминать заточку и деньги. Для мальчишки, тем более, детдомовца, рубль был крупной суммой. Но мне его было не жалко, надо быть вежливей.
– Ну, что, всё узнали, что хотели? – спросил я, зевая.
– Всё, - кивнул Колька, снова беря бутерброд.
– Спокойной ночи! – буркнул я, выходя. Мне вслед что-то проворчали. Наша спальня была закрыта.
Вспомнив, что надо постучать особенным образом, я стукнул, и дверь сразу открылась, меня ждали ребята.
– Ну, как? – спросил Никита, сверкая в свете ночника глазами. Я пожал плечами:
– Да никак. Познакомился с командиром этажа. Не знал, что такие есть. Это кто, пахан, что ли?
– Да какой пахан! – скривился Никита, - Выбрали на общем собрании, его старший воспитатель с замполитом выдвинули, вот и выбрали.
– Странно! – пробормотал я, - А замашки какие-то… с потугами на авторитет. Спать будем?