Винтовая лестница

Уайт Этель

— Уходите! — крикнула она. — Вы беспокоите больную!

— Впустите меня!

Сестра Баркер приоткрыла дверь.

— Идите к своему доктору.

— Моему… что? Но я ведь одна!

Сестра Баркер неожиданно открыла дверь.

— Где вы были? — спросила она.

— Внизу, в подвале. — Элен с виноватым видом проглотила слюну. — Я… я вспомнила, что одно из окон внизу одно время оставалось открытым, и спустилась, чтобы посмотреть, не забрался ли кто-нибудь через это окно.

Сестра Баркер поняла, что ее подозрения были

совершенно беспочвенными.

— Я должна отдохнуть, — сказала она. — Может быть, мне удастся уснуть.

— Можно, я останусь с вами?

— Нет, идите к себе.

— Но я должна остаться с вами, — настаивала Элен. — Понимаете, кто-то хочет убить меня.

— Кто это хочет вас убить? — ворчливо спросила сиделка.

— Маньяк! Вы сами это говорили.

— Не будьте дурой! Как это он войдет в запертый дом?

Она отвернулась, но Элен схватила ее за рукав.

— Подождите. Почему вы подумали, что я была с доктором Перри?

— Потому что недавно он был здесь, но теперь, слава Богу, ушел.

Несмотря на злорадный блеск в глазах сиделки, с шумом захлопнувшей дверь Синей Комнаты, Элен почувствовала, что избавилась от страха.

Она спустилась на первый этаж и обратила внимание на рыжего кота, игравшего с небольшим предметом, лежавшим на циновке у двери, ведущей на заднюю лестницу.

Если бы девушка полюбопытствовала, что именно он подбрасывает лапами, уверенность ее поубавилась бы.

Это был небольшой кусок коры лиственницы из рощи. Кто-то принес его в дом на подошве и, вытирая ноги, оставил на циновке.

К счастью, Элен не подозревала, что рыжий кот, сам того не желая, обнаружил важную улику… Ведь сегодня лишь Элен побывала в роще, а она поднималась наверх по парадной лестнице.

Элен прошла в гостиную и включила приемник. Лондон уже прекратил передачи, и из аппарата доносился громкий треск.

Эти звуки напомнили ей сценические успехи и тот единственный случай, когда она появилась на сцене. Это был скромный вечер в бельгийском монастыре, где она получила свое, явно недостаточное, образование.

Раздавали награды за успехи в науках. Воспитанницы из Англии разыграли сцену с ведьмами из «Макбета», и ей досталась совершенно неподходящая роль Гекаты. Она еще так перепугалась, что забыла конец своей роли и удрала со сцены.

Сейчас ей припомнилось несколько слов, словно зловещее напоминание:

— «Беспечность — худший из грехов».

Элен вздрогнула — порыв ветра в каминной трубе, казалось, проревел эти давно забытые строки.

«Я ведь не одна в доме, — подумала Элен. — На моей стороне сестра Баркер, хотя у нее и ужасный характер. Мне не понадобилось спать в Синей Комнате. Оутс скоро вернется. И пока что ничего не случилось».

Элен успокаивала себя, но в то же время понимала, что постоянно ждет чего-то ужасного.

Она прислушалась.

Какой-то звук коснулся ее ушей, слабый и жалобный, словно крик чайки.

Кто-то

негромко плакал.

Глава XXVIII

ЛЕВ И ТИГР

Элен подняла голову. Кто-то плакал, всхлипывая, как плачут маленькие дети или старики. И звук шел из Синей Комнаты.

«Надо держаться!» — с отчаянием подумала Элен.

Она напомнила себе, что леди Варрен отнюдь не слабая беззащитная старушка, отданная во власть грубой сиделки. В лучшие свои моменты она была ворчливой, взбалмошной самодуркой, в худшие — могла стать убийцей.

Хотя Элен намеренно рисовала себе портрет, леди Варрен в самых черных красках, ее тянуло к Синеей Комнате, и скоро она оказалась у самых дверей.

Она сразу же услышала приглушенные рыдания, явно непритворные.

При звуке грубого голоса Элен дернулась, словно ее ударили.

— Прекрати этот шум!

Рыдания немедленно прекратились. Через некоторое время леди Варрен умоляюще сказала:

— Сестра, пожалуйста, подойдите ко мне!

Элен услышала, как сиделка тяжелыми шагами двинулась к больной и крикнула:

— Сейчас подойду, но вы пожалеете об этом!

Элен возмутилась и, не задумываясь, постучала в дверь.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Нет, — ответила сестра.

— Не хотите, чтобы я немного посидела с леди Варрен?

— Нет.

Элен отошла от двери, но, дойдя до верха лестницы, остановилась, услышав громкий крик боли и ярости.

Вне себя от гнева, девушка ворвалась в комнату. К счастью, сиделка не успела запереть дверь. Она стояла у кровати леди Варрен и трясла ее изо всех сил за плечи. Увидев Элен, она оттолкнула от себя старуху, и та повалилась навзничь, словно куча скомканных тряпок.

— Бессовестная! — крикнула Элен. — Уходите отсюда!

— Эта старая чертовка напала на меня, — прошипела сестра Баркер.

— У вас ужасный характер, — заявила Элен. — Я бы вас вообще ни к кому не допускала!

Лицо сестры Баркер потемнело, словно грозовая туча.

— Скажите еще что-нибудь, и я выйду из этой комнаты и больше никогда не вернусь.

— Конечно, вы уйдете отсюда и больше не вернетесь. — В эту минуту Элен чувствовала себя очень сильной и уверенной.

Сестра Баркер пожала плечами и отвернулась.

— Желаю вам счастья, — фыркнула она. — Когда вы останетесь одна с этой сумасшедшей, вспомните, что сами напросились на это.

Дверь с шумом захлопнулась, и только тогда Элен поняла, что наделала.

Полная жалости к старой женщине, она повернулась к кровати. Но леди Варрен уже не лежала неподвижно на подушках. Она спокойно сидела с довольной улыбкой на губах.

У Элен было такое чувство, будто она угодила в ловушку.

— Вам лучше лечь, — сказала она, стараясь найти оправдание своему героическому поступку. — Вы, наверное, ослабели после того, как она трясла вас.