Вирши

Полоцкий Симеон

СКОРБЬ [521]

3

Бичь древяный пшеницу от плевел чищает, пила твердо железо светло углаждает. В горниле злато огнем палящым чистится, человек правый скорбми прав паче творится.

4

Соль от тления мясо соблюдает — Скорбь тело и дух от грех свобождает.

10

Битый орех полезен, а скорбь человеки благопотребны деет — и живут вовеки.

16

Злато — огнем, пилою железо чистится, горячею пещию хлеб в пищу строится. Тако человека скорбь в совести чищяет и душу его годну Богу содевает.

17

Бичь

коня сверепаго благоукрощает — скорбь мужа жестокаго кротка содевает.

521

Цикл состоит из 17 стихотворений.

СКОТОНРАВИЕ

Отнелиже человек скотом приложися, в различных нравы зверей весь род развратися: неции ядовиты яко змии быша, ближния своя ядом аспидим губиша. Инии яко тигри люте сверепеша, друзии лвом подобну жестоту имеша. Неции яко волцы овцохищни бяху, инии яко пави гордостне хождаху. Неции яко жребцы стаднии блудиша, инии яко вепри в блате ся грузиша. Неции яко осли в лености живяху, инии же яко пси всем завиствоваху. Прочий зверем прочым уподобишася, весма человечества чуждии творишася, чесо ради Бог-Отец посла Слово свое, Еже ословесити люто зверство тое. И отнелиже Слово отчее въплотися, нрав зверский в человеческ паки преложися.

СЛОВА СЛУШАТЕЛИЕ

Дети в книгах образом крашенным дивятся, разума же писаний познати нетщатся. И, чтуще убо, ползы не могут прияти, яко силы писаний не хотят искати. Точни им слушатели словесе бывают, иже высококрасных учений желают, презирающе слово неукрашенное, новыми вещании неисполненное. Гладни сии отходят от трапезы к дому: ни себе ползу вземше, ни кому иному. Оле несмыслства! кто есть в орехах смотряяй красоты кожи, а не сладости желаяй от ядра гортани си? разве изумленный? Ты, чтый сия, не буди тако несмысленный. Ядра снедай писаний, кожи не дивися, в Божий, а не во мирский разум богатися.

СОКОЛ

Сокол, аще под небо крилы возлетает, на глас носителя си к рукам прилетает. Грешник, егда во гордость умом возносится, на глас пастырск со плачем к нему да вратится.

ТАЕНИЕ

Медведь, хотя во ложи своем почивати, задом в не, да след губит, обыче вхождати. Заяц же издалеча обыкл есть скакати, еже бы ловцем следа к ложу си не дати. Тако нам подобает души си хранити, в ложах добродетелей, еже бы не быти уловленным от ловца, на всяк час ловяща, вечныя погибели присно нам хотяща.

ТОРЖЕСТВО

Сесостр, шах перский [522] , силно воеваше, враги же сокрушь, торжество свершаше: четыри крали в коней место бяху, воз торжественный, иже с ним, влечаху. Он же, на возе сидя, веселися, гордостно, славен людем си явися. Егда же тако напыщен седяше, един от царей на кола смотряше часто прилежно. То шах, видя, рече: «Что на колеса зриши, человече?» Он же отвеща: «То мя удивляет, яко что горе, то низу бывает, и еже низу, то кверху восходит, скора измена див ми в уме родит!» Вразуе Сесостр мудро гадание, взя в ум щастия непостояние, Яко то кого превыспрь возвышает, в мале времени излиха смиряет. Иних усущих возносит высоко, даже едва их смеет зрети око. Отверже гордость, испряже ты крали, иже в скот место под ним работали.

522

Сесостр, шах перский — в этом стихотворении поэт соединил рассказы о египетском царе Сесострисе III (1378—1341 гг. до н. э.) и персидском царе Камбисе, изложенные Геродотом в его «Истории».

УБЛАЖЕНИЕ

Иже тя в очи твоя ублажает, не славит тебе, но люте гаждает, ибо тя деет славы любителя, дел же никако благих творителя. Да молчат уста, да глаголют дела! Тако ти слава будет блага, цела.

УД ЦЕЛИТИ

Уд некий, аще тлети начинает, не отсекаем, но целим бывает, разве, конечно, аще вредом тлится, от здрава тела ножем отлучится. Мы взаим есмы церкве тела уди: аще

кто тлится, не абие буди отсечен от нас. Но требе целити, врачем подобие, дабы устрабити. Аще же всяко не целим пребудет, тогда от церкве отсечен да будет.

ХЛЕБ В КАМЕНЬ ПРЕЛОЖИСЯ

Жена некая во ереси бяше, Христа во тайнах знати не хотяше; но то пред мужем прилежно таила и лицемерно в храм божий ходила. Единою же верно притворися, тело Христово взяти приближися; но уклоншися, прост хлеб в уста взяше, его же егда снедати хотяше. Абие в камень твердый преложися, им же на мале та не удавися, Исповеда грех. Той же камень взяся и в Цариграде долго соблюдася в показ неверным, да той созерцают, из хлеба камень вращен быти знают. То же знающе, да хотят верити, яко из хлеба тело может быти.

ХРАМ

Царь во златых полатах обыкший витати, не желает в скаредных храмех пребывати. Обаче случит ли ся путь некий творити, не гнушается во храм всехудый въступити. Точию слуги своя прежде посылает и вся устроения взяти завещает: да храмина худая будет украшенна на пришествие его, богатств исполненна. Царь же неба и земли во всезлатых бяше живый храмех небесных, обаче желаше от недр Отца превечна на землю ступити и нищету нашего рода посетити. Не предпосла же рабов со множеством злата, да ся ему украсит храмина богата; но во вертепе скотстем изволил витати, дабы худым не страшен приступ содеяти, ныне же в божественных тайнах пребывая и в кающихъся сердца въходити желая. Воли токмо нашея Господь наш желает, ибо немощь естества совершенно знает. Сам же предпосылает дары благодати, еже храмы сердец наших благоустрояти во приятие свое, а за витание нам многое творится им воздаяние. Исправим убо волю, братии, конечно, да желаем Христова прихода сердечно. Очистим храмы сердец от всякия скверны, слезми покаяния, а Господь есть верны: прийдет и вселится, еже в сердцах жити, и предпошлет благодать сердца украсити. Да будут пришествия онаго достойна всея цареви твари жилища покойна.

ХРАНИЛИЩЕ

Александр Великий вопрошенны бяше, где сокровища си царская спряташе, простер руку к другом: «в сих (рекл) сопрятаю. Еже бо пристяжу, оным разделяю!» Добро хранилище Александр имяше, подобно да будет хранилище наше. Друзи же нищии: им же что дается, в царствии небесном верно воздается.

ЦАРЬ СМИРЕННЫЙ

Октовиан [523] царь римский, кроток зело бяше и с простолюдинами беседы творяше. О том и советницы яша увещати, дабы ся не изволил толико смиряти. Рече: «Таков аз хощу царь ко малым быти, какова аз хотел бым царя к себе зрети, аще был бым из чина родом умаленных, славою и богатством в мире не почтенных!»

523

Октовиан — римский император (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Октавиан — фамильное имя Августа, принятое им после его усыновления Юлием Цезарем.

ЧАРОДЕЙСТВО

В немощи к чародеем иже прибегает, яд пия, не врачество, душу убивает, Или во огни ищет безумник прохлада, погибель ту известна, нимала отрада. Кто виде волка, овцу зубами целяща? Или — лва гладна, в зубах часть мяса щадяща? Той и от чародеев может ожидати, яко леть помощь в скорби недужным прияти. Не лститеся, братие, демон не желает, да кто от правоверных здрав долго бывает. Хотел бы он в един час вся ны поморити, аще бы аггел божий престал нас хранити. Аще же видится вам нечто помогати, летит вы, да дерзаете болше согрешати. На мал час пособствует, да уморит вечно, душы вринет в езеро огнем безконечно. Бог врач есть всеистинный. К нему притекайте, а естественных врачевств не пренебрегайте, ибо естества средствы он ся не гнушает, но чрез та силу свою мирови общает. Не право убо деют, иже обхуждают врачевства художество и врачы хухнают. Бог врачы и врачевство в ползу сотворил есть, а от чаров пособство проклято судил есть. Лучше убо от скорби верным умирати, неже бабы, шептуны в помощь призывати. Тако бо отходящым спастися удобно, а от шепт спасение никогда подобно.