Византийское миссионерство: Можно ли сделать из «варвара» христианина?
Шрифт:
Ни о каких централизованных инициативах имперской власти по обращению племен мы помимо этого не слышим вплоть до IX в. Считается, что греческое христианство вообще прекратило свое распространение на два с лишним века [340] . В действительности же произошел временный упадок лишь той формы миссионерства, которая опиралась на дипломатию и вооруженную силу. Но именно это открывало больший простор для местной и личной инициативы [341] , каковые, быть может, проявлялись и раньше, но обречены были остаться в тени грандиозных государственных предприятий. В какой степени способствовала миссионерству политика иконоборчества, которая могла вызвать эмиграцию иконопочитателей на периферию Империи, вопрос спорный. С одной стороны, мученик иконопочитания Стефан Новый призывает своих последователей бежать «в области по ту сторону Евксинского Понта, в епархии Зихии, от Боспора, Херсона и Никопсиса и до Готской котловины» [342] , но с другой стороны, никаких свидетельств в пользу того, что эти беглецы активно миссионерсгвовали, нет [343] . Ясно во всяком случае, что для этого периода роль центральной власти в деле христианизации невелика.
340
Ср. заявления типа: «С миссионерской точки зрения мало что можно вспомнить в отношении бурных седьмого и восьмого веков» (S. Neill, Christian Missions(Baltimore, 1964), p. 83).
341
В эту эпоху встречаются подчас причудливые судьбы. Например, византиец Феодор из Тарса, подвизавшийся в одном из римских монастырей, был отправлен в 667 г. папой
342
«Vita s. Stephani Junioris», PG.Vol. 100 (I860), col. 1117.
343
Скептическую точку зрения по этому вопросу см.: А. Г. Герцен, Ю. М. Могаричев, «Иконоборческая Таврика», Византия и средневековый Крым [АДСВ,вып. 26] (Барнаул, 1992), с. 180—190).
Какие же свидетельства самостоятельного миссионерства у нас имеются? В кратком житии вышеупомянутого Стефана Нового рассказывается о том, какая судьба постигла учеников этого святого после его мученической смерти от рук иконоборцев в 764 г.: «Один, будучи заключен в Сосфений, подвергся наказанию в виде усекновения носа и ссылки в Херсон. [Там] он понял, что его собираются убить — и бежал в Хазарию, в которой и сделался епископом. Другой же, по имени Стефан, был сослан в Сугдею и, многим принеся пользу, обрел конец жизни. Точно так же умерли в ссылке оба Григория и многие другие» [344] . Как видим, агиограф рассматривает поездку безымянного иконопочитателя к варварам и миссионерство среди них как крайний шаг, вызванный угрозой для жизни! И все же перед нами — миссионерство по личному выбору, пусть и вынужденному обстоятельствами. Что же касается второго упомянутого в тексте персонажа, Стефана, то возникает неизбежное искушение сравнить его с другим знаменитым агиографическим персонажем, также Стефаном, епископом крымского города Сурож (совр. Судак) [345] .
344
«Menologii Basilii Nov. 29», PG.Vol. 117 (1864), col. 181.
345
Cm.:Prosopographie der mittelbyzantinischen Zeit. Bd. IV (Berlin — New York, 2001), N 6997.
Житие Стефана Сурожского в том виде, как оно дошло до нас, представляет собой лишь далекий отсвет изначального текста. Подчас его вообще объявляют фиктивным [346] . Подобный гиперкритицизм не представляется обоснованным, а кроме того, для наших целей полезна даже фантазия на миссионерскую тему, поскольку она неизбежно отражает если не повседневную практику, то по крайней мере представления о том, как должнапроисходить миссионерская деятельность.
346
G. da Costa-Louillet, « eut-il des invasions Russes dans l’Empire Byzantin avant 860?», Byzantion,vol. 15 (1941), p. 241—243.
Житие Стефана в его греческом варианте (. B HG, 1671) очень кратко и не содержит интересной для нас информации. Несколько более полна армянская версия [347] , которая до сих пор никак не использовалась для сопоставления с другими и которая, имея с ними много общего, все же разнится в важных деталях [348] . Стефан родился в Каппадокии; с семи лет читал Писание, в 18 лет оказался в Константинополе, где патриарх Герман, провидя в нем «великого просветителя», рукоположил его диаконом, а вскоре и священником [349] . Затем Стефан удалился в монастырь на Вифинском Олимпе. Тут в хронологии его жития наступает первая неувязка: когда ему исполнилось 35 лет, сказано в армянской версии, «умер епископ Сугдеи, и знатные люди города в сопровождении священников отплыли в Константинополь, к святому патриарху Герману и императору Феодосию, прозванному Андрамандин (Адрамитиец. — С, И.).Они попросили у императора и патриарха религиозного главу» [350] . Проблема в том, что Феодосий правил с 715 по 717 г., стало быть, Стефан должен был родиться ок. 680 г. — но тогда он, прибыв в 18 лет в столицу, не застал бы еще патриархом Германа, интронизованного лишь в 715 г. Если верить словам про 18 лет, то год рождения Стефана — как минимум 697. Видимо, автор армянской версии пошел на некоторое искажение хронологии, чтобы датировать рукоположение своего героя доиконоборческим временем, а на самом деле Стефан получил кафедру, вполне вероятно, и в самом деле из рук патриарха Германа, но императором тогда был уже Лев III, скажем, в 729 г. Если цифры армянского жития еще хоть как-то могут быть согласованы между собой, то славянский вариант, который утверждает, будто Стефан приехал в Константинополь в 15 лет, пробыл там еще 15 лет, а потом провел в монастыре еще 30 [351] — уже совершенно нарушает всякую логику, поскольку «продлевает» жизнь патриарху Герману. Однако вернемся к сюжету повествования.
347
Ter Israel. Армянский синаксарь Тер–Исраэля был создан в 40–х гг. XIII в., см.: И. А Агаджанян, «История возникновения армянских Четьих–Миней (Айсмавурков)», Армянская и русская средне ве ковъге литературы(Ереван, 1986).
348
Более подробно см.: С. А. Иванов, «Армянское житие Стефана Сурожского и хазары» (в печати).
349
Ter Israel, р. 865.
350
Ibid., р.866.
351
Васильевский, Житие,с. 77.14; 78.27; 78.35.
Далее во всех версиях жития рассказывается о том, что разные люди предлагали разных кандидатов, и тогда ангел указал патриарху на «монаха Стефана, находящегося в такойто пустыни». Стефану явился ангел и, согласно славянскому изводу, сказал: «Велит ти… Господь… ити в Соурожь, оустроити церкви Господня оучениемъ твоимъ, собрати люди многы на верование Христово и спасти вся отъ капищныя прельсти, не точию се, но и дроугиа наоучи каатися» [352] . Несмотря на протесты святого (обычный житийный топос), его назначили «епископом митрополии Сугдеи» [353] .
352
Там же, с. 80.23—26.
353
Эта оговорка указывает на поздний характер источника, поскольку Сугдея стала из архиепископии митрополией довольно поздно (Notitiae,№ 17.99).
Само по себе учреждение кафедры в таком пункте, как Сугдея, довольно знаменательно — дело в том, что населенный пункт в этом месте возник лишь во второй половине VII в. [354] , и тот факт, что в 715—717 гг. там уже успел умереть иерарх, допустим даже первый, свидетельствует о неслыханно быстром возникновении епархии в очень молодом городе, который, что самое существенное, лежал на границе варварского мира.
Итак, Стефан на «императорских кораблях» отбыл к месту служения. Политический статус Сугдеи был в это время весьма двусмысленным: с одной стороны, город вроде бы находился под контролем хазар, но с другой — там по–прежнему функционировали какие-то имперские учреждения [355] . Помимо христианского [356] , город имел и языческое (адыгское и хазарское) население. «Он обнаружил там, что большое количество жителей пребывает в идолопоклонническом нечестии. Он начал проповедовать Евангелие, укрепляя в вере верных и крестя неверных по всей этой языческой стране. Его слава распространилась во всей округе» [357] . Греческая версия
354
Айбабин, История, с. 194.
355
Е. В. Степанова, «Судакский архив печатей: предварительные выводы», АДСВ,вып. 32 (2001), с. 104.
356
По большей части, безусловно, греческого, см.: И. А Баранов, «Застройка византийского посада на участке главных ворот Судакской крепости», Византийская Таврика(Киев, 1991), с. 106—107.
357
Ter Israel, р. 867.
358
Васильевский, Житие, с.74.8—10.
Проповедническая деятельность Стефана лучше описана в другом изводе жития, который сохранился только в славянском переводе. Следует помнить, что перед нами — агиографический текст, а потому многое в нем сгереотипизовано. Так, некоторые пассажи жития являются в сущности дословными цитатами из Жития Иоанна Златоуста, написанного Псевдо–Георгием Александрийским, ср. выше, с. 67 (ниже они выделены курсивом). Но даже в этом случае данный текст, хоть и не является исторической хроникой, тем не менее отражает расхожие представления того времени об идеальном миссионере. Согласно житию, Стефан «не пресгая учаше людии, не точию въ церкви, но и в домех и на торжищихъ… Тако многи зловерныя оулови. Беседовагие же к нимь толикы приводя, иже оба языка добре ведяху, да сии творя оутрь въ граде многи прелстившаяся оулавляше, апостольскаго проповедания истиноу указан.Повеле же имь дети своя оучити божесгвенымъ книгамъ и се оухитри отлоучая ихъ и изрешая отъ сети тоя иже почитахоуть, и оуказаше имь божесгвенаа словеса… Много же множсгво людий въ граде, и по местомъ темъ, овии отъ нихъ Жряху капищемъ, а друзии инако, не ведуще коему бы ся подобало Богу молити и кланятися… Слышавше же людие поган ии, о блаженемъ Стефане, яко великъ есть рабъ Божий, чюдеса творить дивнаа, и вероваша въ Господь, и кресгишася множьсгво бесчисмене. И посгави имъ множьсгво презвутеръ и диаконъ, якоже довлети людемъ на слоужбу церковную и жертву чисгоую и бескровноую положи имъ, правлениа оусгавы песненыя предасгь имъ, божесгвеную тайну» [359] .
359
Там же, с. 85.22—86.11.
Стало быть, Стефан не ограничивается христианской паствой, как это обычно делали православные иерархи в варварской стране, но идет к язычникам, обращаясь при этом не только к местной верхушке, но и к широким массам. Если эта черта и выдумана, зачем-то агиографу показалось нужным ее выдумать!
При Льве III, после начала гонений против икон [360] , Стефан приехал в Константинополь, где вступил в конфликт с императором–иконоборцем и попал в тюрьму [361] . Поскольку далее армянский агиограф рассказывает, что Лев III умер «через несколько дней» после второго допроса, учиненного им Стефану [362] , можно предположить, что святой прибыл в столицу не очень задолго до 740 г., года смерти Льва. При следующем императоре, «Константине Коприне (т. е. Копрониме. — С. И.), который правил с верой во Христа и с благочестием (K’ristosi havatornyer barepastut’eamb)», Стефана перед лицом правителя защищала императрица Ирина, дочь хазарского царя Вирхора [363] . Тот факт, что злостный иконоборец Константин V, проклинаемый всеми иконопочитательскими источниками, назван в армянском тексте благочестивым, свидетельствует о том, что греческий оригинал жития восходит к некоему тексту иконоборческой эпохи и тем самым Стефан не был позднейшим агиографическим измышлением [364] .
360
Заметим, что иконоборчество должно было сильно затруднять миссионерскую деятельность, поскольку священные изображения играли важную роль «наглядной агитации», ср. ниже, с. 164.
361
Ter Israel, р. 867—869.
362
Ibid., р. 871.
363
Ibid. Это имя не зафиксировано более нигде, его нет даже вполном компендиуме: P. Golden, The Q’azars: Their History and Language as Reflected in Islamic, Byzantine, Caucasian, Hebrew and Old Russian Sources. Diss. (Columbia University, 1970).
364
Впрочем, возможно и еще одно объяснение: под Константином здесь подразумевается на самом деле Константин VI, внук Константина V (на это может указывать и форма Kostandinos, vordi Коprina — «Константин, СЫН Копронима»). В этом случае упоминаемая далее Ирина — это не жена, а мать императора Константина VI, которая, правда, не была хазаркой, что в корне подрывает сюжет.
Славянское житие излагает этот эпизод так: «Царица его Феодора керческого царя дщи [365] та бо ведаше святаго, слышала де о добродетели его и о оучении и о чюдесехъ его и рече царев» моужеви своему: господине царю, отец твой всадилъ бе въ темницоу архиепископа нашего Стефана Сурожскаго. Но молютися, аще мя любиши выпоусги его» [366] . Как мы видим, царица–хазарка защищает Стефана с позиций местного керченского патриотизма, что характеризует героя как человека, сумевшего расположить к себе хазарское население — видимо, местные жители воспринимали Стефана не как эмиссара константинопольской власти, а как «своего»! Ирина вышла замуж за Константина и уехала из Крыма в 732 г., но, как видим, продолжала хранить о нем благодарную память еще много лет.
365
В. Г. Васильевский считал, что Феодорой звали царевну. Вестберг (ф. Вестберг, «О житии Св. Стефана Сурожского», ВВ,т. 14 (1908), с. 231), а вслед за ним Прицак (О. Pritsak, «At the Dawn of Christianity on Rus’: East Meets West», Millennium, p. 100) утверждали, что славянский текст следует членить несколько иначе: не «царица его Феодора, керческого царя дочь», а «царица его, Феодора керческого царя, дочь». Армянский вариант подтверждает такое толкование: там говорится, что Стефана защищала императрица Ирина, 4очь хазарского царя Вирхора (Ter-Israel, 871).
366
Васильевский, Житие,с. 93.16—21.
Стефан был отпущен по заступничеству императрицы, «в то же время родился сынъ у царици, и крести его святый Стефанъ» [367] . Поскольку сын Ирины, будущий Лев IV, родился в 749 г., то мы получаем еще одну твердую дату жизни героя [368] . Потом Стефан был с почестями вновь отправлен в Сурож (видимо, именно это называется ссылкой в Житии Стефана Нового, см. выше, с. 120). Здесь уже славянская версия весьма скупа: «и пасяше оучениемъ своимь стадо свое» [369] . Зато армянское житие словоохотливее: «Прибыв в свою епархию, он нашел паству рассеянной и заброшенной. Он принялся проповедовать ей, укрепляя в истинной вере в Святую Троицу. Он говорил людям: «Смотрите, братья, сколько событий случилось у вас и у нас в эти трудные времена — но Бог в своем всемогуществе посрамил Его противников и укрепил вас в любви и стремлении к Нему». Он соединил их всех и благодарил Господа, говоря: «Боже великодушный и милостивый, благодарю Тебя за то, что Ты еще раз сделал меня достойным моей паствы!«Святой Стефан был сострадателен к нищим, гостеприимен к странникам; он кормил и навещал сирот и вдов» [370] . На какие трудности жителей Сугдеи намекает Стефан, можно, увы, лишь догадываться.
367
Там же, с. 93.22—23.
368
S. Gero, Byzantine Iconoclasm During the Reign of Constantine V [CSCO, Vo1· 384, subs. T. 52] (Louvain, 1977), p. 22—23, n. 53.
369
Васильевский, Житие,с. 93.25—26.
370
Тег Israel, р. 872.