Вмешательство извне

Свободный_человек

– Безконечный, если точнее, – качнул головой Румянцев. Гибель членов группы сильно повлияла на него. Нервное напряжение всё нарастало, и он то и дело украдкой поглядывал по сторонам. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то следит. – Нам не дойти до конца этого пути потому, что это место – нечто вроде ленты Мёбиуса... Мир, замкнутый сам в себе. И подходя к его краю, мы вновь оказываемся там, где начинали путь, – слегка дрожащий звонкий голос учёного казался чем-то неуместным в этом мрачном ночном пейзаже. По крайней мере так казалось Васильеву.

– Что это значит? – спросила Нерисса.

– Мы топчемся

на месте. Вот что это значит! – зло сказал Холецкий. Потеря ещё одного сослуживца, Паши Смирнова, оставила в его душе ещё одну незаживающую рану. Но об этом можно будет подумать и скорбеть потом. Сейчас главное – дело.

– Откуда такие сведения, Андрей? – спросил Пётр Андреевич.

– Мой бронекостюм – научная модель... Он фиксирует сейчас много странного. Но эти данные хорошо соотносятся с математическими моделями таких «условно безконечных» пространств.

– У меня было чувство, что что-то здесь не так. Теперь понятно, что именно, – пробормотал Васильев, проведя рукой по лицу. – А как вы этого не заметили? – посмотрел он на Шро’така.

«Не знаю. Вероятно из-за мощного ментального фона моё восприятие было искажено», – ответил командующий. «Но если до цели нельзя добраться обычным способом, то надо искать способ необычный».

– Хм... Этот мир иногда подстраивается под наши желания, – задумчиво сказал Васильев. Мысль, посетившая его сейчас, казалась необычной, но вполне заслуживающей право на жизнь. – Возможно, не только желания, но и наши страхи, ожидания реализуются здесь...

– Что вы имеете в виду? – спросил Седрик.

– Опасности и препятствия, встреченные нами в пути, – словно наконец нащупав истину, ответил учёный. – Сейчас, размышляя над этим, я подумал – что если мы сами здесь стали своими врагами? Ведь каждый из нас видит это место по-своему, у каждого были здесь свои... испытания прежде, чем мы вновь оказались вместе. А что, если это потому, что мы ожидали этого и опасались? Ведь оказавшись здесь по-одиночке, все мы думали, что добраться до цели будет непросто. Даже опасно. Возможно кто-то думал, что мы должны пройти какие-то испытания, чтобы доказать, что мы достойны... И чем более серьёзной представлялась опасность, тем с более серьёзной опасностью и сталкивался каждый из нас. Пусть даже этих опасений и ожиданий не было в сознании, но подсознательно они существовали. А это место – чем бы оно ни было – улавливало их, и подстраивалось под наши представления... Оно – это индикатор ограниченности нашего разума.

– Хотите сказать, что мы здесь сами себя чуть не угробили? – удивился Холецкий. – Хотите сказать, что мои парни из-за этого..., – уже зло проговорил он, с ненавистью глядя на звёздное небо и луга.

– Да, – кивнул Васильев.

– Чёртово проклятое место! – крикнул командир, и далёкий громовой раскат прокатился по равнине.

– Это невероятно, – прошептал Румянцев.

– Воистину сон разума рождает чудовищ, – с горькой усмешкой изрёк Пётр Андреевич.

– Если всё так, то многое становится понятно, – сказала Нерисса. Догадка, возникшая у землянина, подтвердила её собственные опасения, которые женщина испытывала начиная с того самого момента, как оказалась в зале, куда прибывали остальные члены группы. – И если вы правы, то всё становится значительно проще – нам просто нужно всем вместе подумать

о том, куда мы хотим добраться, о том, что в этом странном мире наиболее важно, и где оно находится.

– Пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что, – криво усмехнулся Холецкий.

«Полагаю, женщина права», – прилетела мысль Шро’така. «Это место и вправду реагирует на наши невысказанные желания и мысли. Её предложение в данном случае – наиболее быстрый способ достижения цели».

– Мне всё-равно, – пожал плечами Холецкий. – Надеюсь только, вы знаете, что делаете и куда хотите попасть.

– Георгий, так уж сложилось, что это место требует от нас веры, – сказал ему Васильев. – Да, это не так-то просто. Но должно получиться. По крайней мере лично я в этом уверен, – Холецкий лишь вновь пожал плечами, выражая своё отношение к затее. – Что нам нужно делать? – спросил Васильев у Нериссы.

– Только то, что я и сказала, – ответила она.

«Вы должны удерживать желание добраться к цели, самому важному, что есть в этом мире-ядре, в центре своего сознания постоянно. Сконцентрироваться только на нём одном, отбросив прочь всё остальное», – проскрипел в головах мысленный голос ящера. «Это желание должно стать словно бы вашим стержнем, основой вашего бытия и смыслом жизни в этот момент».

– Так же, как и охотник в засаде сконцентрирован лишь на своей добыче, – впервые за очень долгое время сказала Миранда. Трудно было определить, как она относится ко всему происходящему – она всегда молчала, а лицо её не выражало никаких эмоций.

– Ладно! – Пётр Андреевич резко пресёк дальнейшие разговоры. – Начали!

И люди закрыли глаза...

Цель...

Она кажется такой далёкой...

Она кажется такой неприступной...

Она на самом деле даже не известна...

Но она есть! Точно есть! Абсолютная уверенность в этом не позволяет отступить. Она гонит вперёд, рождает желание во что бы то ни стало достичь этой тайной, неизвестной цели. Желание добраться до того, что привлекло к Меридиану Шао’ссоров и их кукловодов. Это определённо нечто важное. Очень важное. Возможно даже важнее этого ничего нет...

Кроме одного желания – добраться до истины. Узнать её. Понять, что привлекло сюда пришельцев. Поначалу эта мысль, это желание, кажется очень робкой и слабой. Но время идёт, и она становится сильнее. Желание достичь цели, продиктованное не только любопытством, но и чувством долга. Оно возрастает, вытесняя все остальные стремления. Оно побуждает к действию и тянет куда-то...

Теперь уже есть только оно, и ничего более. В мыслях только «Цель... Добраться до цели». Кажется, что эти мысли, это желание – и есть ты, что они полностью тебя выражают...

Лента шоссе, пересекающего безкрайние луга под усеянным звездами небом... Путь из ниоткуда в никуда. И восемь одиноких фигур, стоявших посреди этого мира с закрытыми глазами. Они так сконцентрированы на своих мыслях и желании, что абсолютно не замечают происходящего вокруг. А ведь между тем всё вокруг начинает меняться...

Подул сильный ветер. Заиграл с травой на лугах, заставляя волноваться зелёное море ещё сильнее. Ветер здесь неспроста – он играет и кружиться вокруг фигур, смутно различимых во тьме при свете звёзд, закручивает маленькие пылевые смерчи. И с каждым мгновением набирает силу...