Во тьме
Шрифт:
Однажды днем я был на дежурстве, когда получил еще один и последний телефонный звонок от Барретта. Он позвонил в офис уголовного розыска на Теннент-стрит в 14:00 из клуба АОО на Хизер-стрит в квартале Вудвейл. И снова он был в ярости. Я записал то, что он сказал.
— Джонти, я знаю, что это, черт возьми, не имеет к тебе отношения, но у меня есть пистолет в багажнике моей машины, чтобы отдать его другим парням, а они так и не появились. Они должны были быть здесь два часа назад. Я езжу вверх и вниз по гребаной Шенкилл-роуд мимо всех этих полицейских патрулей. Ты что-нибудь можешь сделать? — спросил он.
Это не было проблемой. Эти вещи случались.
— Привет, — последовал ответ.
Я объяснил, как Барретт позвонил. Он ждал, когда его встретят кураторы, как было условлено, но по какой-то причине они опоздали на два часа. Я был абсолютно ошеломлен и испытал отвращение к этому ответу.
Офицер на другом конце линии назвал имя дежурного детектива-инспектора.
— Он придурок. Парни ждут до 4 часов полполудни, когда он уйдет с дежурства.
Он назвал офицера, который заступит на смену в следующую смену.
— Он отличный парень, если вы понимаете, что я имею в виду, — сказал он.
Я не ответил. Я не мог ответить. Я абсолютно понятия не имел, что он имел в виду. Я ожидал какой-нибудь неотложной оперативной причины их неявки. Это было невероятно! Офицер Специального отдела даже не смутился. Он не видел ничего трудного или предосудительного в незавидном положении, в которое он поставил Барретта. Это было так неправильно. Это также было крайне непрофессионально. Было чуть меньше 14:20, а Барретт уже прождал больше двух часов. В чем причина? Внутренняя политика Специального отдела! Не тот детектив-инспектор дежурил в Северном офисе Специального отдела.
Я хорошо знал первого детектива-инспектора. Он был очень порядочным человеком. Возможно, именно поэтому он не подходил. Он не был одним из их любимых людей. Он не считался «командным игроком». Я слышал, как молодые офицеры Специального подразделения жаловались, что он подвергал сомнению странное или некорректное поведение. Так что это делало его «придурком». Личности диктовали темпы восстановления оружия UFF. Такое детское поведение подвергало их агента риску обнаружения другими полицейскими. С таким же успехом он мог быть скомпрометирован БСО. Было ли это тем, как работали «эксперты»? «Да поможет нам Бог», — подумал я.
Барретт перезвонил в офис уголовного розыска около 2.30 пополудни. Я объяснил, что встреча состоится только после 16:00 по оперативным причинам. Он был не слишком доволен, но реальных возражений не высказал. Это был мой последний контакт с Барреттом, пока три года спустя он не оказался в тюрьме по обвинению в рэкете. Он попросил о встрече со мной на этом этапе. Его друзья в Специальном отделе бросили его. Он хотел, чтобы я организовал его освобождение. Излишне говорить, что он остался в тюрьме.
Глава 13
«Ты хочешь сказать, что Специальный отдел меня надул?»
Только в марте 1999 года я опять вспомнил о Барретте. К тому времени я был сержантом-детективом, возглавлявшим 4-е подразделение регионального криминального отдела Белфаста, базирующегося в участке КПО в Каслри. 4-е подразделение было единственным специализированным подразделением по работе с источниками уголовного розыска в Королевской полиции Ольстера. Создание такого подразделения само по себе было признанием успехов наших усилий по обработке источников. Мы гордились нашими результатами.
В центре внимания операции было расследование десяти убийств на Северо-Восточном побережье. Подозреваемый член БСО, Томас Дэвид Магиннис, из Ньютаунардса, графство Даун, недавно признал свою причастность к ряду убийств. Это послужило толчком к проведению операции. Мы обвинили Магинниса в двух из тех жестоких убийств, которые, как мы полагали, могли быть доказаны против него. Позже генеральный прокурор предъявил ему обвинения еще по пяти статьям. Дополнительные пять дел были «нераскрытыми делами», относящимися к семидесятым годам.
Мне всегда доставляло большое профессиональное удовольствие расследовать нераскрытые дела. Это послужило четким сигналом тем, кто несет ответственность, что мы никогда не откажемся от их преследования. Это также доказало все еще скорбящим родственникам, что нам действительно небезразлично, что случилось с покойным. Что мы не оставим камня на камне в наших усилиях по привлечению виновных в таких преступлениях к ответственности.
Наш главный констебль сэр Ронни Фланаган находился под сильным давлением, требуя возобновить дело об убийстве Пэта Финукейна. Многие из убийств, которые мы только что раскрыли, были старше, чем дело Финукейна. Магиннис сидел в полицейской машине и признал свою причастность к этим убийствам точно таким же неосторожным образом, как это сделал Барретт в 1991 году. Я мог видеть, как мы могли бы использовать ту же процедуру, которую мы только что использовали, чтобы привлечь Магинниса к ответственности, чтобы добраться до Кена Барретта. Я придерживался мнения, что даже на этом позднем этапе Королевская полиция Ольстера должна привлечь Барретта к ответственности.
Я был полностью осведомлен о том, что сэр Джон Стивенс был прислан в Северную Ирландию, чтобы начать расследование убийства по делу Финукейна. Но он был здесь уже дважды, и дважды ему препятствовали. Я по-настоящему не верил в способность английских полицейских разбираться с подобными случаями. Им было бы трудно обойти сложную сеть, созданную Специальным отделом КПО для защиты убийц, которые были их агентами, от ареста или тюремного заключения. Я знал, что мы могли бы заполучить Барретта, если бы только получили необходимое разрешение от Специального отдела.
У нас все еще был автомобиль «Воксхолл Астра» из криминального отдела, который мы использовали в операции «Перевозчик». Он был оборудован для записи звука и изображения. Это хорошо сработало в случае с Магиннисом. Он открыто хвастался своей личной причастностью к другим убийствам. Мы могли бы заманить Кена Барретта в ловушку таким же образом, используя ту же машину. Мы также могли бы сделать это до того, как сэр Джон Стивенс приземлится в аэропорту Белфаста.
Я решил доверить то, что я знал об убийстве Пэта Финукейна и Кена Барретта, главному суперинтенданту детективного отдела Брайану Маквикеру. В то время он был региональным начальником уголовного розыска в Белфасте и одним из самых уважаемых старших офицеров уголовного розыска в полиции. Его ненавидели некоторые из наиболее зловещих элементов Особого отдела в Белфасте: он видел их насквозь, и им это не нравилось. Если бы он согласился со мной, мы могли бы сделать убийство Пэта Финукейна одиннадцатым, раскрытым криминальным отделом Белфаста за первые три месяца 1999 года. Это были поразительные показатели раскрытия преступлений по любым стандартам.