Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники
Шрифт:
Посредине кухонного стола красовалась укутанная в лаваши курица-гриль, а рядом лежали помидоры и огурцы. Ну вот, теперь есть чем заняться! Нарезая салат, я думала о Михаиле и… о его жене. Судя по платьям в шкафу, она у него женщина крупная и, похоже, ушла не навсегда, а всего лишь в порядке воспитательных мер – иначе не оставила бы у него так много своего барахла! И, сдаётся мне, эта Лидия натура властная и суровая: её одежда не содержит никаких намёков на женское кокетство и выдержана в строгой гамме тёмных и приглушённых
Осознав, что ревную Михаила к его собственной жене, я уронила нож: ничего себе! И с чего это я так расчувствовалась? Он же чужой муж! А крутить с чужими мужиками не в моих правилах. Хотя, о каких правилах можно говорить, когда у меня почти нет опыта в любовных делах? До Николаши у меня был всего один любовник да и то недолго: как только тот стал настаивать на женитьбе, я его спровадила, потому что всё ещё ждала своего Ёжика и берегла свободу для него. Ну, а как развелась, то Николаша из мужа плавно перешёл в любовники своей бывшей жены. А мои отношения с Михаилом – это так, недоразумение: встретились в лихую минутку два одиночества и согрели друг друга. Так что, давай-ка милая, держи своё сердце на замке!
Хлопнула входная дверь и не успело моё сердце замереть под тяжёлым замком, как тут же растаяло в радостной улыбке Михаила:
– Прости, зайка, немного задержался… – повинился он, отдавая мне кофе и сигареты. – Дворничиха пристала с советами быть настороже. Пожаловалась, что ни свет ни заря возле неё нарисовались какие-то странные типы, сильно смахивающие на бандитов, спрашивали о какой-то модной девице, а потом крутились часа два во дворе, разглядывали выходящих из подъездов людей. Ей пришлось пригрозить им милицией…
– А милиция это ты, – вставила я, наблюдая за выражением его лица.
– А те, кого они высматривали – это ты! – парировал Михаил. – Видишь, я не менее догадлив, чем моя загадочная малышка… – и он внимательно заглянул в мои глаза: – Вероника, ты во что-то вляпалась?
– Вляпалась, – честно ответила я, не отводя взгляд, – по самую макушку. Но об этом потом. Или ты намерен меня арестовать?
– Нет, – предельно серьёзно ответил он, – я намерен тебя накормить. А ещё хочу, чтобы ты знала: милиция существует не для того только, чтобы арестовывать. Прежде всего она призвана защищать. И я буду защищать тебя, что бы ты не натворила.
Я обхватила руками могучий торс своего славного защитника и, прижавшись вспыхнувшим лицом к его груди, пролепетала:
– Ты не мишка, ты мой кустик, под которым я спряталась от страшных волков…
Михаил подхватил меня под мышки и поднял на вытянутых руках, как ребёнка:
– А ты не зайка. Ты моё чудное видение. И я очень боюсь, что ты исчезнешь так же внезапно, как появилась…
– Голодная? – возмутилась я, запуская ладони в его
– Тогда немедленно приступаем к пиршеству! – засмеялся Михаил, усаживая меня на табурет. – Начинай.
– А ты? – спросила я свой заботливый «кустик», разворачивая тёплую ещё курицу.
– Мне надо полечиться после вчерашнего, – порозовел он, доставая из холодильника две банки пива.
– Ты же уже немного полечился… Попотел с утра пораньше, – усмехнулась я.
– Немного?! – возмутился Михаил, брызнув на меня весёлыми искрами серых глаз. – Да я весь взмок, пока утолил свою голодную зайку! Ты же два раза требовала добавки!
– Мишка! – зарделась я. – Не смущай зайку! А то она подавится… Просто я третий день живу в экстриме и перевозбуждена. Обычно я довольно сдержанна…
– Ладно, – смилостивился «мишка», засияв улыбкой, – не буду. Тем более, что я не в обиде. Даже наоборот. Мне понравилось, что у тебя такой хороший аппетит.
Я решила ухватиться за возможность уклониться от темы:
– А вот я твоим аппетитом недовольна! Ты совсем ничего не ешь. Если будешь так плохо кушать, не справишься с десертом и останешься без сладкого.
– И что у нас на десерт? – блеснул хитринкой Михаил, с показной поспешностью отламывая кусок курицы и прекрасно понимая, что я имею в виду, – чем ты меня побалуешь?
– Будешь хорошо себя вести – узнаешь! – пообещала я, досадуя на то, что и сама не могу отказаться от «десерта». Не слишком ли я «перевозбудилась»? Отогнав от себя эти колкие мысли, я изобразила деловитость: – А, кстати, Миша, почему ты не идёшь на службу?
Но Михаил не позволил испортить себе настроение моими происками и сообщил:
– Так ведь я сейчас на службе. Охраняю гражданку Веронику от бандитов. А своих коллег я предупредил, что обхожу участок. Я же участковый, это моя обязанность.
Михаил доел свой кусок и, вытерев салфеткой руки, открыл вторую банку пива:
– Хочешь полакомиться? – предложил он и многозначительно улыбнулся. – Тогда мы будем одинаково пахнуть… и наш «десерт» будет с пивным духом.
Я посмотрела на его ручищу, с перехлёстом обнимающую банку, и подумала, что под ней моя отнюдь не маленькая грудь прячется полностью. И смутилась. А вслух сказала:
– Нет. Без воблы я пиво пить не буду…
– Без воблы? – удивился Михаил. – Ты так избалована? Это же деликатес, на дороге не валяется. Надо знать точки, где его продают.
– А я недавно везла сюда десять килограммов этого деликатеса… И ещё чехонь.
– И где же этот клад делся?
– Украли… – ответила я и почувствовала озноб. – С этого всё и началось…
Михаил стянул меня с табуретки и усадил к себе на колени:
– Ты вся дрожишь… Хочешь рассказать свою историю?