Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники
Шрифт:
Через пару часов дверь приоткрылась и я увидела озабоченное лицо бабушки. Я улыбнулась ей и она влетела в комнату:
– Никуша! Что с тобой было? Я ничего не понимаю… – она прищурилась и испуганно воскликнула: – Ты плакала?! Я сто лет не видела твоих слёз!
– Ну, тут ты сильно преувеличиваешь, ба. Не сто, а всего лишь семь. Я не плакала, потому что нельзя было. Чтобы не ослабеть. А теперь я могу быть плаксивой девчонкой, теперь всё по-другому. Всё налаживается.
– Ничего не понимаю! Что по другому? Не
– Ба! Разве наш дед был чёртом? Или ты на себя намекаешь?
– Ника!!!
– Ну ладно. Зови сюда Полину Аркадьевну и Никитку. Буду колоться принародно.
Бабушка стрельнула в меня недоверчивым взглядом и послушно отправилась за остальными членами нашей семьи. И скоро все они робко вошли и испытующе уставились на меня. Полина Аркадьевна уже не выглядела такой удручённой, как утром, но чувствовалось, что она ждёт от меня чего-то особенного: в серых глазах её прятались тревога и надежда – обруку. И я, наконец, поняла почему с самого начала она показалась мне знакомой: Сергей был здорово похож на мать.
– Ну! Вероника, не тяни! – призвала меня к ответу бабушка.
– Рассаживайтесь, мои дорогие. И поудобнее… – предложила я и поманила Никитку к себе на кровать. – Мне надо вам кое-что сказать. Важное.
Бабушка решительно угнездилась у меня в ногах, а хозяйка осторожно присела на стул. Я обняла Никитку и ободряюще улыбнулась:
– Милые мои женщины! Пришло время открыть вам все свои тайны. Не все сразу, конечно, но главную я открою сейчас… Полина Аркадьевна, родная моя… Никита ваш внук. Ваш родной внук. Сын Сергея. Наш с Серёжей сыночек.
Никитка вцепился в меня, Полина Аркадьевна схватилась за грудь, а бабуля открыла рот, но тут же его захлопнула и по тому, как судорожно она сглотнула, я поняла, что моя хулиганистая ба проглотила с десяток своих «оберегов».
Глава 14
Мы плакали. Причём рыдали все, включая Никитку. Начала эту беспрецедентную прорёвку Полина Аркадьевна, потому что, когда она рванулась к внуку, ноги не послушались её и слёзы бессилия полились сами собой. Бабушка, которой не удалось скинуть эмоции русским народным способом, почти сразу присоединилась к ней, но у неё хватило сил встать и прижать новоприобретённую родственницу к груди. Слившись в едином порыве, они ещё пуще истекли слезами и тут уж и я не выдержала. Ну а Никитка, который ни разу в жизни не видел меня плачущей, просто испугался и расплакался безотносительно к своему новому статусу, а оттого лишь, что жалел мамочку.
Итак, мы развели несусветную сырость и мне, как провокаторше, пришлось взять всё под контроль. Я утёрла глаза себе и сыну и нашептала Никитке, что коль скоро он у нас единственный мужчина, ему надо успокоить обеих бабушек. И он применил к ним шоковую терапию – встал перед ними и топнул ногой:
– Хватит! Хватит реветь! А то я никогда больше не буду есть вашу противную геркулёсовую
Терапия подействовала: бабушки впали в шок. Обе. И обе всплеснули руками:
– Что ты сказал?!
Никитка немного стушевался и я решила его выручить:
– Он сказал, что нечего тут слёзы лить, а пора заняться делом! Бабушке Рине идти готовить обед, а бабушке Поле принести альбом с фотографиями и показать ему папу! А то папа приедет, а сын его не узнает. Это будет неправильно.
Сынок похлопал ресницами, но оспаривать мой вольный перевод его нешуточных угроз не стал. Обе бабушки подчинились и уже через несколько минут Никитка, уютно устроившись между мной и Полиной Аркадьевной, увидел своего отца – папочку, который даже не подозревал о его существовании.
Я с не меньшим любопытством, чем Никитка, вглядывалась в моменты жизни моего любимого, зафиксированные на плёнке, а его детские фото наполнили моё сердце нежностью. Новоиспечённая бабушка взволнованно комментировала просмотр и не упускала ни одного удобного случая, чтобы приласкать свалившегося с неба внука. Я тоже не сачковала в этом деле и через час Никитка сомлел от ласки и отложил альбом на потом. Баба Поля, наконец-то, дорвалась до объятий и поцелуев и, разрумянив моего сыночка до спелого яблочка, повела его на прогулку.
А я почувствовала неимоверную усталость и собралась было вздремнуть, но тут явилась переполненная эмоциями бабуля и пришлось выслушать её охи и ахи.
– Какое счастье, что нашёлся отец нашего солнышка! – воскликнула она после невнятного бульканья восторгом. – Теперь у вас всё наладится и ты перестанешь мыкаться!
– Ой, ба! Всё ещё так неопределённо! – умерила я её оптимизм. – То, что Никитка нашёл бабушку и отца, совсем не означает, что я нашла мужа. Больше семи лет прошло, мы оба стали другими.
– А что? Что может вам помешать? У вас сын, вы оба свободны… – начала протестовать ба и спохватилась: – Или нет? У него кто-то есть? – я смолчала и она рассердилась: – Ника! Когда ты нам всё расскажешь?
– Уже совсем скоро, ба… – апатично пообещала я, – возможно завтра. Сегодня у меня не осталось сил ворошить пережитое!
– Ладно, ладно! Отдыхай пока, ласточка моя, вздремни…
Отдых не затянулся и дрёма моя была короткой, потому что вернулась Полина Аркадьевна и, сдав Никитку бабуле, нависла надо мной, излучая такое тепло, что я проснулась – и сразу угодила в её объятья:
– Вероника! Доченька! Ты доставила мне такую нежданную радость! Такое счастье! Теперь моя жизнь наполнится смыслом!
– Я рада… – пролепетала я, но сердце моё обожгло предчувствие, что рано они радуются и напрасно думают, что Сергей приложится нагрузкой к моему Никитке.
Предчувствие не обмануло меня, но этот сюжет ворвётся в наше благолепие немного позже, а в эти дни меня ожидали звонок от верной подружки, вынудивший меня поведать домочадцам историю моих злоключений раньше назначенного срока, и её визит, последовавший за этим звонком.