Водоворот времен
Шрифт:
– Фрегар!
– Ричард насупился.
– Вечно ты!
– Веселье отряду! Шутка, знать, жизнь продлевает!
– он отмахнулся.
– Пойдем, приехали.
Олаф беседовал с трактирщиком. Его легко можно было узнать по фартуку и засаленным волосам. То и дело приземистый темноволосый старичок - лет пятидесяти - прикасался к сохранявшим смоль патлам. Через каждое слово трактирщик поглядывал на лес, подступавший к самым заборам крайних домов.
– Что деется! Деется что! Проходите, проходите, добрые господа! Проходите!
– трактирщик наконец
– Я один здесь стряпаю, а потому не серчайте: пообождать придется.
– Придется...Придется...Эх!
– Фрегар погрустнел.
– Ну, чему быть, того не миновать! Добро!
Трактир был небольшой, как раз отряд поместился, да еще одна лавка у самой стены осталась.
– Зато тепло и сухо, - произнес Батиста.
В таких краях лучше бы сырость была, мысленно поправил его Ричард. Но как самый младший в отряде, предпочитал помалкивать. Несколько раз он пытался "учить уму-разуму" Фрегара, отчего тот чуть не саданул его по башке. Мол, чтоб "грамотейская башка" лучше работала. Олаф вовремя прекратил ссору. После у Ричарда совершенно пропала охота кому-то что-то советовать.
Ловенек облокотился на столешницу и дремал.
Из-за двери показались клубы пара, наполнившие комнатку ароматом съестного.
– Добро!
– Фрегар облизнулся.
– А может, хозяин, у тебя пиво найдется, на худой конец, сидра бочка?
– с надеждой вопросил Батиста.
– Ну или кувшинчика два?
– Отчего же, найдется!
– донесся голос трактирщика.
– Урожайный на яблоки год, сидра уйма! Всем хватит!
– Мне не надо, - сразу же предупредил Ричард.
Выпивку он на дух не переносил. Как-то раз попробовал, еще в школе, и потерял над собой контроль. Магу это могло стоить жизни. А потому Ричард предпочитал быть трезвым, но живым.
– Вот не по-людски у вас, у колдунцов, жизнь устроена! Спасся от беды, уныл, победу одержал - так отпразднуй!
– Ловенек зевнул и поправил ножны.
– Нет! У вас иначе все! Что тебе сделается от сидра? От сидра! Это же вода с яблочным вкусом, тьфу! Вот у нас...
Ловенек был противоположность Олафа: о доме любил рассказывать всегда и везде, приходилось его затыкать.
– Ну началось. У тебя борода пожелтела от скуки! Точно!
– Фрегар замахнулся на Ловенека.
– Свой Глоркастер вспоминаешь...
– Не Глоркастер! Почему нас всегда путают?! Я не из Глоркастера!
– взвился Ловенек.
Ричард давно заметил: если болтовня Ловенека кому надоедала, тот упоминал Глоркастер - и начиналось веселье! Сперва Ловенек буянил, а потом надолго замолкал.
– Несу, несу, добрые господа!
– Трактирщик вынес из кухни поднос.
– Несу!
Сокровище дымилось и напоминало о доме. Несколько говяжьих колбасок, чуть подрумяненных на огне, хлеб, капуста, пареная репа.
Ричард обратил на хлеб внимание. Он несколько отличался от того, что пекли его отец или дядюшка.
– А как он называется?
– Ричард ткнул в буханку.
– Похож на ребуле, только светлее...
– Так это рецепт
– Вижу знатока! Удивительное дело, молодой господин...
– Мой отец был мельником, а дядя из цеха пекарей, - быстро пояснил Ричард.
– Интересно...А много ли пшеничного зерна добавляете...
Тут Окен понял, что на него молчаливо глядят остальные бойцы. Мол, нашел о чем болтать.
– Хотя...ладно, - Ричард уткнулся в еду.
– Так секрет, молодой господин!
– ухмыльнулся трактирщик.
– А сейчас вынесу эль.
– Неси!
– с набитым ртом пробасил Фрегар.
– Это, значит, хорошо, - одобрительно произнес Батиста, не отрывавшийся от колбасок.
Подспудная мысль, возникшая у Ричарда при виде хлеба, привела его в волнение. Даже колбаски показались пресными, хотя уж как уплетал за обе щеки. В такие моменты он походил на хомяка. Ричард несколько раз видел их в городе, на рынках. Сперва он принял их за отъевшихся крыс, но потом пригляделся. Забавные существа! Ричард даже подумывал, а не подарить ли хомяка Фрегару. Будет очень интересно взглянуть на реакцию лекаря. Тот, верно, первым делом начнет выискивать способ его поджарить или выяснить, насколько он вкусный, этот хомяк.
– Пшеничное зерно, - то и дело повторял Ричард.
– Заладил ты свое: зерно, зерно, - возмутился Ловенек.
На его лбу даже вспухла жилка. Сухопарый, он не любил, когда его отрывают от еды. То и дело он прикладывался к сидру, постоянно отрыгивая. В отряде привыкли к этому. Все, кроме Ричарда, - тот каждый раз косо смотрел на Ловенека. Тому, впрочем, было все равно.
– Хозяин! Вышел бы! Похвалим еду твою!
– Олаф откинулся назад, балансируя на скамейке.
– Хозяин!
– Иду, иду!
– трактирщик появился в проеме двери.
– Сейчас порадую ваши животы!
– Это правильно! Добро!
– Фрегар радостно закивал.
– А вот и радость!
– трактирщик показался с пирогом.
Ровно такие же пекла мама. Ричард отвернулся от пирога. Всякий аппетит у него пропал.
– Что такое?
– трактирщик заметил это.
– Голова болит, почтенный господин. А еда твоя замечательная! Устал с дороги, - сорвал Ричард.
– Пойди отдохни, что ли, Окен, - Олаф кивнул.
– Да дрыхнет он слишком много! Потому и голова болит! Я вон как-то раз...- начал было Ловенек, но поймал взгляд Счастливчика.
Олаф понял, что сейчас начнется очередная долгая история из прошлого, что было совсем некстати: командир хотел расспросить трактирщика.
Ричард, доев колбаску, вышел. Голова у него и впрямь гудела от духоты трактира. На осеннем воздухе ему было куда легче. Желтые листья вовсю падали, хотя в прошлом году в это же время деревья стояли голые. Ржал конь трактирщика: она была привязана под навесом, пристроенном к стене трактира. Животное наминало овес, вызывая завистливые взгляды привязанных к телегам наемничьих лошадей.