"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Старший провернул барабан нагана, проверяя патроны.
– Сделаем, - коротко ответил он. Потом отдал необходимые распоряжения своим товарищам и побежал следом за Колей. На ходу они осмотрели черный ход - никого. Бегом поднялись на пятый этаж, Коля покрутил флажок звонка.
– Кто там?
– заспанным голосом спросила Раиса.
– Свои, радость моя, - отозвался Коля.
– Почему не вовремя?
– подозрительно осведомилась она из-за дверей.
– Дело есть… - Коля подмигнул милиционеру.
– Камушки нашел речные, прозрачные, по случаю, срочно надо назад в речку кинуть, да кого попросить - не знаю, - зачастил Коля. И тут же подумал, что из-за несвоевременного
– Камушки, - задумчиво, но уже с заметным любопытством протянула Раиса.
– Ну зайди, раз так.
– Она приоткрыла дверь, милиционер надавил плечом, ворвался в коридор.
– Гады!
– завопила Раиса, сверля Колю ненавидящим взглядом.
– Прав он был, трижды прав!
Коля схватил Раису за руку, повел в комнату:
– Где Пантелеев? Покажи сама, суд это учтет…
Она посмотрела на него пустыми глазами, сказала внезапно осевшим голосом:
– Дурак ты, легавый, истинный дурак. Леню не знаешь… Да если бы он был здесь - у вас уже по три дырки было, понял?
"Права она, - с горечью подумал Коля.
– Снова я напортачил, излишне погорячился…" И вслух спросил: - Кто из посторонних есть в квартире? Покажи сама, все равно найдем!
– Там… - Раиса мотнула головой в сторону гардероба. Милиционер рванул дверцу и отскочил:
– Выходи!
Зашевелилась одежда, из-под нее выбралась испуганная до смерти девчонка лет 18. Мутные глаза, преждевременно угасшее лицо. Она в ужасе смотрела на Колю, ярко накрашенные губы дрожали.
– Ты кто?
– Коля сунул кольт за ремень.
– Муська, - сказала она и заплакала, размазывая слезы по лицу вместе с краской и губной помадой.
– Не реви!
– прикрикнул Коля.
– Где Пантелеев?
– Не… не знаю-ю… - еще сильнее заревела Муська.
– Ничего я не знаю…
– Не знаешь, - повторил Коля и подошел к тумбочке.
– А это кто?
– он показал фотографию Пантелеева.
– Лё-е-ня… - выдавила Муська.
– Не знаю я его фамилии, вон Рая знает.
Коля повернулся к Раисе:
– Советую говорить… дамочка.
– А ты мне не советуй, - медленно начала она, постепенно приближаясь к Коле и повышая голос, продолжала: - Ты кто такой, чтобы мне советы давать? Лягаш, падла, мусор, век свободы тебе не видать, чтоб у тебя рог на лбу вырос!
– И, задыхаясь, закончила: - Не-на-ви-жууу!!!
– Уберите, - приказал Коля милиционеру.
…Приехали на Дворцовую. Раису и Муську отправили в ДПЗ - дом предварительного заключения, внутреннюю тюрьму УГРО. Коля доложил Бушмакину о результатах. Все молчали, только Колычев, обычно очень сдержанный, немногословный, изо всех сил ударил кулаком по столу и закричал:
– Безобразие! Черт знает что! Бездарный молодой человек! Оборвали две ниточки сразу! Сеню Милого вы шлепнули, как нелепый первогодок без опыта! Стрелять, оказывается, не научились? А Раиса! Это же непростительно! Зачем вы ей раскрылись? Из этой, пардон, бабы теперь слова не вытянешь, уж вы мне поверьте!
– Прав товарищ Колычев, - сдерживая раздражение, сказал Бушмакин.
– Так получилось, - буркнул Коля. Он мог бы объяснить, что ни в чем не виноват, что действительно так случилось - Сеня Милый узнал его, несмотря на маскарад, и хотел убить, и если бы он, Коля, не услышал щелчка предохранителя, - кто знает, может, уже час назад лежал бы он на мраморном столе в прозекторской. Коля
– Нет бы пойти за Сеней, - причитал Колычев, - нет бы установить, куда, к кому, зачем он шел? Так на тебе! Он, как пацан сопливый, стрельбу открыл! Нет, милый друг! Уходит эпоха стрельбы! Не за горами то время, когда всем нам мозг понадобится, мозг, а не пули!
– Коля, ты в самом деле не ребенок, - сказал Бушмакин.
– Такие ошибки непростительны. Трое суток, извини, меньше не могу!
– Есть трое суток ареста!
– щелкнул каблуками Коля и добавил: - Надеюсь, с исполнением обязанностей?
– С отбытием на курорте, - съязвил Бушмакин.
– Ты будешь валяться на нарах, а другие исправят твою оплошность? Нет! Иди и работай.
Тренькнул телефон. Бушмакин снял трубку и несколько секунд слушал, все больше и больше мрачнея. Повесив трубку, сказал:
– Двух часов не прошло. А результат твоего легкомыслия налицо.
– Ограбление?
– повернулся Колычев.
– Убит ювелир Аникеев.
– Бушмакин швырнул трубку на рычаг.
– Вынесено все, подчистую.
– Бушмакин в упор посмотрел на Колю: - Ступай и подумай, как жить дальше, парень.
Коля спустился по лестнице, его обогнали Вася и Гриша. Вася крикнул:
– Ты с нами?
– Я домой, - ровным голосом сообщил Коля.
– Сбылась мечта моей жены.
– Потом расскажешь, какая, - на ходу выкрикнул Гриша.
Когда Коля вышел из подъезда, от тротуара отъехал старенький "Пежо", и Вася помахал Коле рукой.
Коля хотел было выйти на Невский и сесть в трамвай, но раздумал и пошел пешком. Через несколько минут он миновал Театральный мост и вышел к Михайловскому замку. Листвы на деревьях еще не было, и сквозь коричневатую паутину тоненьких веток отчетливо проступал густой пурпур стен. Коля остановился и вдруг вспомнил рассказ Маши: император Павел любил какую-то женщину и приказал выкрасить стены своего нового замка в цвет ее любимых перчаток… Коля вздохнул и словно в первый раз увидел на другой стороне Марсова поля ритмично чередующиеся фасады казарм лейб-гвардии Павловского полка, стремительно уходящую к Неве Лебяжью канавку и шпиль Петропавловки над Невой… "А ведь все это очень красиво, - грустно подумал он.
– И, наверное, есть люди, которые каждый день любуются этой красотой, а когда им говорят, что бандиты кого-то убили, - в ужасе вздрагивают и передергивают плечами. Несправедливо это: для одних мир прекрасен и наполнен добром, для других - жесток, опасен и совершенно беспросветен… Стоп! Коля улыбнулся и сказал вслух: - Черта лысого! Черта лысого любовались бы они своей архитектурой, если бы не мы! А почему, собственно, "они"? Зачем делить на "мы" и "они"? Просто "мы"! Мы, народ, страна… Мы делаем одно общее дело. Мы боремся за него. Мы готовы отдать этому делу все, если надо, - и жизнь тоже. Это - главное.
Коля закрыл дверь комнаты, молча сел к столу. Маша поставила перед ним тарелку, положила ложку, вилку и нож.
– Иди, вымой руки.
– Я не буду есть.
– Коля встал из-за стола.
– Что случилось?
– спросила Маша тревожно.
– Обидно.
– Коля стукнул кулаком по столу.
– Понимаешь, только что я понял, зачем живу на свете. Смысл жизни понял, ясно тебе?
– В самом деле?
– Маша попыталась говорить в своей обычной шутливо-насмешливой манере.
– Ты, дорогой, догнал и перегнал Канта, Гегеля, Спинозу и даже Марка Аврелия. Они так и не выяснили, зачем живут.
– Маша увидела страдающие Колины глаза и резко сменила тон.
– Но… тогда почему ты огорчен? Радуйся!