"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Я бы радовался.
– Коля покачал головой.
– Но так складывается, что… В общем, бросаю я работу! Уезжаем. Все!
Маша бросилась ему в объятия.
– Милый! Наконец-то! Ты даже не представляешь, какой ты душка!
– Только без этого офицерского жаргона, - поморщился Коля.
– Где чемодан?
– Вот.
– Она вытащила из-под кровати фанерный чемодан - тот самый, с которым Коля когда-то приехал в Москву.
– Но что случилось?
– Я упустил Пантелеева. Они там уверены,
– А на самом деле?
– Не знаю… - Коля замялся.
– Раз упустил - значит виноват. Поедем ко мне в Грель, Маша. Корову заведем, кур. Пахать будем. Ты сама говорила, что даже граф Толстой это дело обожал.
– Обожал, - съязвила Маша.
– Пахать, мон шер, - это искусство. У тебя не получится.
– Это почему же?
– обиженно спросил Коля.
– Мы испокон веку - крестьяне.
– Драчуны вы испокон веку, - насмешливо сказала Маша.
– Ничему-то вы не хотите научиться до конца. Поверхностные вы какие-то. Прости за банальность, но не ошибается тот, кто ничего не делает.
– Кто это так здорово сказал?
– удивился Коля.
– Маркс?
Маша добродушно рассмеялась:
– Глупый ты. Большой и глупый Коля. Никуда я с тобой не поеду.
– Уеду один, - упрямо сказал Коля.
– Нет!
– она вздохнула.
– Ты никуда от меня не уедешь. Ни от меня, ни от своего дела.
В дверь постучали. На пороге появилась Маруська. Обвела взглядом комнату, заметила раскрытый чемодан:
– Как прикажешь понимать?
– Да вот, - Коля смущенно пожал плечами, - думаем…
Маруська в упор посмотрела на него:
– Не стыдно?
– Стыдно, - согласился Коля.
– Внизу машина, поехали, - сказала Маруська.
– Обещаю: о том, что видела, - никому ни слова.
– Спасибо, Маруся, - кивнула Маша.
– Это минута слабости, прости его.
– Гриша тяжело ранен, - произнесла Маруська ровным, каким-то бесцветным голосом.
– Говорят, насмерть он ранен.
– Она зарыдала.
В ожидании, пока конвойный приведет Муську, Коля снял трубку и позвонил в Мариинку. Ответила дежурная сестра. Она выслушала Колю и долго молчала.
– Говорите, девушка, - не выдержал Коля.
– Ну чего вы, в самом деле, мы ведь не барышни нервные.
– Умер ваш товарищ, - ответила сестра.
– Пять минут назад. Проникающее пулевое ранение. Поражен левый желудочек сердца.
– Она что-то еще говорила, но Коля уже бросил трубку.
Гибли товарищи. Умирали от бандитских пуль, от ударов ножом из-за угла лучшие друзья, веселые, добрые, всей душой и телом преданные святому делу революции. Гибли один за другим, словно в страшной, безжалостной мясорубке.
Вошел Бушмакин, увидел Колю и молча поправил сползшую с рычагов трубку:
– Пантелеев там засаду оставил. Наглеет с каждым днем, подлец.
– Не надо, батя, - попросил Коля. Он взял себя в руки и добавил: - Сейчас Муську приведут. Надеюсь я на этот разговор, батя. План такой: если Муська нам поверит, если мне удастся настроить ее должным образом, - Раису придется выпустить…
– Притоносодержательницу?
– раздраженно спросил Бушмакин.
– А закон? Его по боку?
– Я все понимаю, - сказал Коля.
– Поймите и вы. Раиса - единственный и очень тонкий ход к Леньке. А Муська - около нее. Понятно?
– Все понятно, - кивнул Бушмакин.
– Но Раису, после того, как она побывала у нас, а тем более Муську, Пантелеев близко к себе не подпустит.
– Я рассчитываю на то, что в ближайшие несколько часов он не узнает об их аресте, - нас никто не видел: ни соседи, ни во дворе. А когда арестованные выйдут отсюда, они обе будут молчать о том, что были здесь. Они знают Леню.
– А как объясним прокурору освобождение Раисы?
– Бушмакин продолжал слабо сопротивляться.
– Она преступница.
– Просто объясним, - сказал Коля.
– Конкретных улик, бесспорных доказательств у нас против Раисы, как притоносодержательницы, или скупщицы краденого, или соучастницы Леньки, - нет. А по обоснованным предположениям санкции на арест не дают. Нужны доказательства. Прокурор это тоже знает.
– Убедил, - кивнул Бушмакин.
– Если все получится - звякни, я дам команду - Раису выпустят.
– Бушмакин ушел.
Постучался конвоир, ввел Муську. Она осмотрелась и села, нагло закинув ногу на ногу.
– Что решила?
– спросил Коля.
– А чего решать?
– она нервно улыбнулась.
– Стойку буду держать, начальник.
– Ваша настоящая фамилия?
– Муська, начальник.
– Она нахально уставилась ему в глаза.
– Толмачева Мария Николаевна, проживаете: Сергиевская улица, дом четыре, квартира два, - сказал Коля.
– Род занятий?
– Уличная я, - не слишком уверенно сообщила Муська.
– Отец у тебя в порту работал?
– Коля перешел на "ты".
– Работал. Пока не спился, - сказала она раздраженно.
– Чего пытаешь, легавый? Чего в печенку лезешь? Думаешь, невзначай Леню продам? Отстань лучше.
– А мать у тебя еще жива, - невозмутимо продолжал Коля.
– Семьдесят лет старухе. Ты у нее одна, других родичей у вас нет. Ежели ты в "глухую" сядешь, что с матерью станет?
Муська заплакала.
– Думаешь, я с тобой торговлю веду?
– тихо спросил Коля.
– Ты мне Леню выдашь, я тебя отпущу. Такие байки про нас сочиняют, угадал? Я тебе вот что скажу, - продолжал он.
– Если за тобой что-нибудь есть - будешь сидеть. Мы на сделки с совестью и законом не идем.