Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

Мистеру Майарана

Дежурный вперил взгляд в мои верхние девяносто, нахмурился сильнее, но все же кивнул.

– Десять минут, кадет Шияро.

Киваю и почти галопом бегу в душевые. Сегодня прокатило, но вот с другими дежурными непонятно как будет. Да и рано или поздно, о моих одиночных помывках будет знать вся учебка. Ничем хорошим это не кончится.

18

Днем нам показывали душевые, которыми меня пугал Адиссил. Сейчас было

даже слегка не по себе от того, что в огромном помещении стоит всего двадцать душевых кабинок и столько же шкафчиков.

Здесь явно оживленно по вечерам. Оборотни ждут своей очереди и перекидываются шутками на тему одной мелкой лисицы, посмевшей попасть в Убой. Ржут, предвкушая мои провалы на практике и гадают, через сколько дней я все брошу и сбегу поджав хвост.

Что взять с недальновидной псины?

Подхватив полотенце и надев шлепки, я отправляюсь в одну из кабин. Открываю вентиль с горячей водой и стараюсь не думать, сколько грязи тут было смыто до меня. Оборотни чрезмерно много занимаются, чтобы набрать массу, а это жир и пот, которые остаются здесь. Здесь же остаются и их грязные мысли, которые сегодня, например, были обращены к единственной самке во всей роте.

Жмурюсь, смывая с себя пену, оборачиваюсь в полотенце и выхожу из кабинки. Под мокрыми шлепанцами скрипит пол, и это единственный звук здесь, который так неприятно режет слух.

Подхожу к шкафчику и замираю, глядя в его темное нутро. Моих вещей нет.

– Детский сад, – выдыхаю, растягивая губы в усмешке.

Пальцы потуже заворачивают полотенце на груди, чтобы не слетело, когда будут дергать, а разум успокаивается.

Понятно, что произойдет, как только я открою дверь. Они считают, что им будет весело? Так жестоко ещё никто из волчар не ошибался.

Я знаю, как минимум три способа давления на психику оборотней. Два из них применять не буду, потому что цель у меня стоит возглавить хоть один взвод, а не попасть под защиту сильнейшего в стае. Да и стыдно как-то. Лиса я или какая-то примитивница?

Подхожу к двери, толкаю ее и выхожу в коридор. Весь взвод, а это почти три десятка волков, стоит полукругом и тихо обсуждает что-то. Увидев меня волки начинают дружно разглядывать и ухмыляться. Того и гляди, лапами по полу застучат и взвоют от перевозбуждения.

Прошла в центр, взглянула на несчастного дежурного зажатого возле тумбы двумя крепкими кадетами и грустно вздохнула. Помощи мне ждать неоткуда было. Придется самой разбираться.

– Ну что, песики, – растягиваю губы в ехидной усмешке, зная что сейчас большинство из них психанет не на шутку. – Кто хочет первым отведать лисьих звездюлей?

Дружный злобный рык, словно в растревоженном пчелином улье, мчится по венам волнами ужаса. Волосы у меня на коже мгновенно приподнимаются, но нельзя сейчас показывать, что мне страшно.

Это проверка. Обычное первое знакомство с оборотнем,

о котором они ничего не знают. И нужно понять, из чего я тут вся такая аппетитная сделана. Как понять? Да как с обычными зарвавшимися девочками. Таких ведь нужно ставить на место, вы не знали? Показать, для чего нужна она и её тело.

Ух, как меня это злит.

– Снимай, – рычит один из волков, делая шаг ко мне.

А вот и главный заводила в стае щенков.

Протягиваю руку и оттопыриваю палец в неприличном жесте. И снова провокация, да. Ну а что мне остается? Мне нужно унять их сексуальный интерес.

– Лососни, понял? – ухмыляюсь я, отзеркаливая их собственное отношение. – Недорос ещё до зрелищ.

Волчара скалится и бросается ко мне, чтобы сорвать полотенце. Но лисья верткость и аккуратная подножка, отправляют его к ногам дежурного. Встряхиваю холодные капли воды с волос и оборачиваюсь к остальным.

Умом понимаю, что дальше будет хуже, но надежда всегда последней подыхает, сволочь такая.

– То же мне, мужики, – хмыкаю я. – Толпой на бабу, тц-тц-тц.

Не успеваю договорить, как еще один имбицил рывком пытается меня поймать. Ловит он, конечно, далеко не несчастное полотенце, а глазом мой кулак.

– На будущее парни, – хмыкаю я, когда главному заводиле удается перехватить меня за талию. – Конфликт со мной унизит ваше мужское достоинство, – удар локтем под дых, разворот и коленом в пах. – Потому что лисы, особенно девочки, никогда честно не дерутся.

Кто-то пытается меня схватить, в коридоре стоит такой рев, что у меня уши закладывает, но я все равно уворачиваюсь, пока меня не хватают со спины.

– Попалась!

Делаю глубокий вдох и выпускаю на свободу звериную силу.

Это не я попалась. Это вы все попались.

19

***

Наверное в кабинете ротного всегда тихо в полночь. Наверное, всегда слышно треньканье эквитайзера, отсчитывающего количество ударов сердца офицера, если он сидит здесь. Не то, чтобы они особо следят за своим здоровьем, но оборотни в должности должны уметь контролировать свой оборот, а в учебках часто выходит, что молодняк выводит из себя. Поэтому эта штука стоит здесь по уставу и… устрашает, да.

Потому что прямо сейчас альфа пытается себя контролировать, но ритм его сердца говорит сам за себя. Офицер пребывает в бешенстве.

– Только первая ночь… – выдыхает сквозь зубы, вперив в меня пылающий гневом взгляд.

А я что?

Равнодушно пожимаю плечами и обвожу насмешливым взором виновников.

Команда “вольно” давно получена, поэтому я не стараюсь изображать из себя примерного кадета.

Многочисленные гематомы, следы от укусов, царапины от когтей на руках и лицах – лишь малая часть видимого произвола моего зверя. А что? Я защищалась!