Ворожей Горин – Посмертный вестник
Шрифт:
— Эээ… нет? — неуверенно предположил я.
— Нет, ворожей, не смогут. Поскольку слабы сейчас, как никогда. Так уж вышло, что за последние годы сильно поприжали их ведьмы с ведьмаками. Здорово поприжали. Но и признавать это Курия не желает. Нажми она на Совет и получи после этого жесткий отпор (а так, скорее всего, и будет), для остальных обитателей мира Ночи это будет означать окончательное признание их слабости. Считай, сигнал к действию. Тут же активизируются ведьмы со своими давними претензиями к Курии и начнется новая междоусобная война. Это не нужно ни нам, ни вурдалакам. Могут пострадать люди, Григорий,
— Пиррова победа, — вспомнил я необходимый термин.
— Не совсем, — ответил священник, — но близко к этому. Вот и получается, что им выгоднее помочь нам найти и упокоить собственных распоясавшихся вурдалаков и сделать это (хотя бы де-юре) в честной и конкурентной борьбе с нами. Я тебе больше скажу, они, скорее всего, даже стараться не будут искать этого высшего вурдалака. В их кругах не в чести переть против своих же. Но и оставить все, как есть, они не могут — мы им бошки после такого открутим, а тем, кто после замеса в живых останется, еще и гайки завинтим по самое не балуй.
— Вот же сложно у вас в мире ориентироваться, — посетовал я.
— Не сложнее, чем в мире людей, — ответил мне на это отец Евгений. — Политика она что у нас, что у вас — дело грязное. Не хочешь испачкаться — не суйся.
— Ладно, — решил я завершить этот разговор, — мне-то что теперь делать? Когда мы в следующий раз встретимся? Тренировки будут?
— А какой смысл? — пожал плечами отец Евгений. — Сегодня ты доказал и мне, и самому себе, что способен за себя постоять. Не скажу, что этого хватит в дуэли с Пелагеей, но мне тебя больше учить определенно нечему.
— То есть всё, наши встречи сворачиваются?
— Думаю, да. Разумеется, ты можешь всегда приехать ко мне и побеседовать о том, что придет в твою тревожную голову, но делать это на регулярной основе уже необязательно.
— И что мне делать? — повторил я свой вопрос. Скорее для себя самого повторил, поскольку не рассчитывал вот так просто прямо сейчас расстаться со священником. Я привык за эти месяцы к его постоянному присутствию в своей жизни. Привык к тому, что есть у кого поинтересоваться тем или иным вопросом. Что мне теперь, по каждому поводу википедию шерстить, что ли? Отсеивать зерна от плевел в мире никем не фильтруемой информации?
— Поиск вурдалака может завершиться сегодня вечером, а может затянуться на несколько недель. Никто не знает, в каком состоянии новообращенная и зачем все это затеял неизвестный высший вурдалак. Посему просто продолжай жить и тренировать свои навыки. Ходи на работу, появляйся в ординатуре — у тебя там, как я понял, скоро экзамены, — я кивнул. — Вот, к ним и готовься. Как только Алиса что нароет, она нас вызвонит. Тогда и будем планы строить.
— Понятно, — мне почему-то стало грустно. Привык я к почти ежедневным тренировкам с этим хоть и скрытным, но все же добрым человеком. — Слушай,
— Нет у меня такого ощущения, — спокойно ответил мне на это отец Евгений. — Ощущения нет, а уверенность есть. Мы там у себя тоже не баранки сушим. Аналитики уже давно пришли именно к этому выводу.
— И что они думают, твои аналитики?
— Пока трудно сказать. Может быть, это твои ворожеи воду мутят. Сами они связаны клятвой тебе не вредить, но чужими руками вполне могли и поднасрать.
— И зачем им это?
— Вот ты сегодня чем занимался? — внезапно спросил меня священник. Я даже опешил немного.
— Ну как, с тобой встречался, потом с Геворгом, после мы ругались с тобой и даже в аварию попали — ты, кстати, прости меня… — священник только рукой махнул: мол, забыли. — Потом я с вурдалачкой дрался и даже уделать ее умудрился. Ну, ты и сам все знаешь, а что?
— А то, что ты чем угодно занимался, только не готовился к дуэли. Понимаешь, к чему клоню?
— Они типа мне так мешают подготовиться?
— Они отвлекают твое внимание от чего-то более важного. Разумеется, если это они все подстроили.
— От чего же?
— А это мне уже неведомо, Григорий. Мы все время анализируем книги, Писание, литературу и всевозможные источники. Должно быть нечто такое, что даст тебе неоспоримое преимущество перед ворожеями. Какой-то артефакт, какое-то знание или же источник силы — то, до чего при нормальном процессе подготовки ты дошел бы своим умом. А так ты занят упокоением душ упырей, а теперь еще и погоней за неким высшим вурдалаком, который начал из этих упырей других вурдалаков делать. Именно поэтому занимайся-ка ты лучше подготовкой к дуэли. Все остальное мы берем на себя, обещаю.
— Ну хорошо, — задумчиво протянул я, — по рукам. До связи.
Священник ушел, погруженный в собственные мысли. Даже с Веркой не попрощался. Она, правды ради, тоже не горела желанием с ним общаться, а потому выехала из своей комнаты сразу после того, как за отцом Евгением закрылась дверь.
— Так, Гриня, а теперь по порядку и без брехни, — строго сказала она, — рассказываешь мне все от начала и до самого конца.
— Да я уже рассказал тебе все, — начал было оправдываться я, но тут сестра выдала мне ментальный апперкот, от которого я уже не смог бы оправиться. Разумеется, по ее мнению не смог бы.
— Я все слышала, Гриня. И про вурдалаков, и про упырей, и про охоту. Не делай из меня дуру, братик, врать ты как не умел, так и не научился.
— Прям все-все слышала? — уточнил я на всякий случай.
— В какое ты говно вляпался, Гриня? Это как-то связано с тем нашим похищением, ведь так?
— Так, Вер, все так, — выдохнул я, усаживаясь поудобнее в кресло.
— Ну, я слушаю, — прижала она меня своей коляской. — И на этот раз чтобы никакой брехни про озеро.