Ворожей Горин – Посмертный вестник
Шрифт:
И его возлюбленная дала ответ:
— Приведи ее ко мне. Приведи, и я подарю тебе свой последний поцелуй. Милый мой мальчик… — голос таял, а вместо него появлялся четкий план действий. — Сладкий мой мальчик… — Кирилл уже понимал, кто его цель. — Вкусный мой мальчик… — он видел и то, как выполнить задачу, и то, кто ему будет мешать. — Идиии…
Из маленькой квартирки выходил уже не наркоман Кирилл Бражников — то был сильный, мотивированный и обученный боец. Он четко понимал, кто его цель, и четко знал, какова будет награда. Впервые в жизни он был нужен. Впервые в жизни он был орудием. Его ли это мысли? Да какая уже разница? Главное, что впереди — вечность с Ней!
Неделя
Признаться, со всей этой ворожейско-вампирской кутерьмой я совершенно забросил учебу. Забыл я и о существовании обычной, так сказать, светской жизни. И в этой обычной земной жизни у меня, как оказалось, накопилось довольно много дел. Одна подготовка к переводным экзаменам чего стоила! Помимо экзаменов, нужно было еще и пациентов своих передать новым ординаторам, заплатить по счетам ЖКХ, отовариться в магазине и приготовить еды на неделю. На Верку в этом плане я положиться не мог, и дело тут даже не в ее малой мобильности — мне попросту не нравилось, как и что она готовит. Кухня — точно не ее конек. Она у меня своего рода гурман: маленькой ложечкой поедать мне мозг — это пожалуйста, причем мозг она употребляет исключительно в сыром виде. На все остальное ее кулинарных способностей не хватает.
Кроме того, никто не отменял и мою работу в стоматологии. Там у меня поднакопилась запись на оба выходных дня, что сулило мне как заработок, так и полную вовлеченность в процесс. Следовательно, я и в выходные мог рассчитывать на полноценный отдых от откровенной бесовщины, что творилась вокруг меня в последние месяцы.
Закономерным итогом этой суматошной недели, в ходе которой я почти не сталкивался с миром Ночи, стало мое полное безразличие ко всему потустороннему. Если не считать вербальных бесед с моим котом, я вел вполне себе обычный образ жизни и даже поймал себя на мысли, что не такой уж она была и плохой, эта моя прежняя жизнь. Во всяком случае, если до всей этой ворожейской саги я еще мог попенять на свое существование, которое казалось мне скучным и однообразным, то сейчас, когда мне открылось столько всяких вариантов погибнуть неестественным образом, назвать свой прежний уклад «дерьмовым» язык уже не поворачивался.
Человек очень быстро привыкает к хорошему. Мне вот вполне хватило недели простой человеческой жизни, чтобы перезагрузиться. Вурдалачка Алиса никак себя не проявляла, впрочем, как и ее собратья по клыкам. Полиция в лице капитана Вилкиной тоже притихла, с меня даже слежку сняли — по крайней мере, ни мне, ни Василию ее обнаружить не удалось. Похоже, мои предположения о том, что Вилкина все же приняла меня за психа и успокоилась, подтверждались, и этот факт не мог меня не радовать. Одной головной болью меньше. Может, и не придется искать с ней встречи, чтобы почистить ей память. Куда там, мне даже отец Евгений за все это время ни разу не позвонил. Как, впрочем, и я ему. Попросту не было поводов.
В воскресенье вечером, когда я уставший, но довольный заработком возвращался домой из своей стоматологии, меня даже посетила мысль о том, что все пережитое мною ранее могло мне лишь померещиться. Вампиры эти, ворожеи с их навязчивой идеей грохнуть меня, трупы упырей, разбросанные в парках столицы, посмертные вестники, бессмертный бомж — все это могло оказаться лишь плодом моего воображения, галлюцинацией, вызванной каким-нибудь моим психическим расстройством.
Признаться, окажись это именно так, я бы не сильно расстроился. Ну да, мне пришлось бы признать свою психическую недееспособность и пройти курс лечения в каком-нибудь доме скорби. Да, меня бы напичкали антидепрессантами, ну или чем там еще психиатры в таких случаях
Знаете, как говорят: «Дурак мыслями богатеет»… Так вот, это я тот самый дурак. Стоило мне заглянуть в экран своего смартфона и полистать записную книжку, как все вставало на свои места. Где-то там по-прежнему хранились входящие звонки и сообщения от вполне себе реального отца Евгения. Там же красовался и номер вурдалачки Алисы. Мне достаточно просто было зажмуриться для того, чтобы вывалиться из собственного тела и увидеть мир, сокрытый от простых смертных. Мир вечной Ночи. И никакие аутотренинги, психотерапевтические практики или препараты не могли избавить меня от него. Мир Ночи реален. И отныне я его часть. А если точнее, я стану его полноценной частью, если смогу доказать свою в нем профпригодность. И для этого мне нужно убить на дуэли Пелагею.
Ничто, как говорится, не вечно под луной. Рано или поздно все заканчивается. Закончилась и моя безмятежная неделя. Мир Ночи, словно опомнившись, решил, похоже, реабилитироваться за свою длительную апатию. Мой телефон ожил, и буквально за минуту на меня обрушился целый ворох информации. Звонил отец Евгений, застав меня в трамвае по пути к метро. Священник сообщил мне, что вурдалачка Алиса наконец засекла слабый Зов нелегального вурдалака.
— Ну, это же здорово? — на всякий случай уточнил я, уловив в голосе служителя Совета нотки напряжения. — Мы, собственно, этого и ждали. Нет? Голодный упырь активизировался, и мы теперь сможем его поймать, закрыв тем самым наш контракт с Курией.
— Это не вся информация… — прохрипел голос священника в трубке. — Алиса сообщила примерную локацию Зова.
— Так, и где это?
— Юго-запад.
— Ну, я там живу. И что из этого?
— Когда ты будешь на Теплом Стане? — вопросом на вопрос ответил священник.
— Через час или около того, — ответил я, взглянув на время. Меня все больше напрягал этот звонок. — Может, пояснишь, что не так? Я же чувствую по голосу…
У меня уже не оставалось сомнений: прорвавшийся в наш подлунный мир вурдалачий Зов — не самое страшное, с чем мне придется сегодня столкнуться.
— Вечерняя смена обнаружила трупы наших бойцов.
Новость меня буквально обездвижила. Я сразу понял, что речь идет о бойцах Совета, посменно дежуривших возле моего дома.
— Вера? — дрогнул мой голос. Я наконец понял, что именно напрягает моего наставника.
— Мы не можем с ней связаться. Квартира пустая. Следов борьбы нет.
Время для меня замерло. Медленно подползающий к остановке трамвай сейчас казался мне капсулой времени, замершей в одной точке. Очевидно, он встал в пробку из таких же рогатых капсул времени, что набиваются перед конечной станцией красной ветки метро в вечерний час пик.
Что именно мне говорил отец Евгений дальше, я уже не помню. Как не помню, впрочем, и того, как пытались утихомирить меня вагоновожатый и несколько крепких пассажиров трамвая-ловушки. Разумеется, после такой вести меня захлестнула жажда действия. Бежать! Вот что могло ускорить мое возвращение домой. Бежать перед трамваем к метро… Бежать по длинным, почти бесконечным подземным переходам… Бежать на пересадку, бежать с пересадки, бежать, бежать, бежать! Туда, где пропала моя сестра после активировавшегося вурдалачьего Зова. Туда, где погибли оперативники Совета. Опытные бойцы не могли просто так погибнуть. Кто же их убил? Тот самый инициированный и голодный до человеческой крови вурдалак? Неужели в его руках теперь и Вера? Нет, быть такого не может! Бежать, бежать, бежать!