Ворожей Горин – Посмертный вестник
Шрифт:
Но все эти досадные мелочи меркли в сравнении с тем ударом, который ждал Кирилла Бражникова в конце недели. Он уже сутки ожидал очередного зова, но Голос почему-то запаздывал. Неужели Она оставит его? Неужели и Голос его покинет? Смириться с этими мыслями Кирилл не мог. Деньги, оставленные невидимым обладателем голоса в последний раз, стремительно исчезали. Питаться в столице пищей из ресторанов, конечно, удобно, но все же очень накладно.
Еще Кирилл боялся возвращения к «хмурому». На героине он сидел уже больше полутора лет, и в последние месяцы каждая новая доза приносила ему не райское наслаждение, а лишь снятие симптомов ломки. Бывших наркоманов не бывает, Кирилл не смог побороть психологическую зависимость полностью, и именно поэтому ему было так легко и радостно обзавестись новой. Общение
История зависимости Кирилла от наркоты ничем не отличалась от сотен и тысяч таких же историй. Как всегда, все начиналось с интереса и полной уверенности в своих силах. «Я хозяин своей жизни и своих привычек. Я всегда могу отказаться. Всегда могу сказать себе нет», — так думают все начинающие наркоманы и смело шагают в этот омут в надежде укрыться от житейских проблем и неурядиц. И действительно, первые месяцы употребления дарят им новый, незабываемый и ни с чем не сравнимый опыт самопознания. Но физиологию никто не отменял. С каждым разом организм требует больших доз и делает это все чаще. В какой-то момент добывать наркотик стало для Кирилла большой проблемой. Что уж говорить, «хмурый» никого еще не доводил до добра. Ввязавшись в отношения с ним, ты уже перестаешь быть человеком, частью общества. За первые полгода пристрастия к герычу Кирилл довольно быстро спустил все свои сбережения, а после начал тратить на него и всю свою зарплату. Его не остановила даже смерть приятеля и его девушки от того же «хмурого». Они разбились на трассе под Калугой, столкнувшись лоб в лоб с груженым щебнем Камазом. За рулем легковушки был приятель Кирилла, и да, он был под кайфом.
Новый же наркотик, на который Голос подсадил Кирилла, не только помогал ему снимать героиновую ломку, практически заменив героин собой. Нет, он давал Кириллу несравнимо больше, нежели мог дать любой из известных человечеству наркотиков. «Вампирский поцелуй» (так называл происходящее Кирилл), судя по всему, сам по себе содержал какие-то психоактивные вещества. Они проникали в кровь в момент укуса, и жертва уже не могла ни сопротивляться, ни чувствовать боль. Более того, жертва сама хотела продолжения этой эйфории. Во всяком случае, Кирилл хотел. Единственное, что удерживало его от подобной просьбы, это странное и не поддающееся никакой логике чувство привязанности к Ней — последней из длинной череды вампиров, которым скармливал Кирилла Голос. Бражников не знал ни ее имени, ни ее прежнюю личность. Не знал он и того, как именно Она стала такой. Единственное, что он знал наверняка — Она его хотела не меньше, чем он Ее.
На этой неделе они виделись ежедневно. Но вот настала суббота, а Голос не появился. Кирилл промучился сутки в неведении и нарастающей ломке. Нагрянуло воскресенье, но и тогда Кирилл остался невостребованным. Он даже не знал наверняка, чего боится больше — того, что больше не ощутит «поцелуй», или же того, что не увидит Ее. Эти две зависимости в равной степени подчинили себе Бражникова. «Поцелуй» дарил ему чувство эйфории, с которым ничто не могло в этом мире сравниться. Мир после «Вампирского поцелуя» преображался, приобретал краски и дарил бесконечное ощущение тепла и блаженства. Кирилл впервые в своей жизни был счастлив. И счастье это ему дарила именно Она. Он уже не хотел жить без Нее, без ее ласк, без ее губ… Если бы он мог, то растворился бы в этом состоянии без остатка, не раздумывая. Единственное, что его останавливало — Ее зависимость от него. Каждая новая их встреча давалась Ей все с большим трудом, Она еле сдерживалась, чтобы не осушить его полностью. О, как же Она была голодна, как же жаждала его, Кирилла, крови. По большому счету, Ее порывы останавливал лишь Голос. Она тоже его слышала, и тоже, как и Кирилл, подчинялась ему.
Первую половину воскресного дня Кирилл провел в мучительной ломке, а во вторую принял для себя окончательное решение — если Голос призовет его вновь, он попросит у Нее избавления. Он отдаст Ей свою жизнь и будет счастлив накормить ее в последний
Ближе к вечеру он уже был готов бежать на улицу и искать Ее в каждом подвале их района. Он не знал, где пройдет их очередная встреча и будет ли она вообще. Все предыдущие разы они встречались либо на заброшенных стройках, либо в пустующих подвалах их спального района. Кроме того, из-за сильнейшей эйфории, неизменного спутника каждой такой встречи, Кирилл не всегда помнил точный адрес рандеву. Домой он возвращался окрыленный, под сильнейшим «кайфом», который не мешал ему выглядеть и двигаться вполне себе естественно. Этот кайф был чем-то средним между всеобъемлющим и всепоглощающим чувством любви и легким опьянением, от которого лишь слегка кружится голова в завершающей стадии «прихода».
Лишь однажды это был конкретный адрес с номером дома, этажом и квартирой. Туда, собственно, Кирилл и направился, когда уже не было сил терпеть эту пытку неизвестностью. Кто знает, может, теперь та пустующая однушка возле парка — ее личное убежище?
В ту самую квартиру Кирилл попал без проблем — она даже заперта не была. Первым же делом он получил мощнейший эмоциональный заряд ностальгии. Именно тут два дня назад его накрыл самый мощный и в то же время самый долгий приход за всю его наркоманскую карьеру. Вампирша тогда уже не могла остановиться и пила Кирилла до тех пор, пока не вмешался Голос.
— Он нам еще нужен…
Это все, что помнил из того вечера Кирилл. Ну почему, почему Голос остановил Ее? Зачем прервал столь сладкую смерть? Зачем лишил его избавления, а его любимую — наслаждения?
— Ну ничего, — мстительно процедил Кирилл, осматривая пустую квартиру, — сегодня я завершу начатое. Сегодня я подарю Ей себя. Я найду Ее.
Практически в ту же секунду мощная невидимая волна отбросила Кирилла в дальний угол квартиры и резко приподняла его до самого потолка. Затем неведомая сила протащила безвольное тело Кирилла к центру несущей стены. Его ноги были скованы, руки распяты. Еще секунда — и он оказался в том же самом положении, только кверху ногами. Кровь резко прилила к его голове. Невидимая волна с чудовищной силой давила на грудь — не продохнуть. Кирилл, словно выброшенная на лед рыба, хватал немыми губами воздух, но не мог сделать ни вдоха.
— Сегодня ты послужишь не только мне, выродок… — проскрежетал в голове Кирилла уже знакомый Голос. — Сегодня ты послужишь Ей.
В то же мгновение невидимая волна исчезла, и Кирилл рухнул на пол, крепко приложившись головой о какой-то табурет. Ему было очень и очень себя жаль. За что? Голос всегда жалел его, он всегда казался ему другом. А сегодня это чудовище (да-да, сейчас Кирилл уже понимал это) показало свое истинное лицо. Во всяком случае, сделало это фигурально. Очередное предательство в жизни Кирилла обернулось для него довольно сильной травмой. Голова болела и кружилась, из рассеченной брови текла кровь. Кириллу хотелось одного — чтобы все его страдания поскорее завершились. Но тут на задворках его сознания всплыли последние слова предательского Голоса: «Сегодня ты послужишь Ей». Что это могло означать? Неужели то самое?
Не успела эта мысль в голове Кирилла обрести осознанность, как он услышал Ее Зов:
— Милый, — шептал где-то на задворках сознания голос его любимой, — милый…
— Да! — истошно закричал парень, стараясь подняться с пола. — Да, я тут!
— Приведи ее ко мне… — шептала вурдалачка. Ей даже не нужно было подчинять себе волю Кирилла — за ее благосклонность, за ее поцелуй он и без внушения сделает все, что она скажет.
— Кого? Кого к тебе привести?
— Ее… — прошипел Ее сладкий голос в голове, и тут же в его сознание влилась вся необходимая информация. Кирилл вдруг четко понял, куда ему нужно идти, что делать и кого привести к своей любимой.
— А что будет со мной?
— Приведи ее… — настаивал голос. — Немедленно…
— Что будет со мной?! — уже чуть ли не плача пропищал Кирилл, ощущая, как подавляется его воля. Он не хотел действовать, как безвольная кукла. Он хотел знать, что с ним будет после того, как он послужит Ей.