Восход Луны

Гепард Лайри

– Иными словами, - Нортлайта, судя по всему, не беспокоили вопросы субординации, правила этикета и хорошего тона, равно как и прочие ограничения и рамки, придуманные зазнавшимися аристократами.
– Это был отличный план в долгосрочной перспективе. Надежный, как кольтцарские часы. При всем уважении и любви к тебе, Владычица Солнца, как к великому политику и комбинатору, посмею заметить, что ему недоставало одного важного элемента - катализатора. И я принял волевое решение взять эту ответственную и важную роль на себя.

– Неужто появление Дискорда в парке не является чистой случайностью? – Хардхорн вскинул бровь, сделав вид, будто не понимает, к

чему клонит великий комбинатор в морде лица рогатого мышекрыла.

– А кто же еще, по-вашему, сотворил дивной красоты сон и показал его пегасочке, воистину ювелирной манипуляцией внушив тем самым желание отправиться в Кантерлотский парк, дабы узреть собственными очами все увиденные столичные чудеса?
– Бэтконь азартно подмигнул.

– Ах ты ж, старый сводник!
– Хардхорн взъерошил платиновую гриву на столь наглой самоуверенной ушастой морде. Счастливый смех Селестии переливчатым звоном согревал ему сердце.

Нортлайт без церемоний сгреб в охапку принцессу и паладина, и крепко, с чувством - по-другому и не умел - обнял. Так и застыла эта композиция из трех лошадей посреди парка на глазах у изумленных зрителей, коих стало внезапно больше.

– Отныне я отменяю страданья старины глубокой!
– Торжественно, во всю мощь связок, провозгласил бэтконь.
– И приказываю жить долго и счастливо, в любви и согласии. Хватит с нас ссылок, заключений, интриг и древних заклятий-проклятий.

Далеко не все присутствовавшие бурно аплодировали заявлению. Мимо молодоженов, полностью их игнорируя, прошли две белые кобылки. Навьюченные внушительных размеров свитками, они шагали бок о бок, негромко общаясь меж собой. Кое-где на их телах заметны были темные трещинки, а по гривам тянулись зеленые нити мха.

– Диско-о-рд… - Страдальчески простонала Селестия, явственно подавляя желание треснуть себя копытом по лбу.

– Похоже, новое заклятие Дискорда вдохнуло жизнь не только в нас.
– Изрек Хардхорн.

Счастливо хохоча, по дорожке галопом пронеслась троица розово-мраморных жеребят.

– А когда с Дискордом было легко?
– хмыкнул Нортлайт, и рявкнул в сторону стражников.
– Ну, чего стоите, поньглодиты? Вы гвардия или где? Ловите их!

– Нет, не нужно. Просто поговорите, они разумны и вполне живые, судя по аурам. Что ж, значит, у нас опять пополнение. Как говорится, не можешь предотвратить кавардак - возглавь… - вздохнула Селестия.
– Впрочем... Если те две пони - именно те, о ком я думаю, придворных счетоводов ожидает медленное и неотвратимое, хм… процветание. Возможно, они перекроют нам еще несколько утечек из госбюджета.
– принцесса призадумалась, затем просияла..
– Так что, пожалуй, оно и к лучшему.

***

– Ну давай, спрашивай скорее. Вижу же, сейчас прямо-таки вспыхнешь от нетерпения, - добродушно пробурчал Нортлайт, ухмыльнувшись во всю красоту своих совсем не понячьих зубов.

– Дискорд уничтожил пластину?

– Перенастроил и уничтожил, - подтвердил фесликорн.
– Ее более не существует.

– Значит, - медленно продолжил Хардхорн, - души всех, кто был заточен в том святилище, теперь свободны?

– Полагаю, да, - бэтконь кивнул.
– Мои сестры проводят их в новые жизни. Беспокоиться не о чем.

Хардхорн умиротворенно вздохнул. Действительно, теперь все должно было быть хорошо.

***

[ Стеллар Нокс \ Астральные уровни ]

...Звездоокая кобылица черным лебедем скользила сквозь бескрайнее море клубящегося густого марева. Сей уровень астрального мира, по плану которого

путешествовала вороная фесликорна, обладал сверхъестественной пластичностью: на его облик влияли эмоции, чувства и воспоминания попадавших сюда умерших существ. И все же сей тонкий мир имел и свои характерные особенности: туман, очаровывающий и пугающий одновременно, и иссиня-угольную высь всепростирающегося космоса, украшенную россыпью звездной пыли, будто драгоценными самоцветами - душами, что смогли преодолеть пелену мрака и неопределенности и перейти на более высокий астральный план. И теперь они, безмолвно наблюдающие с высоты бесконечности, ждали новой реинкарнации.

Но здесь, в туманном мире, оставались те, кто еще нес на себе сильную и глубокую печать своей недавней жизни. В том числе и те, чьи души смерть настигла неожиданно и забрала немилосердно, с особой жестокостью. Кто не сумел смириться и все еще цеплялся за мирское. Потерянные, заплутавшие, испуганные, а порой и обозленные... и чем дольше они находились здесь, в этом измерении, тем большая опасность им грозила.

Хранительница Душ знала, что где-то здесь, в пелене тумана затерялась неупокоенная сущность. Ее тревожные короткие вибрации в холодной вечности, похожие на отрывистый сигнал о помощи, Стеллар Нокс улавливала невероятно отчетливо и ясно.

И не угаснет пусть твой свет,

Туман не скроет жизни след,

Затерянной меж прошлых бед,

Среди несбывшихся надежд.

Ярко, искорка, гори.

Я приду к тебе. Веди.

Туман волнующе заколыхался, внемля тихому пению путеводного заклятия волшебницы. Его клубы изгибались, принимая удивительные и загадочные очертания, поначалу неявные и размытые, но чуть погодя сквозь них начали проступать силуэты знакомых вещей из грубого материального мира. Сквозь пелену смога робко забрезжило смазанное, будто призрачное, маленькое пятно света. Звезды в вышине настороженно замерцали, будто умоляя Стеллар Нокс поспешить.

Вибрации души все отчетливее, все ярче и напряженнее. Нечто темное скрывалось здесь, таилось в густом тумане. Фесликорна ускорила шаг, перейдя на рысь. Она торопилась, чувствуя, как мрак набирает силу, готовясь поглотить того, кого так отчаянно искала.

Тени, зловещие в своей размытой неясности, роились все быстрее. Рожденные страхами, болью и гневом, именно здесь эти сущности обретают настоящую силу. Вечно голодные, подпитываемые негативом своего владельца. И если душа, чьи переживания породили их, недостаточно сильна - они сжирают ее всю, без остатка.

Хранительнице они были не страшны. Но если монстры сумеют добраться до того, кого она ищет, прежде нее... еще одна искра угаснет навеки.

...огонек фонаря, стоявшего на краю массивного дубового стола, конвульсивно дрожал и бился за толстым стеклом, тонул в загустевшей чернильной тьме, будучи не в силах прогнать ее. Стол был завален стопками свитков и фолиантов с трудно читаемыми и уж точно невыговариваемыми названиями удивительных дисциплин, заставлен предметами неведомого назначения и причудливыми устройствами из сложных систем линз, шестеренок и рычажков. Но ни один из этих предметов и трудов, чудес научно-технической и изобретательской мысли, не в состоянии помочь здесь, в мире, находящемся вне пространства и времени. Географические и звездные карты не могли подсказать точное местоположение. Компас и астролябия не в силах были указать верный путь, да и определить хоть какое-то его направление. Песчинки в песочных часах больше не пересыпались из сосуда в сосуд и навеки застыли, сделав их бесполезными.