Восхождение
Шрифт:
Когда строительные маршруты в 1966 году привели бригадира Копелева в Тушино, на возведение новых кварталов из типовых крупнопанельных домов, он первым делом поспешил на то место, где стояли когда-то покосившиеся строения военной поры. И не нашел своего домика. Место, где жили Копелевы, еще можно было узнать, но все старые дома тут снесли.
В шестьдесят шестом Тушино еще входило в большой район Красной Пресни. Пятое монтажное управление ДСК-1 со всеми своими пятью потоками перебралось в этот квадрат Москвы. Для строителей это всегда удача, когда какому-либо
Как бы Копелев ни бывал занят, все же раз в два-три дня он выбирал время и вышагивал километра три от своих корпусов к знакомому берегу водохранилища, к памятным для себя местам.
Чем человек становится старше, тем дороже ему воспоминания детства. На прошлое приятно оглянуться со ступенек с чувством успеха, с рубежей пережитого, оглянуться с чувством удовлетворения тем, что уже сделано. А такое чувство прочно поселилось в душе Владимира с тех пор, как начала уверенно складываться его рабочая судьба.
Начало ее в пятидесятом году. Тогда Владимиру исполнилось пятнадцать лет, и юноша из обычной школы по собственному желанию перешел в школу рабочей молодежи. Решил стать рабочим.
Всякое решение, даже у подростка, обычно приходит как следствие не одного желания, а многих, не одного какого-либо жизненного обстоятельства, а порою сложной их совокупности.
Семье Копелевых в войну и после войны жилось трудно.
«Старший брат пошел работать для того, чтобы сестренка могла учиться» — так сам Владимир Ефимович объяснял существо того главного мотива, которым он руководствовался, решив в пятнадцать лет стать рабочим.
Наверно, так это и было тогда, в пятидесятом. Стремление к юношескому самопожертвованию, мне думается, было вполне осознанным для Владимира, но вряд ли единственным мотивом. Существовали и другие устремления подростка.
Теперь, зная характер своего друга и представляя себе его юность, я могу предположить, что такими устремлениями были и ранняя тяга к физическому труду, и желание стать самостоятельным, самому зарабатывать и таким образом самоутвердиться и возвыситься в своей роли единственного мужчины в семье.
И наконец, еще и просто юношеский жадный интерес ко всякой новизне — поиски романтики в любой жизненной перемене.
В пятнадцать лет Володя поступил учеником токаря на завод. Учился прилежно, старательно. Вскоре почувствовал, что у него хорошие руки, иной раз говорят еще — «умные руки», вкладывая в это слово представление о ловкости, сноровистости, рабочей хватке человека, который и хочет, и умеет многие полезные вещи делать своими руками.
Володя видел, что работа у станка у него идет хорошо, что скоро из него получится неплохой токарь. Но вот прошел год. И неожиданно для администрации Володя увольняется. Он поступает учеником в трест Трансэнергомонтаж. Снова учеником. Но на этот раз учеником монтажника-верхолаза.
Не так ли в свое время искал свое место в жизни и молодой Геннадий
Почему надо было оставить специальность, в которой паренек уже немного преуспел, во всяком случае, затратил на ее освоение целый год, и начинать «с нуля» в другой профессии? Неизвестно, что бы сказал на этот счет подросток Володя Копелев. Но Владимир Ефимович ответил мне на этот вопрос так:
— Воздуха было мало в цехе!
Вот любопытный ответ! Значит, работа казалась неплохой, а все же не хватало «воздуха», не в прямом, конечно, а в переносном смысле, — воздуха романтики, простора, тянуло к чему-то иному, более увлекательному, — одним словом, тянуло в Дорогу с большой буквы.
Счастлив тот, кто сразу находит свое жизненное призвание. Но много ли таких? Юности свойствен широкий поиск на материке интересных дел и свершений. Да и так ли легко определиться в шестнадцать лет, так сказать, «с первого попадания», и уже твердо знать, что «твое», а что «не твое», в какой профессии ты полнее всего развернешь свои силы?
Монтаж высоковольтных линий! Вот где действительно воздуха было много! И высоты! И заманчивого риска!
Трест находился в Москве, но монтаж он вел по всей Сибири, Украине, на европейском севере страны. Монтажники работали и в Подмосковье, и под Ленинградом.
Владимир почти все время проводил в командировках — это ему нравилось. Было, как говорится, что посмотреть и где себя показать.
И все же именно в эти годы Владимир сделал еще две попытки найти себе иное жизненное призвание. И меня это не удивляет. Более того — без этих порывов и поисков молодой души, без этой страсти к максимальному самовыражению мне была бы сейчас не так ясна теперешняя динамичная натура Владимира Ефимовича.
Первая такая попытка выросла из внезапно появившегося у Владимира желания стать военным моряком. А случилось это так. Однажды Владимир отправился с бригадой монтажников под Ленинград, северо-западнее города, в район Финского залива. Здесь бригада сооружала высоковольтную линию передач, и монтажники частенько бывали в городах Приморск, Репино, Сестрорецк.
Линия ЛЭП-500 тянулась вдоль самого берега. С высоты стальных крестообразных опор Владимиру открывалась безбрежная зеленоватая даль, залив мало чем отличался от моря.
Когда-то Владимир Маяковский верно заметил, что океан — это дело чистого воображения. На море тоже ведь не видно берегов. Если тридцатиметровая опора ЛЭП была бы в три раза выше, то Владимир все равно не смог бы различить в подернутом сизым туманом или затянутом мерцающей дымкой марева горизонте берега Финского залива.
Но зато ему открывался широченный обзор водных маршрутов, которые прочерчивали в заливе самые разные корабли. Они плотно заселяли акваторию портов, больших и малых, разбросанных вдоль извилистой линии лесистого берега. И все основные маршруты шли к главному порту всемирно известной гавани города Ленина.