Восстать из Холодных Углей
Шрифт:
Дикие пахты наблюдали за нами из окон и теней, за мной следили очень много глаз. Я знала, что они были там, даже когда не могла их видеть — по страху, который они излучали. Страху передо мной. В своем стремлении спасти Сильву и остальных, я устроила бойню. Многих из тех, кого я убила, я видела в виде призраков, и я уже научилась отличать живых от мертвых. Сссеракис наслаждался страхом; такую радость ужас не испытывал с тех пор, как его вырвали из его королевства в Севоари. Дикие не нападали; я думаю, они были слишком напуганы, чтобы думать об этом, но их присутствие нервировало. Пока мы шли, я проглотила Источники и снова почувствовала прилив силы. Дугошторм внутри меня подзарядился от энергии Источника дугомантии, и
Аэролис следовал за нами по небу, держась на почтительном расстоянии. Дикари поднимали головы и кланялись Джинну, когда он пролетал мимо. Глупая вера в ложного бога. На самом деле, мы все были виноваты в этом. Я тоже когда-то считала Ранд и Джиннов богами, всемогущими и всезнающими. По крайней мере, до тех пор, пока я не встретила нескольких из них. Они жалкие создания, обладающие незаслуженной властью и тешащие себя иллюзиями. Благодаря знаниям и богатству они повелевают теми из нас, кого считают низшими существами. Они обманывают нас, заставляя верить, что мы должны быть благодарны им за то, что они сделали мир таким, какой он есть. Все это ложь. Правда в том, что Оваэрис был здесь до появления Ранд и Джиннов, и, если я когда-нибудь добьюсь своего, он будет здесь еще долго после того, как они все уйдут.
К тому времени, как мы добрались до первой из четырех цепей, привязывающих летающую гору к земле, у нас появилась внушительная свита. Дикие пахты, по большей части, были достаточно любопытны, чтобы преодолеть свой страх передо мной и благоговение перед Аэролисом. Иштар нас не сопровождала. Слишком раненная, чтобы ходить, и слишком гордая, чтобы ее несли на руках, она осталась в нашем маленьком домике, который мы называли домом. Со мной были все мои друзья; они не хотели пропустить то, что я собиралась сделать. Это было интересно во многих отношениях; Хорралейн нес молот, и именно гигант махал им, но этот поступок всегда приписывали мне. Настоящие лидеры берут на себя ответственность не только за свои приказы и их последствия, но и за неупорядоченные действия. Я несу ответственность за многие злодеяния, совершенные от моего имени, несмотря на то что я никогда не отдавала таких приказов. Я достаточно стара и мудра — по крайней мере, в наши дни, — и понимаю, что мне бы следовало внимательнее присматривать за теми, кто находился под моим командованием.
Край До'шана оказался опасным и осыпающимся. Куски горы, большие и маленькие, давным-давно откололись и плавали рядом, захваченные той же магией, которая удерживала гору в воздухе. Несмотря на эрозию, здесь не было крупных островов-спутников, в отличие от Ро'шана, у которого их было три, вращающихся на разной высоте и скорости. Я подошла к краю с осторожностью и желанием ее не показывать. У меня всегда хорошо получалось демонстрировать браваду перед аудиторией. Ближе к цепи мне пришлось смахнуть несколько камней и немного грязи. Первое из звеньев вырывалось из горного склона совсем недалеко от поверхности, не более чем в двух моих незначительных ростах. Тем не менее, Хорралейн не мог ударить по нему с того места, где мы стояли, и было трудно спустить его вниз.
— Как нам спустить его вниз? — спросил Хардт, осторожно подходя вплотную к краю, но перенося вес тела на заднюю ногу. — Один из твоих порталов?
Нет! Это существо наблюдает, Эскара. В этом месте что-то есть. В этом городе. Здесь оно ближе, его внимание сосредоточено. Оно чувствует меня через тебя, и ему любопытно.
Я покачала головой:
— Портал — плохая идея. Кто-то наблюдает с другой стороны портала.
Аэролис приблизился, но все еще был далеко от Хорралейна и молота. Я почувствовала, как ветер Джиннов колышет мой плащ, а другие плотнее запахнули свою одежду. У меня внутри снова был источник пиромантии, который согревал меня, несмотря на холодный воздух.
—
— Почему? Что ты знаешь о нем?
— Что он разорвет тебя на части, если проявит интерес. — Вихрь усилился. — Я бы посоветовал не привлекать его внимания.
Джинн не сказал правду, но меня это не удивило, и тебя не должно удивлять. Я заметила, что могущественные редко говорят правду, а вместо этого раскрывают ее только частично, чтобы успокоить любого, у кого возникнут вопросы. И достаточно, чтобы скрывать истинные планы за тенями ложной правды. Секреты — товар. Они стоят очень дорого, пока их не раскроют, а потом они не стоят ничего. Я раскрыла многие секреты Джиннов прежде, чем покинула До'шан. Я узнала правду о них и о Ранд. И я поняла, почему, несмотря на все свое могущество, Джинны никогда не пользуются порталами.
— Ты можешь помочь нам добраться до цепи? — спросила я Аэролиса.
— Нет. — Голос Джинна звучал угрюмо. — Моя сила заперта здесь, так же как сила Мезулы заперта на Ро'шане. Каждый из нас — пленник в клетках, созданных другими.
— Должно же быть что-то, что ты можешь сделать. Ты Джинн, повелитель земли, металла и камня. Твой народ ветер, ты огонь, ты молния. Так что перестань дуться за стенами своей клетки и помоги мне их разрушить.
После нескольких дуновений в лицо Джинн яростно отвернулся от меня, ветер больше не трепал мой плащ. Одно из близлежащих зданий, приземистое сооружение из серого камня, остро нуждавшееся в ремонте, рассыпалось на тысячи осколков, как будто не было сделано из камня. Осколки медленно поплыли к нам по воздуху под воркующее мурлыканье находившихся поблизости Диких, а затем начали складываться в лестницу. Лестница рухнула на землю с глухим стуком, который я почувствовала своими ногами, а затем заскользила вперед, пока не упала с края горы. Я услышала лязг, когда последняя ступенька ударилась о первое звено цепи. Кружащаяся фигура Джинна повернулась ко мне:
— Остальное твое, женщина.
Ступеньки были не широкими и не глубокими, а из-за ветра, который завывал вокруг нас на такой высоте, это была ненадежная опора. Я пошла первой, выбрав неэлегантный способ: я съезжала с каждой ступеньки на заднице. Чувство собственного достоинства — это прекрасно, но угроза падения со смертельным исходом сотворит чудеса, избавляя тебя от подобного тщеславия. Я выбрала самый безопасный вариант спуска, и Хорралейн последовал моему примеру, крепко держа Разрушитель в руках.
Как только мои ноги коснулись цепи, я опустилась на колени и прижала руку к холодному металлу. Я не смогла бы отличить этот металл от любого другого, но ведь я не настроена на ингомантию. Однако у меня были чувства, которых не было у других, и все же я не испытывала страха перед цепью. Мне казалось, что это не что иное, как холодное, безжизненное железо. Я встала и отступила на шаг, чтобы пропустить Хорралейна, и он хмыкнул, на его лице отразилась сосредоточенность, которую я вполне могла понять. Мы оба поднимались на великую цепь Ро'шана, и никто из нас не хотел, чтобы ему напоминали о таком мучительном испытании.
Я указал на следующее звено в цепи:
— Вот это. Ударь по нему.
Хорралейн взвесил молот в руках, выражение ужаса исказило его зверское лицо. «Тебе не обязательно быть здесь, внизу», — сказал он своим медлительным голосом.
Я фыркнула и собралась, готовясь к порыву ветра, который грозил сорвать меня с шаткой опоры.
— Просто ударь, Хорралейн.
Здоровяк-терреланец что-то проворчал, взмахнул Разрушителем над головой и обрушил его на следующее звено цепи. Он замахнулся молотом не как оружием на врага, а, скорее, как киркой на камень. Мы, все мы, стали такими, какие мы есть, благодаря Яме. Это остается в нас и будет продолжаться еще долго после того, как остальная Иша забудет о ее существовании.