Восстать из Холодных Углей
Шрифт:
На другой стороне поросшей травой равнины, на которой мы собрались, поднялись флаги. Император хотел поговорить. У меня не было настроения разговаривать, но я хотела увидеть того, кто нес ответственность за падение Оррана. Увидеть человека, который подписал приказ отправить меня в Яму. Увидеть гребаного ублюдка, который послал Прену Нералис меня убить. Я хотела увидеть его глаза в то мгновение, когда я скажу ему, что он умрет за все те злодеяния, которые совершил.
Итак, я подняла свой собственный флаг — полоску белой ткани, прикрепленную к палке, — и пошла вперед. Имико присоединилась ко мне, но Хардт остался с монстрами. Может быть потому, что он по-прежнему
Я никогда раньше не участвовала ни в каких переговорах. На войне я сражалась на стороне Оррана, но была не более чем оружием, которому указывали цель и приказывали убивать. Для тех, кто был во главе, все было по-другому; существовали правила для таких вещей, но я их не знала.
— Их так много, — сказала Имико тихим от благоговейного страха голосом. — Мне это не нравится.
— Тогда уходи. — Слова прозвучали резче, чем я хотела, и я не замедлила шага. Тем не менее, Имико легко поспевала за мной, ее длинные ноги легко поддерживали мой темп.
Трое мужчин на птицах трей остановились перед нами, один из них все еще держал в руках белый флаг. Они не спешились. Я передала свой флаг Имико и встретила их со своей обычной бравадой.
— Я фельдмаршал Эрес, — представился мужчина в безупречной черной форме, которая почти соответствовала цвету его кожи. Его взгляд был острым из-под густых бровей, которые угрожающе нависали над лицом, а волосы казались блестящими от масла. Птица трей под ним заерзала, но он сохранил самообладание. Я подумала, насколько легко было бы заставить зверя сбежать, пока он все еще был на ней. В ответ Сссеракис сделал мой теневой плащ немного темнее, так что мое лицо было освещено только блеском моих глаз.
— Меня зовут Эскара Хелсене. — Моя собственная одежда была далеко не в таком хорошем состоянии, как у фельдмаршала. В конце концов, я носила ее почти десять дней, но на мне был добротный красно-коричневый наряд, который стал еще темнее в тени, которую Сссеракис соткал вокруг меня. — Где император?
Фельдмаршал еще больше нахмурился. «Его здесь нет. — Низкий голос, похожий на голос Хардта, но без теплоты. — Император вернулся в Джанторроу». Он произнес эти слова, как будто обращался к простаку, и я почувствовала, как во мне поднимается гнев.
Они смеются над нами!
— У него даже не хватает смелости встретиться со мной лицом к лицу?
Я почувствовала руку Имико на своем плече и стряхнула ее.
Фельдмаршал наблюдал за мной из-под своих кустистых бровей. Он даже не был вооружен.
— Император поручил мне передать его условия.
— Условия?
— Да. Условия твоей капитуляции. Ты сдаешься, связанная и лишенная своих Источников, а все остальные будут помилованы и вольны жить своей жизнью. Императору нужен только Хранитель Источников Оррана. Сегодня больше никто не должен умереть. — Он взглянул на армию монстров, которая ждала позади меня, и, хотя он сохранял невозмутимое выражение лица, я почувствовала его страх. — Твой ответ?
Отдели его голову от туловища и отошли ее обратно этому трусливому королю. Это кажется справедливым ответом.
Я усмехнулась словам Сссеракиса. Третьим человеком в группе фельдмаршала был Хранитель Источников, на котором была светящаяся синим эмблема гильдии. Без сомнения, он должен был защитить фельдмаршала, если я попытаюсь прервать переговоры,
— Твоя армия погибнет здесь, фельдмаршал. — Я произнесла эти слова с такой беззастенчивой уверенностью, как будто ничто не могло меня тронуть. — И потом я отправлю своих монстров в Джанторроу, сравняю с землей каждое здание и сожгу каждый дом, пока император не выползет из своего укрытия, чтобы встретиться со мной лицом к лицу!
Ничто не сможет встать у нас на пути.
Фельдмаршал Эрес крепче сжал поводья птицы трей и взглянул на своего Хранителя. Мужчина медленно покачал головой, на его лице появилось печальное выражение. «Так не воюют», — сказал фельдмаршал, кивая мимо меня в сторону, где ждали мои монстры.
Я снова ухмыльнулась.
— Я чувствую твой страх. Беги! И, может быть, я пощажу тебя и твоих людей.
Фельдмаршал со вздохом развернул свою птицу и пришпорил ее. За ним последовали Хранитель и знаменосец. Лурса смотрела на нас сверху вниз, несмотря на яркий солнечный свет, и я не могла отделаться от ощущения, что луна в чем-то меня обвиняет.
Имико снова потянула меня за руку, и на этот раз я повернулась к ней лицом. Она отшатнулась, увидев выражение моего лица:
— Что ты делаешь, Эска?
— Веду войну.
— Против кого? Я понимаю, ты хочешь отомстить императору, но его здесь нет. — Она умоляла.
— Тогда я сокрушу этого упрямого дурака, которого он послал против меня, и любого другого, кого он поставит на моем пути. Я сровняю Джанторроу с землей, чтобы его найти!
Имико покачала головой:
— Ты ведешь войну против целого королевства только ради того, чтобы добраться до одного человека. Иштар была права, Эска. Это безумие.
Она дура. Если на твоем пути встает армия, ты ее уничтожаешь.
— Эти люди просто пытаются защитить свое королевство и свои семьи. Они нам не враги. — Имико покачала головой, и слезы потекли ручьем.
— Они терреланцы! — огрызнулась я.
— Как и я. — Она шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной ладони. — И Хардт. И ты, Эска. Ты хочешь свергнуть императора, убить его. Отлично. Я уверена, что он ужасный человек. Но убивать любого, кто встанет у тебя на пути, неправильно. Эти люди этого не заслуживают. Жители Джанторроу этого не заслуживают.
— Они его армия. Его оружие. — Ее слова всколыхнули что-то внутри, и это было похоже на чувство вины. Чувство вины за то, что я совершила давным-давно под знаменем войны. На самом деле, это было чувство вины за многое из того, что я совершила. Это было чувство, которое я давным-давно похоронила. Но если ты хоронишь свое прошлое, это значит, что оно все еще существует, и кто-то другой может его откопать и снова показать миру.
Я была солдатом, которому приказали убивать те, кто был у власти, те, кому я доверяла, те, кто меня вырастил. Указал на цель и велел направить на нее всю свою силу. Огнем, ужасом и всем остальным, что было в моем распоряжении, я убила сотни людей во время орранско-терреланской войны. Они стали моими врагами просто потому, что оказались по другую сторону конфликта, который, по правде говоря, никогда не должен был стать нашим. Орран начал войну за землю, власть и объединение. Я пыталась развязать новую войну по еще худшим причинам. Мои призраки столпились вокруг меня, их лица всплыли из-за моей вины и обрели четкость из-за моего смятения. Моя старая мантра эхом отдавалась в моей голове; я — оружие, но она больше не рассеивала чувство вины или сомнения. Она звучала фальшиво.