Восстать из Холодных Углей
Шрифт:
Не слушай ее, Эскара. Ты поклялась мне, а я тебе.
Насчет этого Сссеракис был прав. Я обещала, что буду сражаться. Я поклялась, что выиграю. Но я не понимала, с кем я на самом деле сражаюсь, или даже за что я сражаюсь. Я была на грани того, чтобы начать войну, которую никто не хотел, не за власть или землю, даже не ради мести. Я начала войну потому, что не знала, что еще делать. Ужасное осознание этого пришло ко мне. После всего, через что я прошла, всего, что я выстрадала… Вот тогда до меня и дошло, что я не героиня своей собственной истории. Я злодейка.
Мое зрение затуманилось от слез, и я прерывисто
— Мы все еще можем убежать, — сказала Имико, сжимая мои плечи. Не знаю, заметила ли она мое внутреннее смятение, но этот контакт помог мне успокоиться. — Ты можешь создать один из этих порталов, и мы сможем убежать. Тебе не нужно сражаться.
Я посмотрела на свою подругу, женщину, которую считала сестрой, и улыбнулась. И кивнула. Имико была права. Я был на грани того, чтобы начать войну, а она меня отговорила. Я всегда буду перед ней в долгу за это. Хотя это не имело значения.
По полю разнеслись глухие удары, за которыми последовали еще и еще. Кружащиеся зеленые массы пронеслись над головой, когда юртхаммеры начали свою токсичную бомбардировку.
Глава 23
Я в немом ужасе смотрела, как газовые снаряды пролетают надо мной, оставляя за собой зеленый дым. Удар был жестоким. Юртхаммеры извергают концентрированный токсин, растворенный в слизи. Бомбы с отравой упали на терреланских солдат и разлетелись облаками пара, окрашенного в болезненный зеленовато-желтый цвет. Раздались крики, когда мужчины и женщины из терреланских вооруженных сил узнали, почему именно запрещены юртхаммеры.
— Нет, — слова сорвались с моих губ, превратившись во всхлип.
— Почему? — спросила Имико, ее собственный голос был таким же тихим.
Раздались новые ритмичные удары, когда оставшиеся юртхаммеры выпустили свои токсичные заряды, и над головой проплыло еще больше газовых облаков. Зверям потребовалось бы много минут, чтобы выработать достаточное количество токсина для повторного выброса, но урон уже был нанесен. Раздался вой, и большие стаи моих харкских гончих стремительно бросились вперед.
— Эска, остановись! — Имико схватила меня за руку так сильно, что стало больно.
— Это не я. — Бесполезные слова, но я все равно их произнесла. — Я этого не делала. Сссеракис, останови их!
Мой ужас какое-то мгновение молчал. Нет.
— Эска, ты должна это прекратить. — Имико снова потянула меня за руку. — Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказала? Тебе все равно?
Стаи харкских гончих промчались мимо нас, тяжело дыша и лая, только мелькнули шипы и шерсть. Я попыталась остановить их. Я призвала магию своего Источника демономантии и послала команду каждому монстру поблизости, мысленно приказав им остановиться и отступить. Сссеракис заблокировал меня. Ужас приказал атаковать, когда почувствовал, что моя воля ослабевает, и теперь он контролировал ситуацию. Не я. Я была беспомощна, я не могла остановить их. Больше не контролировала. Я не понимала, как мой ужас мог так со мной поступить. Он знал, через что я прошла. Он все это время был со мной. И теперь он лишил меня контроля, сделав меня беспомощной. Он меня предал! Точно так же, как Джозеф. Точно так же, как Сильва. Я думала, что могу доверять ему. Я верила, что мы одно целое. Один разум,
Около сотни солдат погибло от первого залпа юртхаммеров — те, кто не смог выбраться на свежий воздух, прежде чем токсин нанес слишком сильный ущерб их коже и легким. Еще больше погибло, когда харкские гончие нанесли удар. Одна гончая может уложить полдюжины солдат шквалом когтей, зубов и острых шипов, и добрая половина призванных мною зверей участвовала в этой первой атаке. Атакующая стая из пятидесяти харкских гончих прорвалась сквозь ряды солдат, превратив стройные ряды в неистовый хаос. Однако я должна отдать должное фельдмаршалу, он сплотил свои войска и организовал надлежащую оборону; он и раньше сражался с обитателями Иного Мира. Он также послал отряд кавалерии на птицах трей атаковать меня, надеясь закончить битву в самом начале.
— Сссеракис, прекрати атаку!
— С кем это ты разговариваешь? — Имико была в бешенстве.
Нет. Это ты начала, Эскара. Ты поклялась, что ничто не встанет у нас на пути. Сначала твоя месть, потом моя.
— Должен быть способ получше, — сказала я, игнорируя ошеломленный взгляд Имико.
— Он есть! — сказала она.
Есть. Всегда есть лучший способ. Ты можешь потратить вечность на его поиски или выбрать путь, который лежит перед тобой сейчас.
— Я выбираю другой путь.
А я выбираю этот путь.
Позади нас раздался ужасающий визг, и дюжины геллионов взмыли в небо. Вокруг нас шла битва, монстры и люди сражались и умирали во имя меня или против меня, и все же я стояла в центре, споря со своим ужасом. Бессмысленный спор. Сссеракиса было невозможно убедить в необходимости других действий, и древний ужас владел всеми козырями. Впервые в своей жизни я решила не сражаться, только для того, чтобы у меня отняли этот путь.
Пятеро кавалеристов верхом на атакующих птицах трей приближались к нам. Возможно, ты никогда не видел птиц трей в бою, но они еще более смертоносны, чем люди, сидящие на них верхом. Обладая острыми когтями и клювом, способным пронзать металл или ломать кости, они обучены нападать, когда их наездник замахивается копьем или длинным топором. Даже издалека я могла видеть, что металлические доспехи, которые они носили, были защищены от различной магии Источников. А у меня не было времени.
— Прости, Имико. — Я отвернулась от своей подруги, встав между ней и кавалерийской атакой. Они могли бы схватить меня, но я не могла позволить им схватить ее. Я сжала в правой руке длинный источникоклинок и увидела, как моя левая рука сжалась в кулак, хотя я все еще ее не чувствовала.
Моя тень вспыхнула, плащ превратился в два огромных черных крыла, между которыми сверкнула молния. Затем Сссеракис высоко поднял мои крылья и опустил их зазубренные кончики мне на плечи и в землю. Крылья превратились в копья тьмы и через несколько шагов две птицы трей насадили себя на холодную тень; они замедлилась, а их всадники по инерции упали вперед и покатились по твердой земле. Мои крылья исчезли, как только первый из оставшихся всадников достиг меня. Я выпустила кинемантическую ударную волну, которая сбила его с курса. Птица споткнулась, ее правая лапа хрустнула, и она рухнула навзничь. Двое последних кавалеристов повернули в сторону, чтобы избежать столкновения со своими поверженными товарищами, а затем, сделав еще один заход, бросились вперед, беря меня в клещи.