Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

Коллектив авторов

— Когда была карточная система, немцы создавали свои магазинчики и

мастерские, палатки, где они торговали лимонадом, продуктами питания. Видимо,

где-то доставали каким-то образом; занимались выпечкой пирожных, пирожков и

т. д. Ну а потом, когда нашего населения стало достаточно, От этих немцев надо

было как-то, если так можно сказать, отделаться. Так делали вот что: не отбирали

у немцев магазины и палатки, а заставляли платить налог, то есть налогом их

постепенно

вытеснили. Положим, в месяц тысячу рублей должны заплатить

налога. Они, немцы, держатся. Значит, добавили им две тысячи — они торгуют.

Потом еще тысячу и т. д. Немцам стало ясно, что торговать невыгодно, и они

закрыли все свои лавки. Но то, что немцы имели свои магазины, палатки,

мастерские, в которых продавали продукты питания и другие предметы, сыграло

большую роль, потому что у нас магазинов было мало открыто при карточной

системе и, конечно, это было большим подспорьем.

«Начальнику финансового отдела ст. л-ту Захарову

Рапорт

Доношу, что владелец магазина Фор Алла по улице Луизен Аллея, д. 49,

производит обмен готовой обуви и одежды на продукты, что под- тверждают

обнаруженные в шкафу четыре пары полуботинок, нательное белье и продукты:

сахарный песок — 0,450 кг, мука пшеничная 0,750, фасоль — 0,1, табак легкий —

0,2. Продукты обнаружены вторично. Прошу возбудить ходатайство перед зам.

в/коменданта по гражданскому управлению о наложении штрафа на Фор Аллу в

сумме 20000 марок за нарушение прав торговли.

Ст. л-т. Кузнецов

23.08.45 г.»

ГАКО. Ф. 298. Оп. 1. Д. 21. Л. 58.

В заключение -г^ рассказ одной из тех, про кого нацйСана эта: глава, — немке

О. К-н, поселившейся в Кенигсберге еще в 1938 году, При новой власти ей

удалось устроиться кассиром в бане: ,

— Работала строго от начала и до конца, ни больше, ни меньше, чем

полагалось. Но все рабочее время я действительно работала, работала по-

настоящему. Может, за это меня и не любили. Запомнилось, как пытались пройти

без очереди в баню работники НКВД (или МТБ). Я их не пускала и говорила,

чтобы они шли по очереди. Бывало так, что кто-нибудь из них заберется в ванную

и сидит там больше получаса, я тогда стучу в дверь и говорю, что время

кончается. Им это не нравилось, они говорили,

что меня «посадят». Но я уже убедилась, что если русский скажет, что «я

тебя посажу», — то это как раз и не произойдет. Это у нас, у немцев, если сказали

бы, что «посадят», то это сделали бы наверняка. Потом я еще работала во

вневедомственной охране на базе тралового флота и на пивзаводе. Я не давала

начальству

воровать. За это меня не любили. Как-то раз убрали с моего обычного

поста и отправили на дальний пост стоять на улице на сорокаградусном морозе.

Я говорила начальнику охраны, что у меня плохое здоровье. Он мне на это

заявил, что я могу уволиться и возвращаться к себе в Германию. Пришлось

147

написать жалобу в Москву. Скоро пришел ответ. Меня и начальника пригласили в

управление внутренних дел. Нас развели по разным кабинетам. Меня просили,

чтобы я его простила, а его ругали в другом кабинете.

Несколько портретов

Расспрашивая переселенцев о немецком населении, мы просили рассказать,

как местные жители выглядели, одевались, чем отличались от русских. Эти

рассказы удивительно похожи друг на друга.

— У женщин были простые вязаные чулки или гольфы и башмаки- колодки на

ногах.^В них и зимой ходили. Пальто зимние были на вате, только рукава — без

ваты. Помню, и мне немка сшила такое пальто, я все у нее спрашивала, почему

рукава пустые? Некоторые носили полупальто. На голове платок завязывали как

чалму, — делится своими впечатлениями Валентина Ивановна Текутьева из

Багратионовска.

— Здесь такой район у них был — Понарт, где жили небогато. Все были

чистоплотные. Женщины ходили в фартучках. На работу шли в деревянных

башмачках. И рано* утром было очень слышно, как они цокают по каменной

мостовой. Они сумели и подвальчики свои обустроить, — свидетельствует Юлия

Васильевна Гомонова.

Аккуратность немецких жителей запомнилась калининградке Ирине

Васильевне Поборцевой:

— Как они следили за чистотой, как ценили аккуратность и красоту. У каждого

дома стояли урны для мусора. Особенно поражалась моя дочка, что немки

каждое утро выходили убирать улицу, все они были в чепчиках, белых

передниках. Все отмечали, как особенно немки заботятся о своем внешнем виде:

постоянно вечером накручивали волосы на бумажные рожки, стирали белые

фартуки. Очень аккуратный народ. Хоть все кругом было разрушено, прошла

война, а чистота поддерживалась.

Воспоминания продолжаются. Как бы из небытия возникают имена соседей,

случайных знакомых и даже друзей-немцев.

— У нас на 820-м заводе был немец Лефебер, столяр. Исключительно

хороший человек. Он меня просто околдовал. Часто ко

мне приходил. Мы с ним разговаривали, обычно на бытовые темы. Он не

напрашивался, но я его всегда угощал, — рассказывает Исаак Мен- делеевич Ф и