Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
ГАКО. Ф. 330. Оп. 1. Д. 5. Л. 64.
О том, какие немцы работники, мы слышали только превосходные оценки.
— Нас всегда поражала их пунктуальность. Работать они начинали с девяти
часов и ни секундой позже, на обед шли ровно по часам и при этом могли
оставить недокрученный шуруп, -ей вспоминает Михаил Николаевич Чуркин*
работавший в 1948 году в Черняховской автоколонне.
Агния Павловна Б у е е л ь рассказывает об уборщице в библиотеке,
работала: «Звали ее Марта. Вот тут-то мы столкнулись с немецкой
аккуратностью. Кругом была чистота: ни пылинки, ни соринки. Где она умудрялась
добывать уголь? В библиотеке всегда было тепло. Позже кто только уборщицей
ни работал, но такой чистоты никогда ни у кого не было».
Иван Пантелеевич Лысенко делится своими впечатлениями о немцах-
строителях:
— На работу ходили с вещмешками. Там все вплоть до свинцовых труб. Он и
штукатур, и печник, и сантехник. Они сами делали инструменты, мы только
удивлялись. А какие малярные кисти они делали вручную! Наши маляры
145
целовали их за это. Чуть не на руках носили. Но темпы у них, конечно, не такие,
как у нас.
Насчет темпов имеются и другие любопытные свидетельства. Исаак
Менделеевич Фишбейн в 1946 году был направлен на 820-й завод. У него был
случай составить собственное мнение о пользе высоких темпов.
ал Начиная с сорок восьмого |# сорок девятого годов нам стали давать
задания по ремонту сторожевых кораблей. Здесь на заводе еще работали
военнопленные немцы, и вольнонаемные были. Мы как-то получили задание
строить рейдовые крейсерские бочки. Это такие емкости большие, метров десять
в диаметре, для швартовки кораблей в открытом море. Я был тогда мастером.
Надо было построить десять бочек. А кадров своих еще не было. К нам
приезжали специалисты из Николаева. Я распределил работу: пять бочек должны
были сделать николаевцы, пять — немцы. У них был такой рабочий Бош, они его
слушались. Начали делать, надо к сроку успеть. Наши быстро взялись за работу,
все разметили, дырки просверлили, готовятся собирать. А немцы потихоньку
работают, не торопятся. Я уже волноваться начал, но Бош меня успокаивает, что
все вовремя сделают. Наши стали собирать, а отверстия не везде совпадают. А
немцы сложили железо лист на лист колодой и стали сверлить по кондуктору, и у
них все отлично вышло. Выполнили качественно и в срок. А наши, кажется, так и
не доделали.
Второй рассказ на похожую тему работника того же завода Василия
Андреевича Г о д я е в а:
— Они работали не как мы по принципу «давай-давай».
медленно, но так, что любо было посмотреть. Я приведу пример. У нас на заводе
в одном из корпусов ремонтировались машины ЗИС-5. Работали там немцы и
наши. Мастера были русские. Как сейчас помню, приходит как-то раз в цех ныне
покойный мастер Сандаков и говорит немцу, ремонтировавшему машину:
«Камрад! Шнель! Давай-давай!» Немец терпел-терпел, терпел-терпел, потом
подходит к мастеру и говорит: «Шнель нихт гут!» И объяснил, что после работы
русских камрадов по принципу «шнель-шнель» и «давай-давай»
отремонтированные ими машины, чтобы завести их, приходилось таскать на
буксире, а после работы немецких камрадов в машину можно было сесть и
спокойно в ней ехать.
Подобные качества немецкого работника проявлялись не только в
промышленности, но и в сельском хозяйстве. Вот свидетельство Александра
Григорьевича Ганжи из поселка Жилино:
' Немцы работали медленно, но основательно. Приезжают с работы,
бригадир спрашивает у нашего переселенца: «Сколько гектаров скосил?» —
«Четыре». Лошадь вся мокрая, уставшая. А у немца — шесть гектаров. А лошадь
сухая, как бы не уставшая. Немец никогда не пойдет работать, пока не приведет в
порядок инструмент, не поправит сбрую. А если уж начал работать, то по
пустякам останавливаться не станет. Русские пошли курить, а он продолжает
работать. У него все строго по минутам: когда работать, когда отдыхать. Он сорок
пять минут работает, пятнадцать минут отдыхает. На поле никогда курить не
будет. Надо ему перекурить — выйдет с поля, хоть с середины, покурит и опять
пойдет работать.
Отмечаемая почти всеми медлительность немцев в работе иногда
диктовалась вынужденным лукавством. У Марии Николаевны Токаревой возникла
проблема с печкой: «Пригласили двух немцев. Недели две они складывали мне
печь кафельную. Придут, пару кирпичей положат, я их покормлю, посидят, покурят
и уходят».
146
Нашим переселенцам запомнились трудолюбие и мастеровитость немцев не
только на службе, но и дома, в быту. Многих поражало, что по утрам женщины
мели щетками, мыли тротуары и мостовые у своих домов.
Была еще одна сфера, в которой на первых порах местные жители могли
проявить свои деловые качества, — торговля. Летом 1945 года в Кенигсберге
было зарегистрировано 33 частных магазина. Эту картину хорошо описал
участник войны, оказавшийся в Кенигсберге в 1945 году, Петр Яковлевич Немцов: