Война сердец

Darina Naar

— Что?

— Я забыла про время! Я же ведь удрала из церкви! Точнее, бабушка меня отпустила. Я пошла гулять, но обещала, что вернусь к концу мессы. Так она уже, наверное, закончилась часа два назад.

— Конечно, — Данте взглянул на закат, — сейчас часов десять уже.

— Как ты определил?

— По солнцу.

— Боже мой, я уже должна быть дома! Надо идти, иначе мама разорвёт меня на кусочки! — Эстелла поднялась на ноги и стала отряхивать платье.

В груди у Данте кольнуло. Он не хотел, не хотел расставаться с девчонкой. Так было хорошо...

— Хочешь, я тебя провожу?

— Да... нет... не надо...

— Но ведь темно.

Где ты живёшь?

— На Бульваре Конституции. Ну знаешь, где дом алькальда. Он мой отчим.

— Кто?

— Наш алькальд.

— Ммм... пойдём, я хотя бы до моста доведу тебя, ты же заблудишься, — сказал Данте.

Всю дорогу они шли молча. Девочка заметила, что Данте как-то притих.

— Что с тобой? Ты какой-то грустный, — спросила она. — Я тебя обидела?

— Нет, всё нормально.

Ну как, как он может сказать, в чём дело? Приёмная дочь алькальда! Богачка! Разве может такая девчонка дружить с таким, как он? Конечно нет. Сейчас она уйдёт в свой богатый мир и назавтра забудет о нём. А он опять останется один, как всегда. И зачем она сюда приходила?

Наконец, дети добрались до места назначения.

— Ты так и не сказал, как тебя зовут? — вспомнила Эстелла.

— Разве? Данте.

— Красиво... А я — Эстелла. Означает «звезда».

— Это имя тебе подходит. Ты похожа на звёздочку.

— Мы ещё увидимся?

— Если захочешь. Я каждый день бываю на реке.

— Я приду. Пока.

— Пока...

Девочка легко спорхнула с моста и побежала по улице, освещаемой множеством фонарей.

Комментарий к Глава 5. Узоры на воде ----------------------------

[1] Хоры — пространство перед алтарём, где помещался хор певчих.

====== Глава 6. Скандал ======

На Бульваре Конституции высился белый особняк с колоннами, утопающий в цветах и зелени. С тех пор как дом стал местом жительства самого алькальда, он немного изменился. Левое крыло разрослось и в ширину, и в высоту. По всему периметру второго этажа теперь тянулся балкон, обнесённый резными перилами. По саду бродили три сторожевых пса.

— Как ты могла такое вытворить? — Роксана кричала так, что оконные стёкла едва не вылетали из рам. — Ты у всех на глазах сбежала из церкви! Ты, ты, моя дочь, дочь первой дамы города! Да как ты посмела? Я уже не говорю о том, что с тобой могло случиться всё, что угодно! Тебя могли убить, ограбить! В этом городе одни преступники!

— Не говорите так, мамочка, — Эстелла всхлипнула. — Я просто гуляла и забыла о времени...

— Ты вообще не имела права нигде гулять! Ты должна была слушать мессу! Это твоя обязанность как моей дочери!

— Но мне было скучно, мамочка, — Эстелла опустила голову.

— Скучно? А мне по-твоему было весело? Думаешь, мне безумно весело смотреть на этого падре, из которого песок уже сыпется? Думаешь, мне весело принимать в своём доме простолюдинов, которые чешут в ухе, а потом вытирают пальцы об мою скатерть? Но я же это делаю. Потому что это моя обязанность. Я — жена алькальда! Наша семья — пример для всего города, а ты... ты... позор для всех нас.

— Но я же не нарочно, мамочка, — промямлила Эстелла.

— Закрой рот! — Роксана разошлась ни на шутку. — Лучше бы брала пример со своей сестры. Вот Мисолина всегда делает всё, как положено. С ней у меня никогда не бывает проблем. Но с тобой всегда одни проблемы. Посмотри на себя, на кого ты похожа! Платье грязное, подол оборван, волосы лохматые! Ты похожа на бродяжку!

— И чего это тут у нас за визг? — Берта с Гортензией

на руках вышла из кухни, где точила лясы с Урсулой, пока безумный крик Роксаны не прервал их беседу.

— А то вы не знаете, что эта пигалица натворила! — Роксана, взяв со столика веер из страусовых перьев, начала им обмахиваться.

— Ну, во-первых, моя внучка не пигалица, — Берта выпятила нижнюю губу. — И вы не должны так называть родную дочь. Во-вторых, это я ей разрешила пойти прогуляться.

— Как это? — у Роксаны челюсть отпала. — Вы... разре... ЧТО?

— Да, это я! — Берта вздёрнула подбородок. — В конце концов, Эстелла — ребёнок. Ей двенадцать лет, в таком возрасте дети хотят попрыгать, побегать, а не сидеть в душной церкви и слушать какого-то старого маразматика. Ой, вот только не надо на меня так смотреть, дорогая бывшая невестушка, — предупредила Берта гневный взгляд Роксаны. — Можно подумать, вы сами никогда не были маленькой. И я ни за что не поверю, будто вы искренне верите в бога. Ежели б верили, не вытворяли бы чёрте чего. Вот ежели б наш падре был молод да красив, — Берта притворно вздохнула, закатывая глаза, — это было б другое дело. Такого и не грех послушать. А падре Эберардо годится только в качестве снотворного. Его даже мадемуазель Гортензия слушать не в состоянии. Правда, дорогая? — с этими словами Берта смачно чмокнула Гортензию в морду.

— Вы. Не имеете. Права! — делая паузу после каждого слова, прорычала Роксана. — Вы живёте в моём доме на птичьих правах. Я вас пожалела и позволила остаться в доме, потому что вы — бабушка моих дочерей. Но вы неблагодарная! Вы за моей спиной учите моих дочерей нарушать правила!

Гортензия в этот момент пробовала волосы своей хозяйки на зубок. Она дёрнула Берту за локон и тут же начала чихать — пудра для волос оказалась несъедобной.

— Мадемуазель Гортензия, не портите мне причёску! — недовольно сказала Берта, встряхивая головой, и продолжила: — Подумаешь, прогулялся ребёнок чуток. Чего вам жалко что ли? Девчонки не было всего- навсего два часика.

— Её могли убить!

— Какие глупости! — Берта фыркнула. — Не расстраивайся, дорогая, — она повернулась к заплаканной Эстелле. — Лучше вот расскажи, где ж ты была? Тебе понравилась прогулка?

Роксана смерила свекровь уничижительным взглядом.

— Да, бабушка, — Эстелла утёрла слёзы. — Было очень весело. Я ходила через мост. Ну, на другую сторону, знаете? Там очень красиво. Там такие поля зелёные... и речка... А ещё там лошадки, и овечки, и коровы...

Роксана чуть не задохнулась.

— Коровы? Моя дочь гуляла среди коров? О, боже мой, какой кошмар! Они могли тебя разорвать!

— Если некоторые не знают, — ядовито заметила Берта, — коровы — травоядные животные. Это не ягуары. Они не могут никого разорвать. Могут только боднуть и то, если их сильно разозлить.

— О, да-а, вы прекрасно осведомлены в этом вопросе. Вы же выросли среди коровьих лепёшек!

— А я и не скрываю этого, милочка! Когда я была маленькая, в возрасте Эстеллы, я доила коров и даже коз. Ну и чего? — Берта расправила плечи. — Да, Эстеллита, я жила на большой эстансии в окружении пастбищ и деревьев. В своё время я ненавидела это место и хотела вырваться оттуда, и мне удалось, знаешь ли. Когда я вышла замуж за твоего дедушку, вскоре мы переехали в центр города. Но иногда мне хочется вернуться обратно. Там я была свободной. Относительно, конечно, но свободной. Ходила куда хотела и делала что хотела, и никто меня не осуждал и не сплетничал за спиной.