Война сердец
Шрифт:
От увиденного Эстелла пришла в восторг, и в тот же день сделка с продавцом была заключена.
И начался ремонт. Стены личного кабинета Эстеллы, где она могла отдохнуть, переодеться или поесть, отделали белым бархатом. Приёмная, где в ожидании своей очереди сидели пациенты, была обита розовым деревом и бамбуком и напоминала уютную террасу на какой-нибудь эстансии. Кабинет для осмотра отделали строже: стены из белого камня и чёрная мебель должны были настраивать на серьезный лад всякого, сюда входящего. Снаружи бывшую кондитерскую обложили бело-сероватым мрамором и над дверью
Эстелла была так счастлива, что буквально парила над землёй. Всюду бегала, напевала песенки, забыв обо всех неприятностях. Её мечта сбылась! Ей так нравился её кабинет, нравилось как он выглядит, и она не сразу сообразила, что окна его выходят прямиком на гостиницу «Маска». Окончательно это дошло Эстеллы, когда Сантана, что теперь рекламировала её лечебницу всем знакомым, явилась к ней с новостями.
Денёк был ветреный. Деревья качались за окнами, и ветви их грозились разбить окно в кабинете осмотров. Только что Эстелла любезно распрощалась с клиенткой, перебинтовав лапку её кошке, и теперь сидела в кресле, потягивая чай и листая журнал.
С шумом распахнулась дверь. В неё влетела Сантана. Миновала приёмную и вихрем ворвалась в кабинет. Развязав ленты чепца под подбородком, плюхнулась в кресло. Перевела дух.
— Что случилось, дорогая? — удивилась Эстелла, откладывая журнал.
Она давно заметила: с Сантаной что-то происходит. Ещё со времени бала-маскарада она то смеялась без причины, то грустила, то будто засыпала на ходу.
— Вообще у меня несколько новостей, — вздохнула Сантана, перебирая складки своей васильковой юбки.
— Ну так рассказывай, не тяни лошадь за хвост, — поторопила Эстелла.
— Ну, во-первых, ты знаешь, что твой Данте... ну ты же его помнишь, вот, он живёт тут, напротив, в «Маске».
— Угу, — кивнула Эстелла мрачно. — Ты его видела?
— Ну-у-у, как-то раз видела, когда была там по делу. Он такой, такой странный был, — стянув чепец в головы, Сантана бухнула его на колени.
Эстелла скрыла трепет под маской равнодушия. Ей удалось обмануть Сантану, но не своё сердце. Имя Данте ещё причиняло ей боль, вызывало дрожь и волнение.
— Мне сказали, что он чуть не умер от пневмонии, а теперь не разговаривает, как онемел.
— Кто сказал? — Эстелла проглотила комок в горле. В ночь маскарада она оставила Данте под проливным дождём, немудрено что он подхватил пневмонию. — Зачем ты ходила в «Маску», Санти? Что у тебя там за дела?
— Это ты уже перешла к другой новости, — хихикнула Сантана краснея. — Я хотела тебе рассказать уже давно, но боялась твоей реакции, потому что знаю, ты будешь против.
— Не поняла.
— Я встречаюсь с Клементе! — выпалила Сантана.
— ЧТО?
— Ага, — она покраснела сильнее. — О Данте он мне и рассказал. Он тоже сейчас живёт в «Маске». Они переехали в город вместе с отцом, когда узнали о смерти их матери. Она умерла в Жёлтом доме, бедняжка, представь себе.
Эстелла побелела. Каролина умерла... Данте ей об этом говорил, но он сказал, что сам её убил. Неужели это правда?
— А от чего она умерла?
— Ну-у-у, вроде как у неё
Эстелла налила себе воды из графина, выпила её залпом и перевела дух. Значит, об убийстве речи нет. Значит, всё это плод больного воображения Данте.
— Но, Санти, когда ты успела? Где ты встретила Клементе?
— Это было на маскараде, — улыбнулась Сантана. — Помнишь, я танцевала с мужчиной в костюме пирата?
— Ну да, помню.
— Так вот, когда в полночь все сняли маски, это оказался Клементе. Мы и до этого с ним хорошо общались, а как узнали друг друга на балу, уже и не расстаёмся, — и Сантана прикрыла лицо пёстрым веером, напоминающим бабочку-павлиноглазку.
— Но, Санти, не ты ли мне говорила, что не любишь мужчин, а любишь девушек? — искренне изумилась Эстелла.
— Ну да, говорила, было дело. Я тогда так и думала. А потом, помнишь, я тебе говорила, что Клем — единственный мужчина, который вызывает у меня симпатию?
— Угу. И между вами уже что-то было?
— Ну да, — Сантана окончательно превратилась в томат.
— И как далеко всё зашло? — любопытничала Эстелла.
— Ну... мы целовались... и не только, — Сантана спрятала пылающее лицо в ладонях, а затем расхохоталась. — Ах, подружка, я, кажется, влюбилась!
— Да ладно? — Эстелла ушам своим не верила. — Ты хочешь сказать, что тебе понравилось с мужчиной?
— Ага. Получается, ты была права, когда говорила, что я не люблю мужчин, потому что ещё не встретила своего человека. А теперь вот встретила.
— Санти, но это уже не шутки, — серьёзно сказала Эстелла. — Ты же знаешь, что Клементе — мужчина с прошлым. И с не очень хорошим. Он вдовец, с ребёнком на руках, а ты ни разу не была замужем.
— Это я знаю.
— И ты знаешь, что его жена умерла во время родов, я тебе рассказывала эту историю, — Эстелле не давала покоя судьба Пии и она считала: именно Клементе виноват в её смерти. — Он убил свою жену, Санти.
— Нет, не говори так, — запротестовала Сантана.
— И раньше говорила, и сейчас буду говорить, — стояла на своём Эстелла. — Клементе убил Пию, это было осознанное решение, это был его выбор. Когда акушер спросил, кому сохранять жизнь: матери или ребёнку, Клементе подписал Пии смертный приговор. Понимаешь, он не считал её за человека, он поставил жизнь взрослой, красивой и неглупой женщины, уже состоявшейся как личность, ниже жизни ещё нерождённого ребёнка. И никто меня не убедит в обратном! — сверкнула глазами Эстелла. — Он угробил Пию, а она могла бы ещё жить да жить. А потом угробил и свою любовницу. Да, Лус умерла от чумы, но она заболела, когда вернулась из «Лас Бестиас» в город. Сбежала от этого дурака, потому что он ни в грош её не ставил. Он считает всех женщин вторым сортом. Санти, я не хочу, чтобы ты закончила также, как эти две женщины, пойми меня правильно, — подытожила Эстелла.