Война сердец

Darina Naar

— Понятия не имею, где эта дура, — фыркнула Эстелла и уставилась на него впритык.

— Вы очень красивы, — спохватился Маурисио, решив, что она ждёт комплиментов.

— А что же вы не появились на балу вовремя, как обещали?

— Ох, я так долго провозился с Матильде, с её багажом, который застрял где-то в пути. Его никак не могли довезти. Потом я обсуждал дела с её мужем и забыл про время, — объяснил Маурисио, разглядывая супругу. При виде её декольте у него заблестели глаза.

— Понятно.

— А как прошёл бал, дорогая? Вам понравилось, было весело?

— Скука смертная, — Эстелла залпом осушила ещё стакан бренди. Взгляд

её застыл, а в грудь кинжалом вонзилось желание отомстить. Отомстить Данте за всё, что он ей наговорил. Убрав стакан, Эстелла пошла на Маурисио, как бык на красную тряпку.

— Значит, вы считаете меня красивой, маркиз?

— Разумеется, Эстелла, вы прекрасны, вы само совершенство, я вам говорил это и ещё повторю сотни, тысячи раз.

— И я вам нравлюсь?

— Скажу вам больше, я вас люблю, — слова Маурисио звучали искренне, но на лице его отражалось недоумение — он не понимал к чему Эстелла клонит.

— Тогда пойдёмте наверх.

— Что?

— Пойдёмте в спальню. Я хочу, чтобы этой ночью вы меня любили.

Маурисио рот разинул, став похож на лягушку, ловящую муху.

— Вы... вы... да вы... Что с вами?

— Ничего. Просто я хочу ласки, — повела плечиком Эстелла. — В конце концов, вы мой муж и я вправе требовать исполнения вами супружеского долга. Или вы способны только болтать языком? Все мужчины одинаковые.

— Что значит «все»?

— Все и значит все. Не придирайтесь к словам. Так мы пойдём наверх? Да или нет?

Маурисио, не заставляя себя больше упрашивать, схватил Эстеллу на руки и потащил по лестнице. До него не дошло, что девушка пьяна и обижена на весь мир, и утром явно не обрадуется такому повороту.

Ночь прошла бурно. Эстелла получила удовольствие чисто физическое. Моральное — ни капли, но это уже не имело значения. Проснулась она с головной болью. Обнажённая и в пустой кровати. Бирюзовая гора шёлка валялась на полу, а Маурисио и след простыл. Хотя он всегда так делал. Получив своё, уходил к себе, никогда не оставаясь до утра в её постели.

Эстелла помнила всё, что произошло, несмотря на количество выпитого. И поведение Данте, и то, что сама себя предложила Маурисио. Было стыдно, противно и больно. Она хотела сделать на зло Данте, но отомстила лишь себе, и теперь не могла даже в зеркало смотреться. Вчера она вела себя как Мисолина. И это уже второй раз, когда близость с Маурисио не вызвала в ней тошноты.

Когда без четверти десять маркиз вошёл в её спальню с завтраком на подносе, Эстелла была и раздражена, и польщена.

— Вот если бы вы всегда были таким любезным, как этой ночью... — она кокетливо взяла с подноса горсть винограда.

— Тогда что?

— Возможно, я смогла бы вас полюбить.

Зная двуличность Маурисио, Эстелла не верила, что он изменился. Но притворство — это лучше, чем насилие. Так что Эстелла сказала это с определённой целью: чтобы Маурисио продолжал притворяться. А маркиза эта фраза окрылила. Весь день он ухаживал за Эстеллой, крутясь возле неё, как бабочка у ароматного цветка.

Врождённому кокетству Эстеллы это льстило. Она — объект восхищения мужчин. Это они должны бегать за ней и умолять о любви, а не она. Воспоминание о том, как она вчера побежала за Данте, вызывало в Эстелле гнев и чувство унижения. С возрастом в ней проснулась гордость красивой женщины, замещая подростковую романтичность. Это Данте, Данте должен за ней бегать, а она ещё подумает, нужен ли он ей со своими тараканами.

Оценив вчерашнюю

ситуацию на трезвую голову, Эстелла поняла, что Данте болен. В ней горела и обида, и жалость, и любовь, и некий страх. Даже если он передумает и позовёт её обратно, она не уверена, что пойдёт. Связаться с ним, с таким, какой он сейчас, может либо дура, либо сумасшедшая. Эстелла не относила себя ни к той, ни к другой категории. Да, она любила Данте всегда. Любит и сейчас. Но любит она мальчика, волшебством которого была очарована в двенадцать лет; любит храброго всадника, что спас её от грабителей; любит ласкового, самого красивого, самого родного человека, с которым лежала она под ночным небом и ела запечённые на костре груши. И никто не мог изгнать воспоминания о нём из её сердца. Она любила его как вымышленного героя книги, привязанность к которому не зависит от внешних факторов. А этот Данте, которого она видела вчера, это другой человек.

Два месяца минуло в одночасье. Наступил май, прохладный и ветреный. После эпидемии жизнь города вошла в спокойное русло, как и жизнь Эстеллы в замке Рейес. Потянулись одинаково монотонные дни, наполненные мелкими заботами, что обычно ложились на плечи хозяйки дома: повздорить с прислугой из-за пересоленного рагу или оккупировать лавку торговца тканями в поисках новинок для пошива портьер или ночного чепчика.

Бытовуха, бытовуха, бытовуха. Каждый день одно и то же. Эстелла умирала от тоски, не зная куда приткнуться. Даже чтение книг ей наскучило. Романтическая часть её души не желала ныне взаимодействовать со своей хозяйкой, и все книги казались Эстелле невыносимо глупыми. С Матильде и её супругом она пересекалась лишь за совместными трапезами. Остальное время они не попадались ей на глаза. Как и Мисолина, которая повадилась ежедневно исчезать из дома.

Но конец осени принёс два неожиданных события, разбавив серые будни. Роксана и Алехандро Фрейтас объявили о свадьбе. И выслали приглашение — изящный белоснежный конвертик с розовыми сердечками и серебряными надписями, что сухо уведомляли: «Уважаемые маркиз и маркиза Рейес, вы приглашены на бракосочетание сеньоры Роксаны Фонтанарес де Арнау, вдовы Гальярдо де Агилар, и сеньора Алехандро Фрейтаса, графа Медина, которое состоится 10 июня 1801 г. в эстансии «Ла Герра»».

Это стало для Эстеллы неприятным сюрпризом. Значит, через месяц её мать выйдет замуж. Как же так? Ведь алькальд ей сказал, что не женится на Роксане, и угодил в её сети. Эстелла не хотела идти на эту свадьбу, но приготовления к ней разбавили скуку, царившую в чопорном замке.

Второй сюрприз преподнёс Маурисио. Эстелла теперь проявляла к нему снисходительность, смешанную с долей симпатии и настороженности. Но он растопил лёд, когда однажды объявил: теперь у Эстеллы есть счёт в банке. На эти деньги она может осуществить свою мечту — открыть медицинский кабинет. Эстелла была озадачена, польщена и удивлена такой щедростью. Но, так как в профессии человеческого фельдшера она разочаровалась, решено было открыть кабинет ветеринарный.

На Бульваре Путешественников продавалось несколько лавочек, и Эстелла облюбовала одну из них. Это была разорившаяся кондитерская в самом центре бульвара. Эстелла ходила, ходила вокруг неё, всё больше влюбляясь в её расположение и представляя, как будет восседать внутри в чёрном платье с белоснежной манишкой и с лорнетом в руках. Эта мысль наполняла её гордостью. В конце концов, она сказала о лавочке Маурисио и они вдвоём отправились её смотреть.