Война сердец
Шрифт:
— Данте, прошу тебя, уйдём отсюда, — тихо взмолилась Йоланда. Она наблюдала за этой сценой, стоя возле единорога, что закрывал её собой.
— Умолкни! — грубо огрызнулся Данте. — Проваливай куда хочешь, я тебя не держу! Без Эстеллы я никуда не уйду! Так что? Тебе нужен перстень? Да или нет? — сняв украшение с пальца, Данте поиграл им, подбрасывая на ладони и дразня Салазара. У того глаза чуть из орбит не выпали от бешенства, пока перстень, сияя, прыгал у Данте в руках. — Отпусти Эстеллу и разойдёмся миром. Тем более она тебя не любит.
— Она любит, любит меня! —
— Я знаю, что Эстелла меня не любит, — жёстко отрубил Данте. — Но это не имеет значения. Тебя она тоже не любит, это заметно по её лицу, — он скользнул по Эстелле отрешённым взглядом. — Неужели ты не видишь, что она плачет? Нельзя заставить женщину любить себя, причиняя ей боль и доводя до слёз. Она любит Маурисио Рейеса, и ни ты, ни я не можем это изменить.
Эстелла замотала головой так, что у неё мушки перед глазами полетели. Она попыталась крикнуть, но дурацкое растение закрывало ей рот, и она вцепилась в него зубами, чтобы перегрызть стебель.
А Салазар покатывался от хохота.
— Маурисио Рейеса? А-ха-ха-ха! Да ты совсем болван, как я погляжу! Как можно любить труп? Этот человек давно сдох! Я убил его своими руками!
Данте перевёл ошарашенный взгляд с Салазара на Эстеллу. Теперь ясно, почему она в таком состоянии — она оплакивает смерть Маурисио.
— И ты смеешь говорить, что любишь её? — с болью усмехнулся Данте. В груди так всё горело, будто в неё налили раскалённого железа. Да, Эстелла его не любит, оплакивает смерть другого, но он не уйдёт, пока не вырвет её из лап этого чудовища. — Человек, который любит, не обращается так с объектом своей любви. Любовь — это не обладание и жажда власти. Я раньше тоже не знал, что есть любовь, хотя думал, что знаю. Я был уверен, что любовь приносит счастье. Но это не так, любовь — это жертва. И боль. Когда ты любишь, тебе достаточно, что твой любимый человек улыбается, что ему хорошо, даже если он не с тобой. Нельзя заставить любить. Любовь либо есть, либо нет. Эстелла тебя не любит, она не любит и меня. Она любит Маурисио Рейеса, а ты причинил ей боль, убив его. Ты сделал её несчастной. И самое ужасное, что ты этого не понимаешь. Ты не умеешь любить.
— Да что ты там вякаешь?! Ты, пустоголовый болван, который не видит дальше собственного носа! Ты считаешь, что вправе учить меня, величайшего мага, жизни? Я не могу без неё! Я люблю Эстеллу! — голос Салазара сорвался в вопль, а глаза налились кровью.
— Если ты правда её любишь, отпусти, — спокойно сказал Данте. — Пожертвуй своим «я не могу без неё» ради её счастья. Эстелла сама знает, кого ей любить и с кем ей быть. Дай ей шанс решить самой, прекрати её мучить.
Эстелла с остервенением
В этот момент Салазар повернулся к ней. Подошёл вплотную. Заглянул в лицо. В глубине его глаз застыли гнев, страсть и мольба. Он долго изучал Эстеллу, потом скрипнул зубами.
— Проклятье! Ну почему? Почему так всегда? Почему ты, красавица моя, — единственная, чьи мысли я не могу прочитать? Наверное, потому что люблю тебя, — голос его дрожал, из него ушла злоба, жестокость, ненависть. Сейчас он звучал мягко и надрывно. — Но ты же мне обещала, ты сказала, что останешься со мной, красавица, если я докажу тебе свою любовь, если верну этого незаконнорождённого к жизни. Но почему твои глаза говорят иное, хотя должны объясняться мне в любви?
Он вдруг с силой рванул стебель цветка, распутывая Эстеллу. Остатки растения упали на пол, развалившись на куски.
— Говори! Скажи мне правду! Чего ты хочешь, красавица? — выпалил Салазар, вплотную приблизив лицо к её лицу. — Ты ведь любишь меня, правда? Ответь мне! — ухватив Эстеллу за плечи, он крепко встряхнул её.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — шепнула Эстелла так, чтобы слышал только он.
Он прильнул губами к её губам. Поцеловал жадно, медленно впивая её губы, но Эстелла была холодна, как мрамор. Осознав, что этот человек — Тибурон, она перестала реагировать на него, как на мужчину.
Салазар чуть прикусил зубами её подбородок, потом резко отстранился. Застыл, глядя в одну точку.
— Ты свободна, — сказал он в полной тишине.
Эстелла ушам своим не поверила. Она беспомощно переводила взгляд с Данте на Салазара и обратно. В сапфировых очах Данте, сейчас ясных и ярких, сияла любовь, глубокая, чистая, нежная и мучительная. На пушистых ресницах Салазара застыли хрустальные капельки. Сощурившись, он внимательно оглядел влюблённых и отвернулся, привалившись спиной к зеркалу.
— Все свободны, — сказал он мрачно. — Верните мне перстень и вон отсюда! Никогда больше не хочу вас видеть, семейка выродков!
Но Данте не успел отдать перстень — одно из зеркал вдруг раскололось и из него выползла огромная, жуткая каскавела.
Йоланда в ужасе вскрикнула. А Эстелла инстинктивно прижалась к ней. Взгляд Данте, изучив округу, упал на меч, чья рукоять, украшенная драгоценными камнями, поблёскивая, торчала из рамы ближайшего зеркала. Салазар, скрестив руки на груди, стоял неподвижно.
— Ну вот мы и с-с-снова вс-с-стретилис-с-сь, — прошипела змея, стуча трещоткой об пол. — Моя любимая с-с-семейка, — она близко подползла к напуганным женщинам.
Данте, выхватив меч, подался вперёд.
— Какие мы с-с-смелые! — открыв пасть, каскавела бросилась на Данте, но вдруг единорог, что до этого пробовал на зубок цветы в горшках, заржав, вспрыгнул на змею, копытами придавив её к полу.
Она зашипела, извиваясь, а Данте уже занёс меч, целясь отрубить ей голову.
Хлоп! Вяло щёлкнув пальцами, Салазар обратил змею в Кларису.