Война сердец

Darina Naar

====== Глава 24. И огонь, и вода ======

Укутанная в тёплый плед, Эстелла лакомилась жареной курочкой. Янгус, сидя на плече девушки, с аппетитом уписывала гранат, держа его одной лапой. Данте ходил из угла в угол, переваривая эстеллин рассказ.

— Как это они тебя побили? Это... это... переходит все границы. Это беспредел! Руки им оторвать! Как они посмели? — он сжал кулаки.

— Данте, успокойся. Мисолина и Хорхелина две чокнутые дуры. Мы с Мисолиной вечно ссоримся и дерёмся, а Хорхелина

влезла ни в своё дело. А потом пришёл дядя и всё прекратилось.

— Твари, — прохрипел Данте. — А этот гусь, твой дядя, тоже хорош. Почему он не поставил на место свою жену? Он мужчина или нет?

— После того, как он обошёлся с Либертад, я в этом не уверена, — вздохнула Эстелла.

Данте, сев на пол, заглянул ей в глаза.

— Прости, что заставил тебя мокнуть под дождём. Но я... я не думал, что ты придёшь. Я думал, мы увидимся позже, и не торопился. Хорошо, что ты пришла ко мне.

— Куда же я ещё могла пойти? — пожала плечами Эстелла. — Ближе тебя у меня никого нет. А где ты был?

— Ездил в одно поместье продавать лошадей.

— Удачно?

— Ага. Хозяин — коллекционер редких мастей, платит хорошо. Я давно с ним работаю. Ну почему ты сидела столько времени на улице? Могла бы хоть пойти к этой, своей подружке. Ты ж её любишь.

Эстелла с аппетитом лопала куриную ножку, обмакивая её в соус.

— Не говори мне о Сантане.

— Почему? — удивился Данте. — Поссорились?

— Нет. Просто ты был прав, когда говорил, что она странная. Так и есть.

— Та-ак. И что же она вытворила? — нахмурился Данте.

— Ой, ты не поверишь, Данте. Я сама не верю. И я не знаю, как это рассказать. Она... в общем... помнишь, когда мы утром расстались, Либертад говорила, что Санти меня ждёт?

— Помню.

— Вот, Сантана сказала, что её насильно хотят выдать замуж.

— Это ужасно. Но ведь у многих брак без любви в порядке вещей. Мой брат тоже женился по настоянию родителей.

— Дело не только в этом. Сантана сказала, что не может выйти замуж, потому что... потому что... не любит мужчин, — Эстелла покрылась румянцем.

— В смысле?

— В прямом. Так и сказала: не люблю мужчин. Дескать, они её не привлекают. Её привлекают девушки.

— ??? — Данте рот открыл.

— У меня была такая же реакция, — грустно сказала Эстелла. — Ты понимаешь, как это может быть? Я — нет. А потом она сказала, будто я её разочаровала из-за того, что встречаюсь с тобой. Короче, подруги у меня больше нет. Мы дружили с пяти лет, я и помыслить не могла о таком. Да и вообще это дико как-то, раньше ей нравились мальчики.

Эстелла на нервной почве ела и ела. Теперь она лопала пирожное с ванильным кремом, запивая его чаем.

— Бедная моя девочка, — Данте уложил голову к Эстелле на колени. — Ты ещё

многого не знаешь. Ты не знаешь жизни. В мире много странных, глупых, злых людей и предателей, и преступников, и извращенцев. Просто ты не сталкивалась с ними, и это хорошо. Но общество полно предрассудков, и тому, кто выделяется из общепринятых стандартов, живётся тяжко. Я это понимаю, как никто другой, и твою подругу мне даже жаль.

— Но, Данте, для меня это правда дико. Я не понимаю, как девушка может влюбиться в другую девушку. А Санти сказала, что у неё даже были отношения с девушкой.

— Вот тебе и ответ. Если она любила мальчиков, а потом переключилась на девочек, это от того, что какая-то дура запудрила ей мозг. Твоей подружке нужен мужчина, вот и всё.

Вдруг осознав, о чём именно она беседует с Данте, Эстелла закусила губы.

— Что такое? Я что-то не так сказал? — заметил Данте её волнение.

— Нет... просто... просто... не думала, что мы с тобой будем обсуждать подобное. Ты ведь мужчина. А я даже с мамой такие вещи никогда не обсуждала.

— А со мной можешь обсуждать всё что угодно.

— Почему?

— Потому что я тебя люблю. Мы с тобой одно целое и понимаем друг друга с полуслова.

— Это правда.

— Ты из дома-то как умудрилась сбежать, да ещё и с чемоданом?

— Они не видели. Я им записку оставила, что ушла к Сантане. Все, кто сейчас в доме, меня искать не будут. Мама и отчим вернутся через неделю. Можно это время я побуду здесь?

— Да хоть всю жизнь!

От вкусной трапезы, заботы Данте и тепла, разливающегося по комнате благодаря зажжённому камину, Эстеллу потянуло в сон. Глаза у неё слипались, и она с трудом подавляла зевоту.

— Устала?

— Угу...

— Я сейчас постелю постельку и ложись-ка спать! — объявил Данте.

Позже, Эстелла, приняв водные процедуры и нарядившись в хлопковую рубашку до пят, нежилась на мягкой перине. Смутная тревога о том, что Данте будет настаивать на близости, рассеялась, когда юноша, укрыв Эстеллу одеялом и поцеловав её в губы, лёг на софу. Девушка осталась ему бесконечно благодарна за это, но и ощутила разочарование, будто дитя, которому пообещали сладкое лакомство, но вместо него накормили кашей.

Данте, слушая дыхание Эстеллы, в конце концов, провалился в сон. Но, как ему показалось, вздремнул от силы минут десять (в реальности — два часа), услышал всхлипывание и проснулся.

— Эсте! Эсте, ты что плачешь? — Данте кубарем скатился с софы и полуползком-полубегом долетел до кровати.

Эстелла лежала, прижимая руки к ушам, и плакала. Данте, присев рядом, коснулся её волос.

— Эсте...

Она обняла его за шею.

— Мне так плохо... Данте, я чувствую себя ужасно.