Возгарка III
Шрифт:
— Ох, хорошо, — он отвалился прямо на тарелку и смачно рыгнул. — Пивка бы ещё.
— С пирожками? — удивилась я. — А, поняла, ты кушаешь только то, что из зёрнышек готовят? Но в пирожках же ещё молоко, яйца, сахар, соль, масло… Кстати, а разве тебе не должна соль вредить?
— Не-е, только если её специально для этого заговорят, а когда угощают, да от всего сердца… Ты это, в бочонок-то загляни. Там, на третьей полке слева. Ваши матросы давеча наварили, сливовица-то у них вся вышла.
Да, знаю, знаю.
— Ты можешь ещё угощаться, если хочешь, — сказала я, переступая порог кладовки.
А когда вернулась с кружкой, увидела, как Сёма заглатывает следующий пирожок. Причём на противне их количество успело сократиться. Я с усмешкой поставила выпивку рядом с ним и тоже взяла пирожок. Полевик сдул пенную шапку и запрокинул кружку. Она была размером с половину его роста, но управился он с содержимым на раз.
— И как в тебя влезает, — покачала я головой с усмешкой.
— Я ж волшебный, — он вытер пену над губой. — Ох, спасибо тебе, малая, напоила, накормила. Давно меня так не привечали.
Щекастое личико полевика приобрело то добродушное выражение, которое я часто видела у едва захмелевших посетителей нашего трактира.
Шпангоуты напряженно загудели, последовало ощущение толчка и лёгкого крена. Затем всё повторилось, но с другой стороны.
— Похоже, мы на якоря встали, — сказала я и отряхнула руки. — Ладно, я наверх пойду. Посмотрю, как шлюпку будут на воду спускать. Рихард на охоту собрался. А ты здесь оставайся, хорошо? Ну, если хочешь, в ларе отдохни. Я объясню Рихарду, что ты не будешь проказничать, потому что обещал.
— Ты это, малая, не ходи, наверное, наверх-то, — Сёма как-то посмурнел. — Давай здесь посидим, кажись, всё и обойдётся…
— Что обойдётся? — не поняла я.
— Ох… — он схватился пухлыми ручками за ротик. — Не-е, это я так…
Похоже, он сболтнул лишнего, но тут же сообразил, что пивко развязало язык очень не вовремя. Мои брови гневно сдвинулись.
— Сёма, выкладывай, почему мне лучше посидеть здесь с тобой?
— Я это… ну, в общем… извини, малая… Я не хотел! Меня заставили!
И этот прохвост исчез. Просто растворился в воздухе туманной дымкой. Подобрав отвисшую челюсть, я поняла, что дело серьёзное и понеслась к ступеням.
— Рихард! Подожди!
Вампир уже забрался в лодку, а ребята начали спускать её на лебёдках, но при виде моего испуганного лица, он тут же распорядился тормозить. Я навалилась на кормовую часть борта между двух выпирающих брусьев, на которых болталась шлюпка.
— Чего ты переполошилась-то? — спросил Рихард, сидя на скамейке-банке. В ногах у него лежали приготовленные
— Не уплывай, — замотала я головой, от чего коса метнулась вперёд. — Там! Сёма! Пошли! — я не знала, как объяснить, потому просто схватила вампира за холодную руку и потянула за собой. Тот вздохнул, упёрся сапогом о планширь и одним движением перемахнул обратно на борт шхуны.
Спускаясь в камбуз, я как сумела пересказала слова полевика. Рихардовы брови сдвинулись совсем как недавно мои.
— Так, вот я ему сейчас задам, — оскалился вампир и направился в кладовку. — А с тобой, солнышко, будет отдельный разговор.
— А я-то чего?
— Ты его выпустила! — и Рихард с рыком перевернул ларь с ячменём.
Зерна рассыпались по доскам, забились в щелки между ними, отправляясь в трюм на корм крысам.
— Вы бы предупредили, — укорила я. — Дерюгу бы на пол бросила. Как теперь всё собрать?
— Веником, — вампир показал мне клык и вытряхнул остатки из ящика.
Вместе с зернышками о половые доски брякнулась какая-то штуковина — круглая и металлическая, вся увитая узорами. Рихард нагнулся и подобрал её.
— Scheisse, — выдохнул он своё привычное ругательство.
Когда он откинул маленькую скобу, шарик распахнулся, и я даже отпрянула. Внутри был глаз. Человеческий глаз. Он плавал за стеклом в мутной жидкости — её слой был совсем тонким, так что я отлично рассмотрела зрачок. Казалось, глаз вот-вот дёрнется, оживёт и посмотрит на нас… Но Рихард тут же захлопнул эту штуку и выдал длинную непонятную череду ругательств на своём родном языке.
— Яра, у нас серьёзные проблемы, — наконец сказал он. — Гораздо серьёзнее, чем ты можешь представить.
— Сёма! — позвала я. — Сёма, ты обещал, что появишься, если я позову!
От рассыпанных зёрен потянулись струйки тумана. Тянулись они как-то сбивчиво, пьяненько, будто не могли вспомнить, что же такое делают. Но всё же собрались и уплотнились в пухлого чёртика с рожками. Тот выглядел захмелевшим, даже перебродившим. Но под взглядом стоящего в полный рост очень злого вампира, полевичок сжался и будто уменьшился, хотя раздутое пузико этому мешало. Он неуверенно переступил с ноги на ногу, цокая коготками, а взгляд заметался в поисках пути отступления.
— Это мёртвое око, — сказал Рихард убийственно спокойным голосом. — Ты притащил на моё судно шпионскую приблуду, мразь.
Глаза вампира наполнились тьмой, и он шагнул к Сёме, а тот споткнулся на рассыпанных зёрнах и плюхнулся на толстенький хвостатый зад.
— Я не хотел, меня заставили! — сообщил он то же самое, что прежде. — Они большие и страшные, совсем как ты! Что мне делать-то оставалось? И этот, в капюшоне, мамочки родные, я таких никогда не видывал! Но я не виноват! Я бы никогда!