Возлюбленная террора

Кравченко Татьяна Юрьевна

— Ай!

— Что такое, Наталья Павловна? — заботливо осведомился пылкий поклонник.

— Да нет, так… Ничего.

Ламанская высвободила локоток из цепких аврамовских пальцев и сунула руку в карман.

Дальше все произошло так быстро, что Аврамов не успел ничего предпринять. В руках у Ламанской блеснул револьвер. Лицо ее вдруг стало жестким и жестоким:

— Получай, собака.

Один, другой, третий выстрел… Слишком громкие звуки для пустой ночной улицы.

Кончив стрелять, Ламанская пнула носком ботинка свою неподвижную жертву:

— Это тебе за Спиридонову.

Повернулась и быстрым шагом скрылась за поворотом.

Секретно

В департамент полиции

В дополнение телеграммы моей от 3 сего апреля, доношу, что убийство подъесаула Аврамова совершено при следующих обстоятельствах: 2 сего апреля вечером

подъесаул Аврамов вместе с исправником Протасовым были в квартире девиц-мещанок Антонины и Елизаветы Ефремовых, где также были студент Крюченков и дочь бывшего борисоглебского исправника Наталия Павловна Ламанская. Часов в 11 ночи Ламанская попросила подъесаула Аврамова проводить ее домой, на что последний согласился, взял у Крюченкова тросточку, они пошли, вместе с ним провожала Ламанскую одна из сестер Ефремовых, выйдя в калитку на улицу и пройдя по тротуару шагов десять, раздались один за другим три выстрела, которыми Аврамов был убит. Бывшая с ним Ламанская в это время скрылась неизвестно куда, а Ефремова оказалась на противоположной стороне около дома Земской аптеки. В это время по этой улице проезжал извозчик Никифор Белов. Услышав саженях в 20 от него выстрелы, он остановился и слышал, как после каждого выстрела Аврамов сильно кричал «ой». Во время выстрелов Белов никого из проходящих посторонних лиц не видел. Ламанская объясняет, что с ними встретился какой-то неизвестный молодой человек, который и убил подъесаула Аврамова. На место происшествия вскоре после выстрелов явился обход полицейской команды. Около потерпевшего находился исправник Протасов, который, указав на Аврамова, приказал убрать пьяного человека. Старший городовой Бурмистов посмотрел и увидел, что он убит. Тогда исправник Протасов приказал отвезти его в больницу. Убийца пока не выяснен, но можно заподозрить сказанную дочь Ламанского, ввиду крайне сомнительной ее политической благонадежности.

Подъесаул Аврамов хотя и был несколько времени жив, но показать на кого-либо ничего не мог: одна пуля попала в живот, а две остальные в правую руку.

Следствие по сему делу производится под наблюдением Прокурора Тамбовского Окружного Суда.

Начальник Тамбовского

Губернского Жандармского Управления

полковник Семенов.

Апреля 13 дня 1906 г. № 3327 г. Тамбов

Санкт-Петербург,

Департамент полиции.

ТЕЛЕГРАММА

Сего числа 10 часов утра Тамбове близ квартиры убит тремя револьверными выстрелами двух злоумышленников бывший помощник пристава Жданов. Попало шесть пуль. Один задержан, другой скрылся. Личности неизвестны.

Тамбов, 4 мая 1906 года.

Полковник Семенов.

УБИЙСТВО ЖДАНОВА

Вчера около 10 утра на Сюсюкинской улице около вала убит наповал из браунинга тремя выстрелами бывший помощник пристава города Борисоглебска Жданов, столь прославившийся в известном деле М. А. Спиридоновой своим самосудом. Одет убитый был в штатское платье, у него пробита сильно голова. В последнее время Жданов был отрешен от должности и проживал в Тамбове, находясь под следствием по делу об истязаниях М. А. Спиридоновой Говорят, что за убитым всю предшествующую убийству ночь следили три человека, из коих двое в момент убийства бежали, а третий, настоящий убийца, пойман на месте преступления, причем у него были отобраны револьвер системы браунинга и кинжал. Задержанный убийца был полицией доставлен в 3-ю полицейскую часть, где при допросе частным приставом отказался назвать себя. Убийца по виду интеллигентный рабочий крепкого сложения. Во время задержания и допроса держал себя спокойно и с сознанием собственного достоинства.

Газета «Тамбовский голос»,

5 мая 1906 г.

В конце января 1906 года начальник Тамбовского жандармского управления полковник Семенов получил уведомление: в Тамбов собирается некий столичный журналист — партийная кличка Вовка — написать о безжалостном обращении властей с подследственной Марией Спиридоновой. Полиции удалось перехватить Вовкино частное письмо, где он признается: расследование предстоит крайне трудное, вполне

возможен арест.

В течение нескольких дней на стол полковнику Семенову ложились донесения обо всех приезжающих в Тамбов. В эти списки попал даже борисоглебский исправник Протасов, неоднократно и на деле доказавший свою исключительную лояльность. Но загадочного Вовку так и не вычислили.

А еще через некоторое время петербургская газета «Русь» стала публиковать письма Марии Спиридоновой из Тамбовской тюрьмы и серию очерков журналиста В. Владимирова о самой Спиридоновой.

Благодаря публикациям дело об истязаниях девушки-революционерки жестокими жандармами получило широкую огласку не только в России, но и за границей. Издав в том же 1906 году свои очерки отдельной книгой, В. Владимиров в качестве приложения опубликовал и письма в защиту Спиридоновой — от частных граждан и от всяких международных, как теперь бы сказали, правозащитных организаций. Эти публикации сильно поспособствовали спасению Марусиной жизни, совершенно тогда ей лично ненужной. Она мечтала принести ее в жертву на алтарь революции…

Однако Владимиров своими трудами содействовал не только спасению Спиридоновой от казни, но и созданию определенной репутации — репутации несгибаемой революционерки без страха и упрека, «святой страдалицы революции», почти сверхчеловека. Всю оставшуюся жизнь Марии Спиридоновой пришлось нести бремя этой «почетной» репутации и оправдывать ее. А она была очень ответственным человеком и не могла обмануть ничьи ожидания, тем более ожидания товарищей по партии…

Да и после жизни — образ железной женщины с неизменной папиросой в зубах, жестокой и безжалостной, женщины, в которой нет ничего женского,

прочно закрепился в сознании людей. Свою роль сыграли и советские кино и литература.

А если не Владимиров — кто знал бы о пылкой, нервной девушке из Тамбова, одержимой идеей революции? Таких девушек по России были сотни и сотни. Десятки из них принимали участие в терроре и точно так же, как Маруся Спиридонова, восторженно желали смерти на эшафоте. Многие ее и получили — например, Екатерина Измайлович, старшая сестра подруги Марии Спиридоновой по каторге.

Если бы не Владимиров, разве возвели бы знаменитые Григорий Гершуни и Егор Созонов юную террористку-эсерку в ранг символа? И если бы не Владимиров, не созданная им слава и необходимость этой славе соответствовать, кто знает, может быть, жизнь Марии Спиридоновой и не сложилась бы дальше так страшно, как она сложилась…

Хотя, если бы не Владимиров, разве оставил бы суд Марии Спиридоновой жизнь? Кто знает…

Никто.

Однако, помимо статей В. Владимирова, были в газетах и другие публикации о громком деле тамбовской террористки. Вот, например, статья в газете «Русское государство» от 7 апреля 1906 года, подписанная неким К.

Неизвестный автор призывает судей «положить конец роковой работе этого кровавого зубчатого колеса», не выносить смертного приговора:

Пускай же воспользуется она жизнью, как и множество других, ей подобных, для глубоких размышлений о том, что бесконечная сложность жизненных явлений не разрешается револьверным выстрелом, что разгадка великих задач чрезвычайно осложнившейся современной жизни кроется не в одних только социал-революционных брошюрах, что система политических убийств пи на йоту не приближает к великим берегам грядущего царства закономерной свободы, а, наоборот — отдаляет их, образуя водовороты, задерживающие правильное поступательное движение… Если бы наша молодежь, увлеченная красивыми в теории и по большей части несбыточными на практике утопиями наших крайних левых партий, не считала ниже своего достоинства честное ознакомление с людьми других лагерей, признавала бы за ними такую же искренность в желании счастья Родине, какую видит в себе, если бы она не ввела в систему тенденциозное обобщение исключительно ненормальных случаев — «на славу нам, на страх врагам», много звеньев зубчатого колеса отпали бы сами собой и прекратился бы его кровавый круговорот.

А так… извольте-ка разобраться: подстрекаемые революционными агитаторами тамбовские крестьяне нарушили силою права помещика, помещик пострадал, и законным его защитником явилась власть, наказавшая крестьян. «Защитницею» крестьян является Спиридонова и убивает представителя власти, наказавшего крестьян, присутствовавший при этом Аврамов набрасывается на Спиридонову и наказывает ее, по силе своего разумения, исполнительный агент революционного комитета, явившегося защитником Спиридоновой, убивает Аврамова…