Возвращение к людям
Шрифт:
Вздохнув, я поднял с земли мешок, который она уронила, и зашагал вперёд.
Девушка пристроилась следом. Мы некоторое время не разговаривали, а потом она спросила:
— Дар… Я мешаю вам? Тебе, Нате?
— Нет. Почему ты так думаешь?
— Мне так иногда кажется… Вы, наверное, привыкли быть вдвоём, а я случайная обуза, которую вы повесили себе на шею.
Я бросил сквозь зубы, не оборачиваясь:
— Чушь. И ты это знаешь.
— Знаю?
— Знаешь! Мы искали людей… и мы их нашли. Очень страшно быть одним. До жути! Я, пока
— Да, конечно…
— Только теперь она взрослее тебя. А насчёт того, что ты лишняя… Ты не лишняя. Я скажу тебе — мы специально пришли в посёлок, чтобы ты увидела других. Если бы ты захотела, то могла бы остаться с ними. Может быть, не сейчас, потом. Это тебе решать… самой. Правда, я не знал, как тут у них все стало паршиво, но представлял. Мы тебя не неволим, но и не гоним.
— Ты… или, Ната?
Я остановился и посмотрел ей в глаза:
— Оба! Понятно? И я, и Ната.
Элина секунду помолчала, потом, тряхнув головой, с вызовом спросила:
— Значит… Если я останусь, тогда мне придётся спать с тобой?
Я не сразу нашёлся, что сказать на эти слова, а девушка, тем временем, продолжила:
— Тогда, почему в подвале безопаснее, чем поселке? Что там, что там — кто ни будь, своего, всё равно, добьётся!
— Ну, хорошо… Раз ты сама начала. Да, я мужчина. Да, я вижу в тебе женщину, ну и что? Я давал тебе повод меня опасаться? Я приставал к тебе?
Или, может, я ночью уходил от Наты и ложился в твою постель? Кто мешал мне сделать с тобой то, что сделали с твоей матерью?!
— Дар!
— Кто? Тебя спасли, ты забыла? И не только от… но, и от смерти, тоже. Я мужик, обычный, стареющий и потому, стремящийся взять от этой сумасшедшей жизни всё, что можно, пока не пришёл мой срок. Но, черт возьми, я ещё никого не заставлял спать с собой силой! Тебя коробят мои взгляды? А лапы таких, как Белоголовый, тебе приятны? Я не могу не смотреть в твою сторону, раз мы живём вместе. Тем более, что мы живём совсем в ином мире, чем это было так недавно. Ты вынудила меня на этот разговор, что ж, ты услышала всё, что хотела. И не плачь… Не стоило мне вспоминать, про то, что случилось, ты уж прости… А меня не бойся. Если не веришь — спроси у
Натки, она сможет тебе подтвердить, что я все-таки способен себя сдерживать… хоть и с трудом.
Я повернулся и ушёл, оставив её стоять, разом ссутулившуюся и закрывшую лицо ладонями, ругая себя за бестактность… Ляпнул про смерть матери, даже не подумав. Ната и Угар терпеливо ждали нас на пригорке. Девушка посмотрела на моё угрюмое лицо и мягко преградила путь:
— Разборки?
— Вроде… Давай оставим это.
— Давай. А она?
— Она? — я пожал плечами. Ната развернула меня в сторону, продолжавшей стоять на месте, Элины.
— Да, она. Мы уйдём, а её оставим?
— Пусть… Сама решает.
Ната покачала
— Дар… Ты как, мальчишка, право. Что она может решать? Нельзя ей в посёлок. И не ломай себе голову. Ну, неужели ты её отпустишь к тем ублюдкам?
— Нет.
— Вот, теперь я узнаю своего мужа. Так что вернись и бери девочку за ручку, да тащи за собой, а то она от обиды ещё побежит, куда глаза глядят.
Потом и костей не найдём…
— Откуда в тебе столько… — я подбирал слово, но Ната меня опередила:
— Опыта? Мудрости? Ну, что ещё скажешь? Дар, лучше не надо, ты и так всё понимаешь прекрасно, так что не теряй времени.
— Давай, лучше ты.
Ната внимательно посмотрела на меня и не согласилась:
— Я — не могу. С тобой она и так помирится, а я — это разговор особый…
— Тогда — зачем ее брать?
— Чтобы ты не чувствовал себя негодяем. Если ты ее оставишь — то так и будет. А если я тебя стану принуждать к этому, ты меня возненавидишь. Иди к ней, Дар. Иди, и не будем больше спорить и выяснять отношений. Не время и не место.
Я спустился к продолжавшей понуро стоять девушке. Ната скрылась за кустами… Лина сделал шаг мне навстречу.
— Я не знаю…
— Ты выбрала?
— Я не знаю…
Она готова была разрыдаться… Мне пришлось снова ее взять за руки.
— Тебя никто не принуждает. Поживи с нами… уйдешь, когда захочешь. И, если захочешь…
Она с надрывом произнесла:
— Почему все так? Почему?
Я вновь обнял ее и прижал к себе.
— Потому, что наш подвал — единственное место, где тебе не угрожает опасность… быть убитой, или попасть в лапы этих сволочей. Но ты можешь предпочесть и иное.
— Что?
— Типи Белой Совы.
Мой голос на мгновение дрогнул. Элина почувствовала моё состояние и тихо сказала:
— А ты был бы против? Вижу, что да… Тогда, обними меня…
— Линка?
Я прижал ее к себе и, теряя голову, стал искать ее губы. Она не сделала попытки высвободиться, напротив, ещё крепче прижалась ко мне, позволяя моим губам, коснуться её нежной шеи…
— Вот и ответ…
— Линка!
Мы молчали, наполненные новыми ощущениями в отношениях между нами. В эти мгновения я даже позабыл, что мы не у себя дома, а в суровой и враждебной степи, где опасность и смерть может подстерегать повсюду. Я остро хотел сейчас же обладать девушкой…
— Дар!
Мы оба вздрогнули. Ната окликнула меня из-за зарослей кустарника, не делая попытку выглянуть и увидеть происходящее.
— Мне так стыдно…
— Она не сердится… на тебя. Стыдно должно быть мне.
— Я не хотела… Дар, я не хочу, чтобы ты думал, что я остаюсь из-за того, что мне у вас спокойно и легко. И что я позволила сейчас это, только потому, что боюсь уйти в неизвестность. Если ты так подумаешь — я уйду!
Вместо ответа, я снова прижал Элину к своей груди. Девушка опять увернулась от поцелуя в губы, предоставив мне довольствоваться своей незащищённой шейкой.