Возвращение к людям

Вольный Владимир Александрович

Мы уже пережили, с Натой, одно землетрясение, и я как-то не хочу, становиться свидетелем следующего.

— Тогда скажи нам, что делать. А мы — твои надёжные спутницы — всё исполним. Ведь так? — она посмотрела на Нату и та, улыбаясь, кивнула. Я обнял обеих девушек:

— Хорошо, что вы такие понятливые… Я постараюсь найти на берегу реки подходящие стволы. Сделаем из них плот.

— Зачем?

— Привяжем к нему верёвки, нагрузим, всем, что может пригодиться в дальнейшем, и вперёд! Против течения, на юг!

Они обе недовольно заныли:

— Ничего себе! Уж лучше напрямую, пешком через долину!

— Можно. Но на своих спинах много не унесешь. Нет. На плоту

можно перевезти достаточно груза, столько не унести на самой большой спине. А нам понадобится многое из того, что останется в подвале.

Ната тихо спросила:

— Ты хочешь, чтобы мы покинули его?

— Придется… Я боюсь, что этот дымящийся холм перевернет весь город, по новой. Мы устроим тайник на берегу и будем туда стаскивать все, что посчитаем нужным. Конечно, сразу все не унести, но готовиться начнем прямо сейчас. Когда придет время — нагрузим плот и потащим его вдоль берега, до тех пор, пока не найдем для себя подходящего места для нового жилья.

Девушки грустно переглянулись — перспектива была не из самых веселых… Мы несколько дней носили консервы на берег. Ната отыскала среди руин подходящую яму, вернее, его отыскал Угар а она, осмотрев ее, решила, что она вполне пригодна для нашей цели. Туда же отнесли несколько рулонов ткани и кое-что из одежды, преимущественно, зимней.

Мы надеялись, что крысы не учуют припасов и не смогут добраться до них.

Пока мы занимались переносом тяжестей, столб дыма неожиданно пропал. Земля под ногами больше не пугала неестественным теплом, и даже в подвале стало прохладнее, чем было. Во всяком случае, Ната перестала жаловаться на сухость воздуха. Элина часто обметала подвал веником, смачивая его в воде, от этого становилось легче дышать.

Я не мог забыть обнаженную кожу девушки… Ложась спать, мы гасили все светильники, кроме двух, при выходе. Достаточное освещение давал и очаг, но огонь в нём горел теперь редко. Тогда по подземелью метались причудливые тени, делая нас похожими на великанов, с непропорциональными руками и ногами. Ната прижималась ко мне, ища ласки и нежности… и мы любили друг друга, стараясь теперь производить, как можно меньше шума. Но вряд ли, Элина за ширмой, обладавшая острым слухом, не понимала того, что происходит в нашей постели. Более того, присутствие другой девушки стало меня сковывать, мешая, как прежде, наслаждаться юным телом и жгучими поцелуями другой!

Она ложилась в свою постель… и я не мог уснуть, представляя себе, что она, как во время болезни, вновь лежит рядом, положив свою голову на мое плечо. Это была вынужденная близость, но теперь мне трудно было это забыть… Мы соблюдали гигиену: купались в горячей воде и старались по возможности чаще стирать наше белье. Никто из нас понятия не имел, как лечить возможные инфекции, и рисковать своим здоровьем не стоило. Хотя, ни я, ни Ната, ни Элина на него не жаловались. Если бы не шрамы — никто из нас не имел причин сетовать на жизнь. Но у девушек они были скрыты одеждой, а меня рубцы особо не беспокоили, они обе уверяли, что это только подчеркивает во мне мужчину! Я и не спорил.

— Ты стал совсем спокоен, мой милый… Что-то не так?

— Всё нормально, Ната. Спи.

Этим ограничивалось наше общение. Моя маленькая, мудрая женщина не настаивала. Она прекрасно всё понимала и предпочитала молчать, выжидая, чем всё кончится. Ни единого упрека от Наты, я не слышал… А Элина, став для нас такой родной и близкой, тоже стала краснеть, встречаясь со мной глазами…

Однажды она попросила оставить её дома, мы собирались пойти в долину на охоту. Всем прискучило есть консервы, до такой степени, что мы нервно стали

поглядывать в сторону, вечно, что-то жующего, Угара. Тот охотился в самом городе и никогда не возвращался в подвал голодным.

— У Совы такая красивая одежда… Принеси мне две шкуры крола. Если добудешь…

Просьбу Элины выполнить было нелегко, поймать этих крупных зверьков было достаточно сложно. Кроме того, они почти не водились возле скал, отделяющих долину от наших степей. Сова мне показал на земле план всей долины и объяснил, где и какие животные чаще всего предпочитают селиться.

Только овцебыки и не менее крупные лошади-пхаи передвигались по всей долине, не задерживаясь подолгу на одном месте. Им везде хватало пищи — до самого горизонта земля долина была покрыта сплошным ковром зелени и сильно пахнувших трав. В скалах и холмах, у берегов Синей реки, облюбовали себе логово волки. Они могли настичь любую добычу и сообща справиться даже с тем животным, которое Сова, в итоге, назвал Туро-Бизоном. Одичавшие собаки, делившие с ними эту зону, предпочитали охотиться на крыс и неуклонно сокращали число последних, не брезгуя и более мелкими зверьми, вроде джейров или коз. Стаи, живущие в восточной части, делали набеги на болота. Там водились крупные лягушки, достигавшие размеров самих собак, змеи — не такие огромные, как повстречавшийся нам в низине, большое множество птиц. Хватало и рыбы — от съедобных, до тех, кто сам мог утянуть незадачливого рыболова…

Мы с Натой понимающе вздохнули — обе женщины индейца умели украсить свою одежду. Им стали подражать все девушки долины, и Элина не могла стать исключением. Только Нате, вновь ставшей абсолютно безразличной к нарядам и предпочитавшей практичность искусной выделке, было смешно смотреть, как восторженно взвизгивает её рыжая подруга, нашедшая среди развалин, неизвестно как сохранившийся журнал. К моему, глубокому сожалению, не о чём либо, достойном внимания, а о моде… Но как раз её наша красавица считала гораздо более главным, чем наши насущные проблемы. Так мы узнали, чем она занималась, до того, как попала на горный кемпинг. Элина была в душе модельер и, одновременно, одной из самых классных манекенщиц на престижных показах… Она призналась, что уже состоялась, как участница конкурса красоты и должна была представлять регион уже на более серьезном отборе! Глядя на ее безупречную фигурку, на огонь в глазах и ослепительные волосы, переливающиеся в свете солнечных лучей золотым блеском, сомнений в выборе судей у меня не возникало…

Кролов мы не нашли, похоже, что расплодившиеся волки уничтожили всю живность по эту сторону скал. Вместо неё мы дождались появления свинорыла, и Ната метким броском пришпилила его к земле. Она больше не испытывала трепета, свойственного женщинам, при виде крови, напротив, её ноздри раздувались, в глазах появлялся опасный блеск… и поверженный зверь скоро лежал на траве, разделываемый двумя острыми ножами. После страшного мига, когда я чуть было, не исполнил просьбу девушки, она стала более мягкой, но только в обращении со мной или Элиной. К убийству зверей, она перестала испытывать сожаления совсем.

— Крола не было. Извини.

— Пусть, — Элина радостно улыбнулась нашему возвращению. — Я просто хотела, чтобы вы чуть подольше задержались в прерии…

Мы недоумевая посмотрели на девушку. Она, смущённо улыбаясь, протянула нам на вытянутых руках что-то, сшитое из того меха и шкур, которые у нас имелись.

— Элина?

— Я все пальцы исколола… И кучу иголок поломала, пока добилась того, что хотела. Это тебе, Ната!

Ната взяла предложенный ей свёрток и ушла за перегородку, на половину