Возвращение к людям
Шрифт:
Девушки расположились так, что я оказался между ними. Сначала, как будто случайно, а потом всё чаще, нежные женские ладони касались моих бедер, чьи-то пальчики проникали вниз, притрагиваясь к основанию члена.
Похлопывания, щипки, постукивания, поглаживания — всё, что только возможно представить в искусстве массажа, использовали мои девушки, и я буквально расплылся от блаженства… и всё более усиливающегося желания. Слышалось тихое перешёптывание и смешки. Обе девушки прилегли рядом, по бокам, и
Ната, нарочито громко, чтобы я слышал, произнесла:
— Эта ночь сегодня должна была принадлежать тебе… Но лучше отложить всё на потом,
— Я помню…
— И всё-таки, он твой сегодня…
— Дар… — Элина склонилась к моему уху — Ляг на спину, пожалуйста…
Я повернулся. Обе девушки одновременно поцеловали меня с двух сторон, почти стукнувшись головами. Я, потрясенный, молчал, ожидая, что на этом ещё ничего не кончится… Ната привлекла к себе Элину и на моих глазах стала гладить и целовать её груди, а рукой коснулась моей промежности.
Потом она взяла руку Элины, и та тоже неуверенно начала перебирать пальцами волоски на моём паху. Я возбудился почти сразу, ощущая, как меня ласкают, и как ласкают друг друга обе девушки. Правильнее сказать, инициатива была от Наты, Элина больше повторяла её движения, сильно смущаясь и полностью зардевшись от вида напряжённого члена, стоявшего торчком. Она принимала поцелуи Наты в свой адрес и старательно отвечала на них, но делала это неумело, хотя я видел, что ей это приятно. Она коснулась маленькой, но очень крепкой груди Наты и прошептала:
— Совсем как у девочки…
— Она и есть девочка… — прошептал я. — Только старше многих из нас…
Элина с вопросом посмотрела на Нату, но та покачала головой — Потом!
Она опять взяла груди Элины в свои ладони и слегка сжала их. Волосы Элины рассыпались по плечам, спине и мягкой волной легли на меня. Ната взяла губами сосок и потихоньку, втягивая и отпуская, стала его покусывать.
Девушки больше не трогали меня, но и без этого я был готов к соитию, от одного только вида того, что они делают с собой. Как бы там не было, но прошлый, трагический опыт Наты, давал о себе знать… Она всё предусмотрела, прекрасно изучив особенности, как мужской, так и женской натуры. Меня преисполнила нежность и какая-то приглушённая боль за неё, и, оторвав её от ласк Элины, я приподнялся и поцеловал её в губы. Ната всё поняла… Она мягко улыбнулась и, одной рукой обняв меня, а другой Элину, свела наши головы вместе:
— Всё хорошо, милый… Всё хорошо… И мы вместе — как я и хотела.
Элина, чувствуя наше настроение, ткнулась губами мне в щёку, потом поцеловала Нату, надолго задержавшись в поцелуе ее губ.
— Никогда не думала, что это может быть так прекрасно…
Я опять лёг навзничь. Ната оторвалась от Лины и произнесла:
— Я тоже… Но это не конец…
Она наклонилась над моими ногами, и я ощутил её губы на головке члена. Она касалась его очень осторожно, не давая мне перейти грань… Потом выпрямилась и выразительно посмотрела на заворожённую Элину. Та неуверенно прикоснулась к члену кончиками пальцев. Ната, ободряюще, не меняя серьёзного выражения на лице, кивнула. Элина нагнулась, губы её притронулись к кожице члена. Меня словно ожгло нестерпимым пламенем. Она выпрямилась, но Ната, мягко, но настойчиво, нагнула её обратно. Элина опять дотронулась до меня, а потом я весь содрогнулся — ее губы сомкнулись на головке и осторожно вобрали его в себя. Она ничего не умела, и всё было совсем не так, как это получалось у Наты. Но женское чутьё и общий настрой помогал ей в ласках. Она обхватывала головку,
— Не так быстро… И потом, сможешь ли ты его принять полностью?
— ?
— Он не сдержится… А вкус спермы совсем не похож на мёд. Он довольно специфический и может тебя отвратить от этого. И тогда… если ты не готова, тебя может просто стошнить.
— Я попробую… Да… Нет… Не знаю.
— Ты обязательно это сделаешь, но в другой раз. У нас сегодня длинная ночь.
Ната вновь привлекла к себе Элину и начала покрывать её поцелуями, иногда отрываясь для того, чтобы часть ласк доставалась и мне. Две юные, каждая по своему, красивые девушки, с которыми я испытал и близость, и нечто большее — упоение, от сознания того, что они принадлежат только мне и готовы это подтвердить своими поступками — я просто захлёбывался в океане любви и страсти к ним обеим… Ната ослаблено легла на спину и негромко попросила:
— Дар…
Я приподнялся. Девушка показала глазами на низ живота, и — даже Ната могла смущаться — закрыла их, сжимая пальцы в кулачки и прижав их к плечам. Я поцеловал ей грудь. Потом, медленно, начал поглаживать нежную кожу живота и ниже, опуская ладонь к лобку. Ната мелко вздрагивала, сжимая ноги и опять расслабляясь. Я встал на колени и, кивнув Элине, положил её руку на ногу Наты. Потом пересел так, что мы оказались с разных сторон, и потихоньку потянул одну из ног девушки на себя. Элина, часто дыша и заметно краснея, сделала тоже самое. Ната почувствовала, что на ней не только мои руки и от этого ещё более задрожала, пытаясь свести колени обратно. Я с силой удержал её, показав Элине прижать вторую ногу девушки.
Потом я переместился между ног Наты и коснулся повлажневшего лобка губами.
Ната, зная мои привычки, приготовила себя так, как я всегда желал — она начисто выбрила промежность, и теперь её раковина полностью открылась нашим взглядам, слегка раскрытая и поражавшая своей незащищённостью…
Элина дотронулась до неё и, непроизвольно, до себя. Ната глубоко вздохнула, сделав последнюю попытку свести ноги вместе. Я нагнулся ниже и припал к набухшим, милым прелестям ртом. Тотчас из уст лежавшей девушки вырвался стон…
— Дай подушку.
Элина, смотревшая во все глаза на происходящее, мигом подала мне требуемое.
— Помоги мне…
Я приподнял Нату за ягодицы. Элина подложила под них смятую подушку, и теперь вход в вагину девушки полностью раскрылся перед нами. Я опять проник в него, нежно покусывая и вылизывая язычком все, до чего мог дотянуться, чувствуя, как возбуждение Наты достигает пика и передаётся мне самому. Она начала громко стонать и метаться по постели, беспрестанно повторяя:
— Дар… Дар… Ох! Нет! Ещё! Ещё!
Вконец смущенная Элина легла рядом с ней, и та прижалась к её губам. Ната с силой обняла её, в исступлении содрогаясь всем телом. Она неистовствовала в своей страсти, вскидывая живот, чтобы я мог проникнуть в неё глубже, и чуть ли не в кровь, раздирала спину Элину ногтями. Через несколько секунд она выгнулась и протяжно закричала, вмиг обмякнув после этого. Я оторвался от ласк и осторожно, каждым касанием вызывая спазмы, промокнул полотенцем промежность девушки. Некоторое время мы отдыхали, молча обняв друг друга, и Ната, крохотным ребёнком, лежала ослабевшая и с блуждающей улыбкой, между нами. Элина негромко сказала: