Возвращение Прославленных
Шрифт:
Алаун отвернулась и углубилась в Забытый лес. У неё была своя тайна. Секрет. Именно здесь была её работа, которую она назначила сама себе. Это дело придавало смысл её существованию.
Она шла по редкому лесу, но с тёмных дорожек не сходила. Насколько хватало глаз, вся земля в лесу была покрыта, словно снегом, белым налётом, крошкой, мелкими меловыми камешками. Но это были вовсе не камешки. Это были истлевшие кости визидаров. Которые ушли на опыты сэра Хьюго. Иногда Алаун с печалью думала, что где-то здесьлежит и она.
Девушка порылась под одним из камней и вытащила черепок тарелки. Алаун подошла к месту, где белоснежная земля, наконец,
Алаун сосредоточенно копала и иногда сквозь редкие кусты поглядывала на бушующее море. Там на горизонте с рассветом появлялась бледная полоска — предупреждение, что надо возвращаться. Иногда Ун останавливалась и заправляла выбившиеся пряди волос, падавшие на глаза. «Смогу ли я когда-нибудь похоронить все эти косточки?» — в отчаянии думала она. Но тут же понимала, что будет заниматься этим, пока хватит сил. Тогда их души обретут покой.
Под утро Алаун вернулась в подвал замка. Прокралась в ванную комнату, быстро смыла землю с рук, ополоснула лицо. И пошла показаться Хьюго на глаза. На верхних этажах его не было, и девушка решила спуститься в мастерскую, поискать Хозяина там. Когда Алаун подошла к приоткрытым дверям, то услышала злого Хьюго и не решилась войти.
— Мало, мало… У нас мало толов! — воскликнул Хозяин. — Мы не можем продвинуться в делах. Никогда себя не прощу за ошибки. Когда мы с тобой, Джи, создали армию малумов, то совершили их две. Но роковые. Мы не подумали, как управлять всеми малумами. И тогда некоторые из них улизнули и расползлись по свету. Живут себе в норах и спокойно обходятся без нас. Ты должен что-то придумать, Джи, чтобы вернуть над ними власть. Ибо тех, которые подчинены нам…их недостаточно, чтобы управлять каждым уголком Земли. И потом эти твари на свободе пожирают и техиз визидаров, кого я бы хотел оставить себе. Я хочу руководить малумами. Всеми! А не только нашими. В конце концов, я их создатель.
— Но теми, которые в замке, мы уже управляем. Вы их мозг, — возразил профессор, — а, значит, в итоге, мы подчиним и других.
— А вторая ошибка ещё более непростительная! — перебил его Хьюго. — Дав приказ начала Ужасной битвы и уничтожения всех ремесленников, мы не учли, что визидарцы не оставят нам своих толов. Кто мог рассчитывать на их глупость — уничтожать собственные инструменты? Но я уверен, что в мастерских города Ремесленников их осталось немало.
— У нас всё же есть достижения — мы сделали ауксил, управляющий, кармами и малумами! — сказал профессор.
Хьюго потрогална груди амулет Мощи — гладкий металлический треугольник на цепи.
— Да, — согласился он, — это правда.
— И у вас в распоряжении самый сильный в мире ауксил, — сказал Тим, — больше нигде и ни у кого такого нет! Воскрешающий ящик ставит вас на равнее с богами.
— И тут правда, — удовлетворенно сказал Хьюго.
Алаун слышала, как хлопнула крышка. Она знала, что сейчас Хьюго подошёл к Воскрешающему ящику.
— О! Как я обожаю его! — восторгался Хьюго, его голос охрип от волнения. — Воскрешающий ящик! Это моё могущество! Жаль, что можно воскресить только те ткани, которые были живыми в течение часа. Но если поместить их сюда, то они могут жить бесконечно. Только
Алаун опять передёрнуло, на неё напал страх, она стала задыхаться. Девушка осела прямо у двери на пол и схватилась за горло. Да. Она помнила себя в том ящике. Себя, разделанную на куски. Там ей мучительно не хватало воздуха, она не умирала, и не жила. Алаун пыталась отогнать от себя видения и, наконец, придя в себя, смогла встать. На дрожащих ногах на поднялась к себе в комнату.
А в мастерской разговор продолжился.
— У нас для вас важный сюрприз, Хозяин, — воодушевлённо изрёк профессор. — Наконец, заработал Вещающий Глаз Дракона. Мы с Тимом его нагрели и подержали в Воскрешающем ящике. И вот результат!
Все трое склонились над большим драконьим глазом, который лежал перед ними на подносе. Око поморгало и открылось. В его зрачке сверкнул зеркальный хрусталик. И там, внутри затуманенной поверхности, показались путники, сидевшие у костра в далёкой Мексике.
— Кто это? — спросил Хьюго, вглядываясь в лица.
— По-видимому, в миру начали собираться остатки ремесленников. Они ищут свои толы, — размышлял Профессор.
— Как жаль, что мы здесь в ловушке. А Кармы ремесленникам не страшны, — побелел от ярости Хьюго. — Ну что же, соберут толы, принесут их нам сами. Нам останется их только забрать. Но нельзя допустить того, чтобы визидарцы снова набрали силу.
В это время в глубине драконьего глаза отразилось, как Тафари легко создал переводной медальон для Стурлы, и Хьюго захлебнулся в злости:
— Почему у них это получается так легко? У этих тупых овец?
— Ну, они же истинные визидары-ремесленники. У них это в крови. И потом у них, как я вижу, сильные толы, — сказал Тим и тут же замолк, натолкнувшись, на полный ненависти взгляд Хьюго.
Рыбалка Марио
Наутро отряд визидаров собрал лагерь и отправился дальше.
Дорога сильно пылила. Песок забился в одежду, скрипел на зубах, попадал в глаза, отчего они у всех быстро стали красными. Стурла уже не пел, чтобы лишний раз не открывать рот. Он надвинул длиннополую шапку поглубже на шлем, и тихо болтал ногой, грустно осматривая окрестности, которые за каждым поворотом снова и снова, повторяли сами себя. Девочки устроились под большим зонтом, который Мэд выудила у себя из сумки.
Вот, наконец, зоркий Итиро первый увидел у дороги покосившуюся ржавую табличку с названием «Хокаба».
Они въехали в обычный обшарпанный мексиканский городок — выбеленные стены, покрытые пылью цвета ржавчины, черепичные крыши и чахлые деревья.
Стурла повеселел — теперь оставалось лишь найти нужный дом.
Но все, кого они встречали: пастух с тремя тощими козами, торговка лепёшками, группа весёлых детей, брызгавшихся у колонки, абсолютно все отвечали, что совершенно не знают никакой семьи Руис.
Городок был таким маленьким, что путники быстро объехали его пустынные улочки и сотый раз выехали на центральную площадь с церковью посередине. Как раз в это время на колокольне лениво забил колокол, возвещая полдень. От этого звука очнулась старая бабка в тёплом почно, дремавшая на скамье в тени забора. Визидары проезжали мимо неё много раз, но до этого она крепко спала, не реагируя даже на мух, бродивших по её морщинам. Бабка потянулась и с удивлением уставилась на повозку ремесленников, стоящую перед ней.