Возвышение падших
Шрифт:
На ее красиво очерченных губах отчего-то шелушилась кожа, а уголки рта краснели на ужасно бледном лице, будто обожженные.
Позади нее плелась серьезная девушка в простом сером платье. Видно, служанка.
Растеряно взглянув на сидящую на траве у могилы светловолосую Султаншу, пришедшая нахмурилась.
— Севен Султан?
Вздрогнув от знакомого голоса, звучащего словно в отдалении, Севен обернулась и обратила заполненные слезами голубые глаза к позвавшей.
— Инджи? — растеряно прошептала Севен, протягивая руку Назлы-хатун,
Всхлипнув, Севен подошла к черноволосой Инджи, всем своим существом излучающей беспросветную тоску и скорбь, и в каком-то отчаянии обняла ее за хрупкие плечи.
— Султанша, — прошептала Инджи, обнимая ее в ответ. — Я знала, что вы приедете…
— Как же я могла не приехать? — отстраняясь, прошептала Севен. — Как ты? Я заезжала во дворец, чтобы встретиться с тобой, но мне сказали, что гарем распущен, а ты куда-то уехала.
— Верно, госпожа, — мягко кивнула Инджи. — Султан Орхан выделил мне небольшой дом на окраине провинции и назначил жалованье, как вдове Шехзаде, но, признаться, его едва хватает на пропитание…
— Теперь нам приходится тяжело… Знай, что Селим и Коркут всегда с нами и желают нам счастья, — мягко шептала Севен, не зная, для себя или для Инджи. — Я тебя в бедности и тоске не оставлю…
Черноволосая девушка непонимающе нахмурилась от слов госпожи, которая, взяв ее за руку, медленно повела прочь от могил, которые все еще рождали в ней дрожь и смятение.
— Мне позволили на очень короткий срок съездить в Амасью, поэтому я этим вечером возвращаюсь обратно в Стамбул. Я хочу забрать тебя с собой, Инджи.
— В Топ Капы? — растеряно переспросила та, остановившись и замерев на месте.
— Да. Говорю же, я тебя здесь не оставлю. Поверь, Повелитель позволит тебе остаться. Пожалуйста, Инджи… Едем со мной.
Та заметно колебалась, не уверенная, что хочет оставлять Амасью и что готова взглянуть на убийцу любимого и сына.
Но Севен не собиралась так просто сдаваться в силу своего душевного устройства.
В отличие от сестры Эдже она не была вспыльчивой, бойкой и острой на язык, но в глубине ее души пряталась тихая решимость и упрямство, делавшими ее подобной воде, которая, несмотря на то, что податлива и мягка, способна ненавязчиво обходить опасности, обтекая их, упрямо и едва заметно глазу точить камни, казалось бы, нерушимые, и нести в себе скрытую мощь.
— Инджи, ради меня, поедем со мной в столицу! Друг у друга лишь мы остались, связанные памятью о Селиме и любовью к нему.
Вздохнув, та едва заметно качнула головой в знак согласия.
— Хорошо, Султанша. Я поеду с вами.
Когда вечер опустился на земли Амасьи, карета понеслась по вытоптанной дороге в сторону Стамбула, сотрясаясь на кочках и утопая в летней пыли, поднимаемой в воздух копытами лошадей и колесами.
Светловолосая Севен мягко улыбнулась сидящей напротив нее Инджи, которая подарила
— Почему вы так торопитесь вернуться в столицу? — тихо спросила черноволосая девушка. — Мы могли бы еще немного побыть в Амасье…
Мрачно вздохнув, Севен повернулась к выходу, который едва прикрывала тяжелая занавеска, и в голубых глазах ее отразилась тоска.
— Повелитель решил выдать меня замуж. Не знаю, кто станет моим мужем. Это решать султану. Подготовки к моему прибытию должны завершиться, поэтому я тороплюсь, дабы не задерживать празднество.
Инджи проницательно заметила, что Султанша не питает особой радости по поводу своей скорейшей свадьбы.
— Вас отдают замуж силой?
Служанки бегло переглянулись между собой, вынужденные слышать этот разговор, но понимающие, что для их ушей он не предназначался.
— Мы, Султанши, почти всегда не вольны в выборе супруга, Инджи… Но не только это меня тяготит.
— Что же еще может быть?
— Мое сердце принадлежит другому, а его - мне, но нам не суждено быть вместе. Никогда.
— Нет ничего невозможного, Султанша, — осторожно возразила Инджи, покачав черноволосой головой. — Расскажите о своей любви Повелителю и он, я уверена, позволит вам связать свои жизни. Почему же вы молчите?
— Потому что наша любовь — порочна, — тяжело вздохнула Севен. — Я и Султанзаде Осман, сын Хюмашах Султан, принадлежим династии и являемся близкими родственниками.
Инджи содрогнулась от этих слов и нахмурилась, понимая, что Султанша мыслит весьма рационально.
— Можно найти какой-то выход из этой ситуации, Султанша…
— Я в это не верю… Пусть будет то, что будет. Нам с Османом все равно никогда не быть вместе… Я это покорно принимаю.
Стамбул. Топ Капы. Султанские покои.
Восседая на широком троне, черноволосый Орхан, порядком уставший за несколько дней правления от бесконечных аудиенций, сдержанно улыбнулся кланяющемуся ему Касиму-паше.
Высокого роста, подтянутый и относительно молодой, а также весьма приятной наружности Касим-паша казался Орхану достойным кандидатом на руку его сестры Севен.
— Повелитель. Как только я получил письмо от Ферхата-паши о том, что вы желаете меня видеть в столице, то я немедленно покинул Египет и отправился в путь. Надеюсь, я не заставил вас долго ждать.
— Касим-паша, добро пожаловать. Ты превосходно справился со своей должностью наместника Египта, поэтому я пожелал, чтобы такой умелый и деятельный государственный муж был рядом со мной, в столице. Отныне ты назначаешься третьим визирем Совета Дивана.
Вспыхнув от довольства, Касим-паша, как полагается, опустился на колени перед троном и почтенно прикоснулся губами к подолу кафтана султана, который одобрительно похлопал его ладонью по спине.
— Поднимись.
Черноволосый, статный мужчина распрямился, благодарно смотря на господина.