Возвышение падших
Шрифт:
— Не остался? — ошеломлённо переспросила Шах Султан, выглядя крайне обеспокоенной. — Как такое возможно? Брак не консуммирован…
Гевхерхан Султан, поспевая за матерью, недовольно поджала губы. Она прекрасно понимала, что Альказ Бей любил Хюррем также сильно и опасно для своего брака, как и она его. Потому он и отверг Айше. Но, как это объяснить матери?
Степенно войдя в просторные и светлые покои супругов, Шах Султан увидела Айше, недвижимо лежащую на брачном ложе в нарядном ночном одеянии из алого шёлка. В звенящей
— Айше… — устало выдохнула она, сев на ложе и прикоснувшись рукой к вздрагивающему плечу дочери. Та, казалось, не обратила на это внимания.
Гевхерхан Султан, оставшись стоять в стороне, сочувственно взглянула на свою младшую сестру.
— Сира-калфа, можешь идти, — обернувшись на калфу, приказала она.
— Ты тоже, Гевхерхан, — добавила Шах Султан, обернувшись на них. — Оставьте нас наедине.
Нахмурившись, Гевхерхан Султан поклонилась и всё же покинула покои в сопровождении Сиры-калфы. Отойдя немного от закрывшихся дверей, она обернулась лицом к девушке.
— Сира-калфа, подожди.
— Слушаю, госпожа.
— Принеси мне чернила и бумагу.
Спустя некоторое время получив их, Гевхерхан Султан уселась в холле на тахту и, положив бумагу с чернилами на столик, спешно что-то написала.
Закончив, она сложила исписанный листок и мрачно передала Сире-калфе.
— Передай это лично в руки Альказу Бею по его возвращении во дворец, поняла? Не смей никому показывать и сама не открывай. Айше Султан и Шах Султан об этом послании ни слова.
— Как прикажете.
— Прекрасно, — удовлетворённо отозвалась темноволосая госпожа, поднимаясь с тахты и расправляя полы платья. — Если Шах Султан будет спрашивать обо мне, то скажи, что я уехала.
Тем временем в супружеских покоях, не обращая внимания на успокаивающие слова и прикосновения матери, Айше Султан льёт горькие слёзы.
— Моя красавица, — мягко произнесла Шах Султан, поглаживая дочь по тёмным волосам. — Хватит терзать себя…
— Оставьте меня.
— Альказ Бей не стоит твоих слёз. Если он не станет ценить тебя, то, клянусь, лишится всего, что имеет. Даже жизни!
— Нет! — испуганно воскликнула Айше, наконец, обернувшись к матери. — Что вы такое говорите..? Уж лучше я умру, чем он.
Шах Султан, услышав это, тяжело вздохнула и обняла свою дочь. Госпожа сознавала, что Альказ Бей любил не Айше, а Хюррем, как и та страдала по нему, будучи замужней женщиной. Она совершила ошибку, соединив Айше и Альказа брачными узами. Хотела сделать как лучше, но только усугубила всё это.
— Я так ждала этой свадьбы, Валиде, — припав к матери и находясь в её объятиях, прошептала Айше Султан. — Думала, что окажусь в сказке. Какая же я глупая… Надеялась, что он любит меня также, как я его люблю.
Шах Султан промолчала, крепко обнимая дочь, которая плакала ей в плечо.
Дворец санджак-бея в Амасье.
Покои
Лучи закатного солнца, в последний раз коснувшись светлых волос женщины, находящейся на террасе, скрылись за темнеющей полоской горизонта. Небо, и без того потемневшее с приближением ночи, посерело.
Дэфне Султан, наслаждаясь тёплым вечером уходящего лета, сидела на небольшом диване и вдумчиво читала толстую книгу на родном итальянском языке.
Её служанка, Низис-хатун, маленькая и темноволосая девушка, сидела у ног госпожи на атласной подушке и старательно вышивала узор на белом платке.
Миршэ-калфа, зайдя на террасу в сопровождении темноволосой Лилиан-хатун, поклонилась.
Низис-хатун, подняв глаза от вышивки к ним, нахмурилась. Она понимала, что Лилиан — её соперница за внимание Султанши. К тому же, она была влюблена в Шехзаде Баязида и мечтала стать его наложницей, а Лилиан, возможно, угрожала ей и в этом.
— Госпожа, — произнесла Миршэ-калфа, привлекая к себе внимание той.
Лилиан смущённо взглянула на Дэфне Султан, которая тепло ей улыбнулась.
— Миршэ-калфа сказала, что ты желаешь службы у меня.
— Простите, госпожа, за дерзость, — залепетала Лилиан. — Рядом с вами я чувствую себя в безопасности. В гареме мне не дают покоя из-за того, что семья продала меня в рабство. Если вы сочтёте это уместным, я бы хотела служить вам.
Дэфне Султан, вздохнув, мимолётно переглянулась с Миршэ-калфой. Та едва уловимо кивнула головой, одобряя. Низис-хатун, заметив это, возгорелась ещё большим недовольством.
— Хорошо, — степенно кивнула светловолосая госпожа. — Отныне ты у меня в услужении. Будешь жить в моих покоях, в комнате для прислуги вместе с Низис-хатун.
Лилиан и Низис обменялись напряжёнными взглядами, будучи обе этому не рады.
— Миршэ, позаботься о том, чтобы к вечеру вещи Лилиан перенесли в мои покои. Также расскажи ей о её новых обязанностях.
— Как прикажете.
— Откуда ты родом, Лилиан? — осведомилась Дэфне Султан, откладывая книгу в сторону.
— Мне неизвестно это, госпожа. Когда я была ребёнком, то семья, в которой я выросла, нашла меня на рынке Стамбула. Рассказывали, будто я была в богатых одеждах, но они износились и изорвались. Своей настоящей семьи я не знаю. Может, меня потеряли, а, может, оставили.
Дэфне Султан, помрачнев, понимающе кивнула.
— Ты выглядишь такой хрупкой и ранимой… Но, несмотря на это, перенесла многие тяготы жизни и не сломалась. В тебе остались доброта и желание жизни. Если пожелаешь, я дарую тебе новое имя, которое поможет тебе освоиться здесь, в гареме.
— Если вам так угодно.
— Филиз. Означает “пробившийся росток”, “стебель”. Ты словно прекрасный, нежный цветок, пробившийся к жизни, несмотря на препятствия.
— Спасибо, госпожа, — благодарно улыбнувшись, проговорила новоиспечённая Филиз.